Первое заседание президиума Российской академии наук (РАН) в 2014 году было посвящено главной российской теме года – на нем заслушивали доклад академика Геннадия Матюшова, посвященный социальным рискам и процессам в азово-черноморском крае в олимпийский год.
Действительно, было бы странно считать, что Олимпиада интересна только ученым естественнонаучных направлений (как своеобразный смотр достижений медицины, химии и физики). Такие крупные спортивные события, конечно, вызывают широкий общественный интерес, создавая поле для исследователей в области социальных наук.
Однако в реальности тема Олимпиады отошла на второй план.
Докладчики и участники дискуссии в первую очередь обсуждали непростую социальную ситуацию на Северном Кавказе – межэтнические сложности, вопросы терроризма и радикальной исламизации.
Казалось бы, эта многослойная проблема – как раз для того «клуба ученых», каким видят будущую академию наук реформаторы. Однако, к сожалению, дискуссия разбилась на части: ораторы говорили «о своем». Для одних решением проблемы стало бы решение экономических проблем региона, другие искали их более широко – в продвижении «светского, научного мировоззрения» или «деполитизации этничности».
А академик д.ф-м.н. Роберт Нигматуллин пошел еще дальше: он объяснил переход 6 тыс. русских в ислам «отвратительностью российской жизни», коррупцией и гигантским социальным расслоением, заявив, что «ситуация не изменится, пока зарплата депутата в 10 раз больше, чем зарплата профессора».
Пожалуй, единственным прагматичным предложением стало создание Научного совета по комплексным проблемам Северного Кавказа, о котором говорил академик, д.и.н. Валерий Тишков. Однако как именно следует реализовывать эту идею и чем конкретно будет заниматься этот совет, осталось неясным.
Конечно, разговоры о глобальных проблемах необходимы – одной из больших российских проблем видится недостаток пространства для дискуссий. Но эти дискуссии могут быть намного более предметными:
Тишков вспоминал о встречах с Владимиром Путиным в феврале 2000 года, после которых была выработана новая политика в отношении Чечни (по словам академика, сохранившая тысячи жизней российских солдат).
Но президиум не только поставил перед собравшимися вопрос о том, как нужно обсуждать глобальные и актуальные проблемы: ученые еще раз подтвердили, что деятельность созданного осенью 2013 года Федерального агентства научных организаций (ФАНО), которое должно управлять имуществом академии, вызывает недоумение даже у руководства РАН.
На вопросы отвечал вице-президент академии Валерий Костюк (по информации «Газеты.Ru», Владимир Фортов в настоящее время находится в отпуске): по его словам, общее соглашение с ФАНО может быть подписано уже на следующей неделе. Правда, остается много вопросов. Так, глава академии Владимир Фортов хотел удержать ряд институтов в прямом подчинении РАН, но они 8 января 2014 года попали в список учреждений, подведомственных ФАНО. По словам Костюка, Владимир Путин одобрил идею Фортова, написал об этом положительную резолюцию премьер-министру Дмитрию Медведеву, но ситуацию это не изменило.
Институты, переданные ФАНО, подписали соглашения с новой головной организацией в декабре 2013 года.
«Утверждалось, что это позволит нам получить финансирование уже в январе 2014 года, однако пока денег мы не увидели», — говорит один из администраторов института, входящего в РАН.
В подобной ситуации ученых интересует и вопрос о моратории, который по инициативе властей должен быть объявлен в 2014 году «на имущественные и кадровые решения». Однако официально мораторий пока не оформлен.
Как заявил Костюк, по его информации мораторий будет формализован 20 января.
«Кроме того, в документе будет и другой пункт – из выступления Фурсенко об ограничении возраста директоров институтов 65 годами, в исключительных случаях – 70 годами; вводится понятие научного руководителя, но не ясно, что это, потому что мы этого документа пока не видели», — сказал Костюк.
Возможно, речь идет о «парашюте» для влиятельных администраторов старшего возраста – которые не проходят возрастной ценз, но хотят и могут сохранить свой статус и влияние в своих институтах.
Обсуждался и вопрос об аппарате: вице-президент сообщил, что денег на обеспечение нынешнего промежуточного штатного расписания (образовавшегося за счет слияния РАН, РАМН и РАСХН) хватит только до конца апреля. А в дальнейшем количество работников будет сокращено.
«Мы давали число 538 человек, а министр Ливанов согласовал нам 210 человек, включая аппарат региональных отделений», — отметил Костюк.
Комментирую эти сообщения, представители разных институтов говорили о необходимости президиуму «встретиться и поговорить», так как не все понимают, как будет работать этот орган, да и как будет работать сама Академия наук. Хотя уже в марте 2014 года на общем собрании предстоит обсуждать устав «большой» РАН – и нынешнее состояние руководства академии не вызывает оптимизма.