— Расскажите поподробнее о том, как комплектовались русская и французская армии, участвовавшие в войне 1812 года. Каким был их национальный состав?
— Русская регулярная армия была в основном моноэтническая. Солдаты набирались по рекрутским наборам только в русских губерниях. В малоросских и белорусских, конечно, тоже. Много малороссов служило в гусарских полках, а выходцев из западных земель — в уланских, которые поначалу вообще были добровольческими по своему комплектованию. Но, кроме того, были иррегулярные полки, набиравшиеся на окраинах и среди присоединенных народов: башкиры, калмыки, крымские татары, украинские казаки. Был даже греческий батальон, но он участия в войне не принимал, находился на Черноморском побережье.
Собственно, французская армия была похожей: обе страны по сути своей были империями (не только по формальному названию, они стремились к бесконтрольному расширению и были наднациональными образованиями).
Поэтому этнический состав вооруженных сил определялся возможностями расширения. Империя французов простиралась от Атлантики до Адриатического и Северного морей. Французами в полном юридическом смысле были не только бретонцы или провансальцы, но и бельгийцы, немцы левого берега Рейна, ольденбуржцы, голландцы, итальянцы из Рима и Савойи и даже хорваты. Но, к примеру, немцы со всей Германии (а это больше 30 государств) хотя и говорили почти на одном языке, но никак не осознавали себя единым народом: баварцы отличались от пруссаков не только религией, но и сознанием своей национальной обособленности. Качество союзных контингентов было неоднородным. Не меньше войск, чем вся Германия, выставило герцогство Варшавское.<2>
Кроме того, в составе французской армии были иностранные полки, набиравшиеся как из военнопленных или дезертиров, так и из иностранных подданных.
В них служило несколько ирландцев, поляков, австрийцев и даже русских.
Был испанский полк, сформированный из военнопленных, которые предпочли службу Наполеону гниению в бараках. Был португальский легион, в который вошли пожелавшие служить Франции солдаты распущенной в 1807 году португальской армии.
Корпуса союзных и зависимых стран составляли немалую долю в составе великой армии Наполеона: 5-й, 6-й, 7-й, 8-й, 10-й и 12-й были полностью иностранными, а 4-й и 11-й — наполовину. Всего великая армия 1812 года насчитывала около половины иностранного контингента, а если считать выходцев из «старых департаментов», то есть собственно французов, то их доля в составе Великой армии будет не больше 40 процентов.
По сути, боевые качества зависели не от языка, а от существовавших в той или иной стране военных традиций.
Поэтому жившие в 300 км друг от друга вестфальцы и саксонцы отличались очень сильно, хотя те и другие были немцами. Североитальянские солдаты хотя и говорили не по-французски, но, сражаясь в составе одних дивизий и корпусов на протяжении нескольких лет, были по качествам не хуже французов. В отличие от говоривших с ними на одном языке неаполитанцев.
— Какие преимущества давал многонациональный состав армий? Или это, скорее, недостаток?
— Преимущество было, по сути, одно: набирая в свою армию иностранных солдат, сохраняешь свое население. Недостатков больше. Во-первых, это дорого: невозможно собрать массовую армию только из наемников. Во-вторых, моральные качества такой армии ниже, ведь в случае неудач их трудно воодушевить призывами о защите родины. В-третьих, качество полков в разных странах, предоставивших контингенты для русского похода, различно, дивизия вюртембержцев далеко не равнозначна дивизии французов.
Ну и самый главный недостаток многонациональной армии, составленной из союзников, это ненадежность при неудачах.
Пруссаки первыми покинули Наполеона в декабре 1812 года, другие государства и даже национальные полки в составе французской армии покидали знамена императора в течение 1813 года.
В остальном преимущества и недостатки нивелировались в обеих армиях. Если в полиэтнической французской весь командный состав говорил по-французски, то в русской моноэтнической не все говорили по-русски и не все по-французски. Но это не вызывало проблем в командовании и коммуникации ни в той ни в другой армиях.
