— Что для вас означает эта премия? Это достойная промежуточная оценка вашей работы, то, к чему вы стремились, или просто еще одна «ступенька» на пути к дальнейшим успехам?
— Это, безусловно, достойная оценка нашей работы — не только моей работы, но и работы всей моей замечательной команды, которую все эти годы я собирал на мехмате МГУ, на Физтехе (где теперь у нас даже две кафедры — анализа данных, это базовая кафедра «Яндекса», и моя кафедра — дискретной математики), в «Яндексе» (в отделе теоретических и прикладных исследований, которым я руковожу). Эта премия — свидетельство хорошего старта и обязательство к дальнейшему росту. В математике и ее приложениях задач великое множество, а талантливых молодых людей, желающих заниматься наукой, в России масса.
И премия — это в том числе дополнительная возможность для поддержки этой молодежи, для создания интересных и деятельных околоматематических междисциплинарных центров.
— Расскажите о своей научной работе в области дискретной математики и тех достижениях, которые позволили вас стать лауреатом данной премии.
— Математика — это очень большая и глубокая наука, богатая идеями, которые красивы сами по себе, и приложениями, которые зачастую больше понятны людям, знакомым с математикой лишь по постылой школьной программе. Я занимался и продолжаю заниматься так называемой комбинаторной геометрией — наукой о взаимном расположении и комбинировании различных геометрических объектов.
Хорошо понятный пример: есть куча картошки и большой мешок; как поаккуратнее сложить картошку в мешок, чтобы ее туда поместилось побольше?
Это задача о плотнейшей упаковке, важная для теории кодирования и задач передачи информации. Также я занимался и занимаюсь теорией графов. <4>Звучит забавно, поскольку для нематематического уха «граф» звучит примерно так же, как «князь» или «герцог». На самом деле граф — это такая картинка: на «листке бумаги» нарисованы точки, и некоторые из этих точек соединены отрезками. Зачем этот объект? А вот возьмем интернет. В нем есть сайты, и с одного сайта на другой идут ссылки.
Сайты можно изобразить точками, а ссылки — отрезками. Получается граф. Вернее, так называемый веб-граф.
Изучение свойств веб-графов интересно само по себе и важно для приложений. Например, если мы знаем, как устроен веб-граф, мы можем улучшить качество работы поисковой системы, отлавливая «спамерские» сайты, которые выбиваются по своим внешним признакам из правильного мироустройства (не соответствуют тем свойствам веб-графа, которые мы ожидаем пронаблюдать в интернете, где нет спама).
Я считаю, впрочем, что эта премия не только мне, но и всей моей команде. Это очень важно подчеркнуть!
Ребята много работают и занимаются наукой, а я всячески стараюсь подталкивать их к этому, ищу новых мотивированных молодых людей.
— Каковы ваши дальнейшие планы в научной карьере?
— Работать, работать и работать! Задач море, и я сделаю все, чтобы наша научная школа развивалась за счет решения наиболее перспективных и важных из них.
— Как вы оцениваете уровень российской науки в настоящее время? Считаете ли вы, что в последние годы он начал расти или, наоборот, продолжает падать?
— Я считаю, что потенциал российской науки неисчерпаем. Столько талантливой молодежи нет нигде в мире! Но надо больше давать ресурсов в «провинцию», а не аккумулировать все в Москве. Я много знаю сильных учителей, ученых по стране, и мне очень жаль, когда я вижу, как много они и их замечательные города теряют оттого, что Москва отбирает себе лучшее и не всегда адекватно этим распоряжается.
Я верю, что скоро появятся мощные научные центры во многих городах России. И если я смогу этому поспособствовать, то так и сделаю.
— Приходилось ли вам работать с зарубежными учеными и институтами?
— Очень много. Каждый год езжу на 3—5 конференций за границу и своих ребят с собой вожу.
— В чем вы видите преимущество и недостатки организации научной работы за рубежом в сравнении с тем, как это происходит в России?
— Эх, тут в двух словах не ответишь. Это не так-то просто. Можно попробовать поговорить позднее.