Долгожительство само по себе не уникальная черта человечества — попугаи, вороны, черепахи и моллюски тому доказательство. Даже среди млекопитающих есть достойные представители: слоны и ленивцы и в неволе переживают сорокалетний рубеж. Тем не менее характер самого старения до недавнего времени считался очень специфическим для людей.
С эволюционной точки зрения трудно объяснить тот факт, что существенная часть населения находится в далеко не репродуктивном возрасте. Конечно, на воспитание и защиту потомства нужно некоторое время, но явно не всё, отпущенное нам. Это противоречие ученые склонны объяснять сложной и уникальной социальной структурой.
Анна Брониковски из Университета Айовы показала, что в этом плане мы не так уж далеко ушли от приматов:
гориллы, шимпанзе, капуцины и бабуины тоже знают, что такое глубокая старость.
Если бы речь шла о людях, то здесь основным мерилом относительного возраста можно было бы считать здоровье — заболевания сердца и сосудов, нарушения в работе органов чувств и нервной системы, мышечная слабость, артриты, не говоря уже об онкологических заболеваниях.
Авторы публикации в Science, не представляя, как ветеринары одну за одной смогут обследовать тысячу обезьян, выбрали другой, более общий, критерий — кривую смертности, обычно устремляющуюся вверх после средних лет.<3>
Оказалось, что демографическое будущее среднестатистического человека мало отличается от будущего капуцинов из Коста-Рики, бабуинов из Кении, танзанийских шимпанзе или лемуров Мадагаскара,
притом что обезьяны в своей жизни сталкиваются с факторами, от которых человек хорошо защищен. То есть для всех приматов тоже характерна «растянутая» смертность во второй половине жизни, а самки, как и в человеческом стаде, почти всегда переживают самцов.
Разрыв же между полами в продолжительности жизни оказался уникальным для каждого вида.
Эта разница напрямую коррелировала с агрессивностью самцов: чем больше стычек за возможность спариваться, тем вероятнее ранняя смерть.
Авторы не смогли увязать это с боевыми травмами и склонны объяснять всё стрессом. К примеру, паукообразные обезьяны (мирики) практически не склонны к соперничеству из-за самок, и у них оба пола стареют примерно одинаково.
Самцы-сифаки же, наоборот, стареют в два раза быстрее самок — и все из-за своей враждебности.
Так что теперь геронтологам действительно есть на что ориентироваться. С одной стороны, заслуги современной медицины не столь велики, как может показаться, с другой, если сейчас мы все ещё находимся в области общего для приматов биологического барьера, то уж медицина завтрашняя, несомненно, позволит дольше оставаться молодыми.