— Формирование армий по призыву, как во Франции, или рекрутский набор крестьян на 25 лет в России — что лучше для военного дела? Как проще собирать армию?
— Наемные (добровольческие) армии — это армии XVIII века. Относительно небольшие, даже если это национальная наемная армия, какой была армия французского королевства до революции. В случае серьезного кризиса, как в 1792—1794 годах, требуется массовый призыв, что и случилось в начале революционных войн. Такое возможно только в случае, когда народ поддерживает свое государство. Государственный механизм не может себе позволить рисковать своим существованием и зависеть от поддержки своего народа. Во всяком случае, в условиях относительно небольших (по сравнению с войнами XX века) армий.
Система рекрутов (в России) и конскрипции (во Франции) позволяла набирать за относительно короткие сроки достаточно массовую армию.
Но в том и другом случае это были армии, составленные из профессиональных солдат, для которых военное дело становилось основным делом их жизни. Никакого подготовленного резерва не было.
Пруссия первой смогла создать армию нового времени, обогнав в организации и Францию, и Россию. Подготовив обученный резерв, она смогла умножить свою армию в несколько раз за считанные месяцы. Последний раз две эти системы комплектования столкнулись в 1870 году.
— Список ранений французского маршала Удино составляет 24 пункта. Тут и пулевые ранения в ноги, лопатку, грудь, бедро, сабельные ранения и даже ранения осколком дерева при Березине. Означает ли это, что офицеры проходили всю линейку званий и получали военный опыт командования? И сколько времени требуется, чтобы без участия в интригах дорасти до генерала?
— Ранения у генералов и маршалов означали, что они при той тактике должны были рисковать своей жизнью даже в высоких чинах. Недаром процент убитых и раненых в бою генералов (и русских, и французских) выше, чем у офицерского состава, а у офицеров — чем у нижних чинов. Без интриг не обойтись: карьерный рост в армии всегда зависит не только от храбрости и умения, но и хотя бы от обычного везения. Все маршалы Наполеона служили уже в самом начале революции, а большинство еще в королевской армии. В России иногда получение генеральского чина зависело от происхождения, но в большинстве своем и русские генералы не были богатеями: у каждого второго русского генерала 1812 года не было вообще крепостных.
— Ведение партизанской войны — это русская придумка? Действительно ли она сработала или это преувеличение?
— Партизан — слово французское. Основным языком военно-теоретической мысли XVIII века был французский, и нет ничего удивительного, что оно перекочевало во многие языки. Партизаны, как свидетельствуют русские военные словари начала XIX века, это командиры или военнослужащие небольших отрядов (партий), выделяемых от главных сил для выполнения особых задач в тылу и на коммуникациях противника. Партии должны были нарушать связь, перехватывать гонцов, мешать нормальному регулярному снабжению вражеских войск со складов, нападать на небольшие гарнизоны, но всегда уклоняться от столкновения с крупными отрядами противника. Ввиду их относительно небольших размеров партии могли легко кормить себя за счет местности, где находились, и не нуждались регулярном снабжении.
Вместе с тем с точки зрения стратегии партизанские отряды никогда не могут выиграть войну, если не опираются на крупные регулярные армии, которые и выполняют главную задачу, нанося поражение врагу в открытом сражении.
В России в 1812 году партизанская тактика привела к очень хорошим результатам. Кроме того что партизаны препятствовали нормальному сбору продовольствия на базы французской армии, они служили глазами армии. Известно, что именно командир партизанского отряда Дорохов обнаружил на Новой калужской дороге Наполеона с гвардией, тем самым открыв его движение на Малоярославец и Калугу в обход русской позиции в Тарутино.
— Можно ли сравнить, каково это — быть солдатом в то время и сейчас?
— Тогда в России крепостной крестьянин, становясь солдатом, покидал зависимое сословие и мог даже дослужиться до офицерских званий, дававших ему привилегии дворянства, то есть пробиться в нашем понимании «в люди». Но и во Франции солдат находился на более высокой ступени в социальной иерархии, чем простой крестьянин. Насколько это соответствует нынешнему положению в армии, судить вам.