Выступление председателя правительства России Владимира Путина на общем собрании РАН не оставило равнодушными ни академиков, ни читателей «Газеты.Ru». Отзывы были самые разные: от осуждения позиции правительства до требований закрыть РАН. И те и другие являются, конечно, заметным перегибом, поэтому отдел науки «Газеты.Ru» комментирует все проблемные тезисы выступления премьер-министра России.
1. РАН слишком дорого обходится бюджету, такая форма организации науки — непозволительная роскошь.
РАН не может быть тяжким бременем для бюджета, потому что ее финансирование ничтожно мало как по сравнению с научными организациями за рубежом, так и по сравнению с иными статьями расхода бюджета. Так, еще в 2005 году РАН получала всего 19 млрд рублей ($700 млн) — меньше, чем в США выделяется одному университету (например, бюджет University of Illinois Urbana Champaign на 2006 год составлял $1,371 млрд). В пиковом по финансированию 2009 году РАН получила 60,19 млрд рублей, этого бы хватило на один американский университет, но вряд ли более. В 2010 году бюджет РАН был сокращен на 10%, то есть по плану должен был составить 53,67 млрд рублей.
Однако вчера Владимир Путин озвучил еще меньшую цифру — 49,3 млрд рублей.
Он же рассказал, что на фундаментальную науку и высшее образование в 2010 году выделено 1 трлн 100 млрд рублей — 10% бюджета. Легко посчитать, что РАН отнимает менее пяти процентов «околонаучных» трат государства. В разы дороже обходятся бюджету туманные проекты-однодневки с неясными задачами и будущим: на создание Дальневосточного федерального университета, которому не рады и сами жители Владивостока, выделено 65 млрд рублей, «Роснано» получило из бюджета 130 млрд рублей (получит до 318 млрд), бюджет «Сколково» составит 60 млрд рублей и более. При этом нашумевший партийный проект «Чистая вода» должен был поглотить 13 трлн рублей, а в итоге получит 165 млрд рублей. Вся РАН, все ее 450 институтов стоят меньше, чем «игрушка» партии или модернизация одного университета.
2. РАН «тянет одеяло на себя» и душит тем самым прогрессивную университетскую науку.
Как видно из приведенных цифр, бюджет РАН очень мал по сравнению с ассигнованиями на университетскую науку. Кроме того, этот небольшой бюджет и был сокращен в пользу последней. Университетской науке сейчас во многом предоставлен карт-бланш, а РАН находится в позиции выживающего и продолжающего трудиться и сохранять «научный задел» сотрудника.
3. Сокращение бюджета РАН стимулирует сохранение самых передовых и эффективных лабораторий и отсев второразрядных.
На деле ситуация обратная. Сокращение бюджета РАН в первую очередь ударило по сильным и перспективным группам. Дело в том, что бюджет был сокращен на 10%, а инфляция за это время составила 8,8%. Зарплаты в бюджетных учреждениях не индексируются, а понижать их в таких условиях РАН, конечно, не может. По таким разумным причинам эта статья расходов РАН под сокращение не попала, поэтому в большей степени оно сказалось на конкурсном финансировании, предоставляемом целево группам, выигравшим те или иные гранты. Таким образом, для выполнения бюджета РАН конкурсное финансирование пришлось сократить на 30%. И вот тут возникает главная проблема. Предполагаемый ученый-«бездельник» грантов не имеет, реактивы/оборудование не покупает и не работает. Его зарплата не изменилась. Ученый-«трудяга» потерял 30% денег, которые шли на обеспечение исследований и лишь частично на прибавку к зарплате. Соответственно, ни оборудование, ни расходные материалы не подешевели, а лишь подорожали сообразно инфляции.
Таким образом, если даже предположить полную незаинтересованность ученого в прибавке к зарплате, такое сокращение не дает ему даже поддерживать свою работу на том же уровне, не говоря о росте.
Сокращение не стимулирует передовые и эффективные лаборатории, а осложняет их деятельность и толкает их молодых сотрудников к участию в «утечке мозгов».
4. РАН — неэффективная и непродуктивная форма организации науки.
Это совершенно безосновательное утверждение, противоречащее действительности. В РАН работает лишь 55 тысяч из 376 тысяч российских научных исследователей (около 15%), при этом среди них 50% всех докторов наук и 38% кандидатов наук России. <4>По данным SCOPUS за 2009 г., РАН занимает 3-е место в мире по количеству научных публикаций среди 2080 лучших научно-исследовательских организаций. На долю РАН (то есть 155 исследователей страны) приходится 45% всех научных публикаций в нашей стране и почти 50% ссылок. По данным ЦЭМИ и ВИНИТИ, на 1 млн долларов затрат исследователи РАН публикуют 70 научных статей. Это один из самых высоких показателей в мире.
5. РАН не занимается внедрением своих разработок в промышленность.
Тут следует привести две хорошие цитаты.
Подводя итог рассказу о внедрении идеи полупроводниковых лазерах, Жорес Алферов отметил: «Часто реализация научных идей требует совершенно иного технологического уровня, чем существующий в данный момент в данной стране. И это трагедия нашей страны: идеи еще пока рождаются, но технологического уровня, нужного для их реализации, уже нет».
В 1850 году Уильям Гладстоун, канцлер казначейства Великобритании, осматривал лабораторию Майкла Фарадея и задал ему вопрос о практической пользе электричества.
Ученый ответил: «Пока не знаю, но однажды, сэр, вы обложите его налогом…»
Не все фундаментальные научные разработки могут быть внедрены в производство в краткосрочной перспективе, и за внедрение их ответственны во многом не только их авторы — ученые, но и специалисты технологического профиля, представители заинтересованных промышленных производств.