Система подготовки кандидатов наук (докторов философии или PhD, как их называют за рубежом) сейчас потеряла лицо, устарела, перестала быть рациональной и нуждается в серьезном пересмотре, пишет Марк Тейлор из Колумбийского университета (Нью-Йорк) в своей колонке в журнале Nature.
Во многих областях науки получение кандидатской степени создает у соискателей иллюзию перспектив будущего получения хорошей работы. Во многом её создают кровно заинтересованные в аспирантах сотрудники университетов, которым нужна недорогая рабочая сила для собственных научных проектов. Иллюзия затем жестоко разбивается: на рынке труда не так много квалифицированной работы для кандидатов, которые потратили на получение степени в целом около 12 лет (здесь речь идет в большей степени о США, с их длинными сроками аспирантуры).
Большая часть аспирантских программ повторяют модель, созданную в европейских университетах в средние века.
Во многом это своеобразное «клонирование»: студентов учат делать то, что делают их наставники. В результате число клонов кардинально превышает число «образцов». В США рынок академических (то есть университетских) рабочих мест обрушился в 1970-е годы, однако до сих пор университеты не скорректировали в достаточной мере политику приема аспирантов: они нуждаются в них для работы в лабораториях и помощи в преподавании. Однако, когда аспиранты получают научную степень, соответствующих ставок для них нет.
Реформа аспирантских программ назрела и в США, считает автор статьи, ее могут спровоцировать финансовые трудности, которые испытывают университеты в результате посткризисного падения финансирования и снижения бюджетных расходов.
Он предлагает два возможных пути действия –
радикальную реформу аспирантуры или ее полное закрытие.
Изменения нужны как в администрировании, так и в содержании аспирантских исследований. Одна из причин, по которым аспирантура ухудшает положение молодого человека на рынке труда, — излишняя специализированность работы. Направления и темы дробятся на все более и более мелкие и все дальше уходят от реалий и задач внешнего мира. Конечно, в каждой узкой области нужны эксперты, однако это зачастую оборачивается возникновением столь узких областей науки, что они интересны только другим ученым, работающим в этой области. Многие исследователи с трудом поддерживают диалог с представителями своих же факультетов, межфакультетские и междисциплинарные проекты и обсуждения становятся невозможными.
Если университеты хотят сохранить аспирантуру в XXI веке, им нужно разрушить стены, разделяющие области исследования, и разработать программы, ориентированные на междисциплинарные исследования и связи. Задачи, которые ставятся перед аспирантами, должны быть больше нацелены на решение практических проблем.
Таким образом,
аспирантские программы, которые не отражают реальные потребности или дублируют другие, более успешные, необходимо закрыть.
Это сложное решение, и его не стоит ждать от профессуры, которая часто привержена к традиционным подходам, сетует Тейлор. Позитивное давление должны оказать сами студенты, администрация и даже работодатели государственного и частного секторов.
Нужна система, стимулирующая сотрудничество, обмен опытом, расширение горизонтов знания. Каждому институту нет необходимости обзаводиться отделением, покрывающим каждую тематику: часть исследований можно запрашивать у других вузов. Интернет должен стать неотъемлемой частью научного общения в этом формате, снимая ограничения коллабораций по физической близости ее участников.
Исследовательская «ячейка» в такой системе будет состоять из небольшого «костяка» ученых, постоянно работающих на факультете, и куда более широкой группы ротации — людей, приходящих из других учреждений. Так аспиранты смогут расширить опыт работы, взаимодействовать с большим количеством квалифицированных специалистов, а у исследований сотрутся границы между областями науки. Такая реформа «сути» работы автоматически сократит и число аспирантов, и число университетских ставок, сделав вузы более конкурентоспособными в текущей среде.
В другой статье, посвященной проблеме института кандидатов наук, Nature приводит позиции PhD в разных странах мира. Так,
система аспирантуры Японии названа одной из самых худших.
В этой стране в начале 90-х годов была поставлена цель — утроить число «остепененных» людей. Цель была выполнена, однако кандидаты оставались безработными: число студентов университетов упало, поэтому новые преподавательские кадры не были востребованы. Промышленность традиционно предпочитала более молодых бакалавров, которых легко обучить нужным навыкам. Дошло до того, что министерство науки доплачивало компаниям, бравшим на работу кандидатов наук: число «остепененных» безработных дошло до 18 тысяч человек.
Проблема аспирантов в КНР прямо противоположная. Им очень легко найти работу: промышленность и наука Китая растут и развиваются большими темпами. В результате только в 2009 году в стране было подготовлено около 50 тысяч кандидатов наук.
Однако качество научных степеней, получаемых китайцами, пока остается низким, несмотря на впечатляющие количественные показатели.
В США сегодня карьера аспиранта в значительной степени потеряла привлекательность, так как получение степени не дает никакой уверенности в перспективах дальнейшего трудоустройства в науке. Если в 1973 году 55% кандидатов биологических наук через 6 лет после защиты диссертации получили позиции, в перспективе ведущие к постоянной ставке (еще 2% работали постдоками по временным контрактам), то в 2006 году только 15% «свежих» кандидатов могли рассчитывать на постоянную позицию (еще 18% имели временные позиции). О сложности и жесткости карьеры ученого в США «Газете.Ru» рассказывал полный профессор Университета штата Нью-Йорк Артем Оганов.
Примечательно, что об аспирантуре в России Nature не пишет ни слова.
Среди европейских стран наиболее прогрессивной системой аспирантуры обладает Германия, являющаяся одновременно и лидером по числу кандидатов в ЕС. Только 6% кандидатов наук получают впоследствии постоянную профессорскую должность в университетах и институтах, однако система построена таким образом, что остальные 94% с успехом находят соответствующую своей квалификации работу в промышленности. Однако число аспирантов в этой стране остается постоянным уже около 20 лет, и эксперты опасаются, что она утратит свое значение рядом с растущими Китаем и Индией.