Европейский Союз встретил 2021-й год на карантине. Пандемия коронавируса застала содружество врасплох — саммиты, встречи и переговоры были переведены в онлайн-формат. Последние полгода ЕС занимался, преимущественно, борьбой с пандемией и ее экономическими последствиями.
Евросоюз уже приступил в вакцинации, разработал фонд восстановления экономики, и надеется, что пандемия отступит на второй план. Вместе с тем, именно вспышка коронавируса обнажила все те проблемы, которые, казалось, содружество уже решило, или же те, которые когда-то были попросту отложены. Теперь ему предстоит заняться ими. Тем временем, председательство Германии в Совете ЕС 1 января истекло и перешло к Хорватии.
Богатый север, бедный юг
Когда летом Евросоюз разрабатывал фонд восстановления экономики, ему пришлось вспомнить уроки кризиса еврозоны. Тогда было принято решение воспользоваться Европейским стабилизационным механизмом (ESM) — странам-получателям помощи выделялись кредиты в обмен на введение политики жесткой экономии.
Тогда условия ЕС, которые он выдвинул для спасения государств, пострадавших от долгового кризиса, были восприняты ими как слишком карательные, в основном, из-за жесткой экономии, требуемой Германией в качестве условия для оказания помощи. Этот опыт подорвал доверие к содружеству среди большинства стран Южной Европы и вызвал антигерманские настроения во многих кругах.
Теперь южные страны снова оказались в наиболее тяжелом положении, не только из-за того, что их экономика уступают более богатому северу, но и потому, что именно в таких странах как Италия и Испания пандемия разгорелась в большей степени.
На этот раз Берлин решил поступить иначе — канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Эммануэль Макрон сумели добиться создания фонда финансовой помощи объемом €750 млрд, из которых более половины средств (€390 млрд) будут выделены в форме грантов, а остальные €360 млрд — в виде кредитов.
Тот факт, что часть денег будут распределены в виде грантов наиболее нуждающимся странам, а не в виде займов, является серьезной уступкой со стороны северных стран, так называемой «скупой четверкой» — Австрией, Данией, Германией и Нидерландами. Вместе с тем, был смягчен и механизм контроля за использованием средств — по запросу любого государства ЕС Европейский совет начнет рассмотрение вопроса о нецелевом распределении средств.
Однако, так или иначе, разработанная Брюсселем стратегия не решает полностью проблему зависимости, в которую попадает пострадавший юг, рассказывал ранее в разговоре с «Газетой.Ru» замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
«Технически обязанность осуществлять контроль находится в руках ЕК, но политические права по контролю над расходованием этих средств принадлежат государствам-членам ЕС. И если страны-члены Европейского союза начнут этим пользоваться и заявлять на уровне Совета ЕС, что у них есть большие сомнения, что кто-то что-то неправильно делает, то это, конечно, приведет к новым конфликтам, к новым разногласиям, к ослаблению европейской солидарности, и к новым расколам внутри ЕС», — отмечал эксперт.
Верховенство права
«Новые расколы внутри ЕС» последовали уже через полгода, во время утверждения следующего семилетнего бюджета содружества, в котором предусматривался фонд восстановления экономики. Правда, в ходе декабрьского саммита, на котором обсуждался этот вопрос, всплыла уже другая проблема — противоречия между Брюсселем и Восточной Европой из-за состояния демократических прав и свобод, а также верховенства права. И здесь проблема также упирается в деньги.
Летом Евросоюз принял решение привязать к семилетнему бюджету механизм верховенства права. То есть выплаты странам-членам содружества будут зависеть от того, как власти соблюдают демократические принципы. Польша и Венгрия, в адрес которых постоянно звучит подобная критика из Брюсселя, угрожали наложить вето на проект бюджета, а затем решили обратиться в Европейский суд.
