В мировой истории есть немало примеров «профессиональных революционеров» — людей, не мысливших себя в мирной жизни и стабильности. Что с ними происходило после установления постоянной власти, напоминать не стоит. Профессиональная деструкция может быть выгодно использована в переходный период, однако строить тот или иной «новый мир» такие люди не хотят и не могут.
В современной научной и околонаучной среде в последнее время сформировался схожий класс людей — «профессиональные недовольные», убежденные оппозиционеры. Это люди, сделавшие себе имя на критике существующей системы и гнущие свою линию во что бы то ни стало. Позитивных сдвигов в высшем научном менеджменте они предпочитают не замечать, а
на новые правительственные проекты, будь то создание «кремниевой долины» в Сколково или выделение грантов для «возвращенцев», они сразу вешают ярлык «дележ денег» и «профанация».
На первый взгляд, критика момента такими людьми (мы сознательно не будем называть здесь имен) зачастую конструктивна: пока власть предержащие действительно не предложили ни одного безупречного проекта по возрождению и усовершенствованию науки. Тем более что многие из них имеют определенный вес и пользуются заслуженным уважением научного сообщества. Но конструктивна ли такая (даже обоснованная) критика? Поможет ли она улучшить ситуацию в организации и финансировании науки?
Говорят, что дьявол кроется в деталях. В данном случае деталь всего одна, но она является наиболее важной. Мировой опыт показывает, что так или иначе решающую роль в финансировании науки играет государство. Поэтому жесткая критика системы — это всегда попытка укусить руку, дающую еду (если, конечно, критики не готовы полностью отказаться от критикуемой маленькой зарплаты и критикуемых мизерных грантов РФФИ). При желании, система может не только не увеличивать финансирование (что необходимо хотя бы из соображений инфляции), а вообще сократить его, что показал пример сокращения бюджета РАН в этом году. Когда западный ученый пишет заявку на грант, он пытается убедить государство, что его исследования полезны и даже необходимы. Ту же цель преследует «Би-би-си», включающая раздел «Наука» в выпуски новостей:
наука не должна забывать, что работает для общества, и в идеале именно общество решает, нужна ли она вообще.
Западные ученые (в том числе наши бывшие соотечественники), работающие в конкурсной системе, лучше осознают это. Они быстро включились в обсуждение проекта крупных грантов для «возвращенцев» — сразу после их неофициального анонса в начале апреля. Это позволило внести коррективы на стадии проекта, а результат уже официально был объявлен 25 июня. Как раз тогда большая часть ученых, которым адресована эта программа, собрались в Санкт-Петербурге на конференции научной диаспоры. И если представители диаспоры были настроены на диалог с метрополией на всех уровнях, от представителей министерства до институтских лабораторий, то «местные» были настроены куда более агрессивно. В результате этих (и других) споров участникам слета до сих пор (по прошествии месяца) не удается согласовать текст итогового меморандума, выработать ряд совместных предложений, с которыми выступает научная диаспора.
Характерная для современной российской действительности позиция «все куплено, продано и поделено», примененная к научной среде, является путем в никуда.
Профессиональные оппозиционеры, цинично отвергающие любые начинания государственного аппарата, работают лишь на свой имидж — забота о будущем науки отходит на третий и четвертый план.
Куда более позитивным знаком являются попытки диалога с властью, например по образцу написания «открытых писем», одно из которых недавно было направлено на имя президента России Дмитрия Медведева. Письмо содержит рекомендации по усовершенствованию текущей системы от людей, работающих в ней.
Правда, есть еще одна весьма печальная возможность: циники и пессимисты правы. Как отметил один из инициаторов послания президенту Евгений Онищенко в интервью «Газете.Ru», «…отсутствие разумной реакции на письмо будет очень показательно. Если так и произойдет, то станет очевидно, что все речи о важности науки и прочее не более чем дежурная болтовня: бюрократический аппарат откровенно недееспособен, и руководство страны не может или не хочет заставить его нормально работать».
В этом случае научному сообществу следует признать, что оно не справилось с задачей мотивации государственной системы, и искать финансирование в других источниках (или в государственной системе иного государства). Либо пытаться изменить текущую систему власти, но эта задача решается уже вне научных кругов.