Поводов для противоречий между сторонами предостаточно. Консервативное руководство Польши (правящая партия «Право и справедливость» и ее председатель Ярослав Качиньски) и Венгрии («Фидес» и премьер-министр Виктор Орбан») имеют противоположные Брюсселю взгляды практически на все вопросы демократических прав и свобод. Варшава пытается фактически запретить аборты, объявляет в стране «зоны, свободные от ЛГБТ» («Международное общественное движение ЛГБТ» признано экстремистским и террористическим, запрещено на территории РФ), Венгрия запрещает однополым парам усыновлять детей, а трансгендерам менять пол, указанный в свидетельстве о рождении. Оба правительства постоянно критикуются Евросоюзом за несоблюдении прав человека, ограничение свободы слова и посягательство на независимость судебной системы.
За последние восемь лет Еврокомиссия подала в Европейский суд три жалобы на Венгрию и четыре — на Польшу.
По большинству из них вердикт уже вынесен не в пользу этих республик, однако именно решения суда по делу о привязке механизма верховенства права к бюджету страны будут ожидать больше всего. В случае, если выделение средств будет зависеть от уровня демократии, Брюссель наконец получит в свои руки эффективный рычаг давления на консервативные правительства восточно-европейских стран. При этом лидеры ЕС настаивают, что правило о верховенстве закона будет применяться исключительно для того, чтобы обеспечить целевое расходование средств, а не для наказания стран за другие проступки.
Однако, как отмечал в разговоре с «Газетой.Ru» руководитель Центра исследований стран Восточной Европы МГИМО Даниил Чугунов, конфликт между ЕС и Венгрией и Польшей никуда не денется и, напротив, может перерасти в гораздо большую проблему.
«В дальнейшем те или иные государства и дальше будут стараться давить на Союз, а он, в свою очередь, — заявлять о своем более высоком статусе по сравнению с государствами, что, естественно, не увеличит шансы на появление целостной Европы», — указывал эксперт.
Миграционный кризис 2.0
В ночь на 9 сентября в крупнейшем в Европе лагере для беженцев «Мориа» на греческом острове Лесбос произошел пожар. Там проживали 12,8 тыс. человек — это в четыре раза больше, чем предполагаемая вместительность лагеря. Пожар произошел вскоре после того, как были выявлено 35 случаев заражения коронавирусом среди беженцев, проживающих в лагере.
Благодаря договоренностям с Турцией Евросоюз было забыл о своей крупнейшей проблеме за последние пять лет, но пандемия снова поставила перед ним этот вопрос.
Когда в 2015 году Ангела Меркель провозгласила «политику открытых дверей» она надеялась отстоять одни из главнейших европейских ценностей — равенство и уважение прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Содружество, однако, с потоком мигрантов не справилось, да и отстаивать эти ценности в ущерб себе далеко не все члены ЕС оказались готовы. Брюсселю пришлось идти на договоренности с Турцией, которая согласилась содержать у себя беженцев и, тем самым, служить заслоном от миграционного кризиса для ЕС. Взамен Брюссель предложил выделение средств на содержание мигрантов и запуск переговоров о членстве Анкары в содружестве.
Лидеры Евросоюза утверждали, что проблема решена, однако во время пандемии стало ясно, что этот вопрос был попросту отложен. Последовавший за вспышкой коронавируса экономический кризис еще больше ударил по странам, и без того ощущающих на себе последствия войн, в результате чего поток беженцев усилился. Евросоюз, на этот раз обеспокоенный пандемией, дал гораздо более жесткий ответ.
Многие мигранты погибли при попытке пересечь морские границы — сказывалось отсутствие необходимого уровня спасательных операций. Те, кому удалось добраться, помещались на карантин. Лагеря для беженцев оказались переполнены, многих попросту оставляли на кораблях, где отсутствовали приемлемые условия для двухнедельного проживания. Удар на себя снова взяли Греция и Италия — прибрежные страны, куда прибывали мигранты.
Содружество закрывало глаза до тех пор, пока не случился пожар в «Мориа». После трагедии Брюссель снова поднял вопрос о беженцах, но и здесь всплыли неразрешенные противоречия. Те страны, которые пять лет назад отказывались принимать мигрантов, не поменяли свою позицию.
Еврокомиссия пыталась найти компромисс и в октябре она представила свой план. На этот раз она не стала предлагать обязательный прием беженцев каждым членом содружества. Согласно плану ЕК, страны могут либо принимать мигрантов, либо спонсировать их возвращение в страны происхождения, либо предлагать материальную помощь на местах в странах прибытия.
Если какие-либо члены находятся под сильным миграционным давлением, ЕК предложил обязывать правительства других членов ЕС принимать людей у себя или же отправлять их обратно. Если беженец не может быть депортирован в течение восьми месяцев, тот член ЕС, который отвечает за этот процесс, будет вынужден принять его у себя.
В целом, план выглядит компромиссным, однако именно такой компромисс не устроил полностью ни одну из сторон. Греция и Италия настаивали на справедливом перераспределении беженцев. Страны Восточной Европы и Австрия продолжают твердить, что меры по переселению беженцев возможны только на добровольной основе. В результате вопрос так и не был решен во время председательства Германии — страны, во многом ответственной за мигрантский кризис.
Интеграция ислама
Смягчить позиции противников «политики открытых дверей» оказалось еще сложнее, когда в Европе прокатилась волна терактов.
16 октября в пригороде Парижа был обезглавлен школьный учитель, который на уроках по свободе слова показывал ученикам карикатуры на пророка Мухаммеда. 29 октября 21-летний выходец из Туниса, вооруженный ножом, напал на прихожан собора Нотр-Дам в Ницце. В результате атаки погибли три человека, мужчина был задержан. В этот же день нападения произошли в Авиньоне и в саудовской Джидде, где злоумышленник атаковал охранника французского консульства. Еще одно нападение было совершено 31 октября на 52-летнего священника греческой церкви в Лионе.
2 ноября в центре Вены была совершена серия нападений со стрельбой, одним из объектов атаки стала синагога. Полиция застрелила нападавшего, ответственность за происходящее взяло на себя «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ). В результате атаки погибли пять человек, в том числе сам террорист.
В результате Эммануэль Макрон и канцлер Австрии Себастьян Курц заявили о необходимости более жесткой борьбы с терроризмом на уровне всего ЕС. В частности, политики выступили с предложением реформировать шенгенскую зону.
Еврокомиссия вскоре разработала план по борьбе с терроризмом, однако столь радикальная мера не была в него включена. Зато в числе предложений есть внесудебное удаление террористического контента в интернете в течение одного часа с момента его выявления.
Эммануэль Макрон, впрочем, уже запустил во Франции свой процесс по борьбе с терроризмом. В начале декабря он обратился к правительству с просьбой поддержать «законопроект об укреплении республиканских ценностей». Там, в частности, прописаны запреты на использование «языка ненависти» в интернете, домашнее обучение детей (за исключением тех случаев, когда это обусловлено здоровьем ребенка), ограничение въезда зарубежных имамов и многие другие положения, угрожающие привычному укладу жизни мусульман.
Однако предложенные меры, во-первых, не решат проблему, а во-вторых, могут создать новые трудности для всего ЕС, считают эксперты.
«Германия и Нидерланды считают, что интеграция ислама обязательна, но она должна быть, в целом, добровольной, долговременной, непринудительной и максимально спокойной с политической точки зрения.
Иначе это чревато тем, что в Европе возникнут новые разделительные линии, новые линии противостояния, и Европа, которая и так выглядит не особо надежно, будет постоянно ломаться под натиском некоего противостояния, которое сейчас пытается придумать Макрон. Вместо того чтобы решать проблемы инклюзивной интеграции этих частей французского общества, Макрон ищет политический террористический и радикальный ислам»,
— подчеркивает эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер.
Да и в целом, по мнению политолога, предложения Еврокомиссии по борьбе с терроризмом также игнорируют важнейшую социальную составляющую.
«Проблема заключается в том, что европейские лидеры хотят «переплавить» мусульман, которых они сами пустили на свою территорию зачем-то в таком количестве. Но переплавить быстро не получается, потому что мусульман много и они сами не хотят этого. Когда в обществе есть эти люди, которые становятся террористами, они не то что голодают, они не от голода становятся террористами, они становятся террористами от того, что чувствуют себя униженными в той среде, в которой они существуют. И этот вопрос нельзя снять усилением мер безопасности, это вопрос гораздо более общий», — подчеркивает эксперт.