2 июля Верховный суд Турции постановил, что президент страны Реджеп Тайип Эрдоган может изменить статус собора Святой Софии в Стамбуле. При этом указ первого президента Турции Мустафы Кемаля Ататюрка о придании собору статуса музея в 1934 году сочли законным.
Решение будет вынесено в течение 15 дней. Как сообщает CNN Turk, слушание длилось 17 минут. По данным Оrthodox Times, в случае, если собор сделают мечетью, первая массовая молитва мусульман может состояться уже 15 июля, в четвертую годовщину попытки военного переворота в Турции, когда группа военных пыталась силой захватить власть в стране.
Софийский собор был возведен по приказу императора Юстиниана в 537 году на месте еще более древних христианских храмов. После того как турки захватили Константинополь, в 1453 году собор стал мечетью, но в 1935 году основатель современного турецкого государства Кемаль Ататюрк присвоил ему статус музея.
Прения о смене статуса собора идут давно. С таким предложением в марте 2019 года выступил лично президент Турции.
В этот раз турецкий лидер не стал ограничиваться разговорами. 5 июня он поручил своим помощникам провести исследование и подготовить собор Святой Софии к официальному превращению в мечеть.
Многие мусульмане в Турции поддерживают этот шаг, светская оппозиция, преимущественно, выступает против. Однако идея вызвала солидарную критику международного сообщества.
Константинопольский Патриарх Варфоломей I предупредил, что изменение статуса собора «разочарует миллионы христиан» и разрушит два мира.
Госсекретарь США Майк Помпео в среду призвал власти Турции не превращать собор Святой Софии в мечеть и оставить этому сооружению статус музея. «Мы призываем власти Турции оставить собор Святой Софии музеем. Это продемонстрирует готовность Турции уважать традиции, связанные с религией и многоликую историю турецкого государства. Необходимо, чтобы все имели доступ в собор», — говорится в его заявлении.
В первую же очередь, беспокойство действиями Анкары высказывает Греция.
Министр культуры Греции Лина Мендони обвинила Турцию в возрождении «фанатичных националистических и религиозных настроений», настаивая на том, что никакие изменения в объекте всемирного наследия ЮНЕСКО не могут быть проведены без одобрения межправительственного комитета организации. Заместитель директора ЮНЕСКО Эрнесто Оттоне Рамирес согласился с необходимостью более широкого одобрения в интервью греческой газете Ta Nea.
В свою очередь, глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу уже заявил, что Греция не имеет права голоса в решении о пересмотре статуса собора, так как здание находится на территории Турции.
«То, что мы делаем в нашей стране и с нашей собственностью, зависит от нас», — сообщил он турецкому телеканалу 24 TV.
Между тем, стремление Эрдогана пересмотреть статус собора выглядит как политически мотивированное решение, направленное на обострение и без того напряженных отношений с Евросоюзом, а также на эскалацию конфликта с Грецией.
Отношения Анкары и Брюсселя страдают долгое время из-за соглашения о беженцах — Турция ответственно подошла к выполнению обязательств, но не увидела того же со стороны ЕС. Постепенно накапливающееся раздражение выливалось и в открытие границ для нелегальных беженцев, и в публичные перепалки. Однако поводом, окончательно испортившим отношения сторон, стал конфликт в Ливии, в который Анкара вмешалась, нарушив планы сразу двух членов ЕС и ее партнеров по НАТО — Франции и Греции.
В конце прошлого года Турция и Правительство национального согласия Ливии (ПНС) утвердили подписанный в ноябре меморандум о военном сотрудничестве и о взаимопонимании по морским зонам.
Согласно документу, Турция в любой момент может ввести в Ливию войска, если об этом попросит глава ПНС Файез Саррадж. До этого, впрочем, не дошло, однако Анкара направила в страну дополнительное вооружение и военных советников несмотря на то, что результатом Берлинской конференции по Ливии стало подтверждение эмбарго на поставки вооружения в Ливию, а также отказ в предоставлении военной помощи любой из сторон конфликта.
Франция же негласно ставит на противника Сарраджа, фельдмаршала Халифу Хафтара, который, как ей кажется, является наиболее подходящей фигурой для стабилизации обстановки в богатой нефтью стране, от которой, к слову, зависит доступ к бывшим французским колониям.
Греция не так замешана в конфликте, однако партнерство Турции и ПНС напрямую затронуло и ее интересы. Дело в том, что документ о взаимопонимании по морским зонам не признает право Афин на шельф в районе между островами Родос и Крит.
Позиции Турции и Греции, помимо этого, пересекаются на одном конкретном интересе — запасах газа в Средиземном море вблизи Кипра.
Подписанный Эрдоганом и Сарраджем меморандум о взаимопонимании по морским зонам проводит вертикальную линию через Средиземное море, нарушая планы Греции, Кипра и Израиля на бурение нефти и газа. Запасы природного газа в регионе оцениваются в сумме около 122 трлн куб. м.
Турция настаивает, что все энергетические ресурсы в регионе должны быть разделены между республикой Кипр и турецкой частью острова. Между тем Кипр проявил самостоятельность в этом вопросе, заручившись поддержкой партнеров по сделке, и вызвав раздражение у Турции.
В январе премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и президент Кипра Никос Анастасиадис подписали соглашение о строительстве подводного трубопровода EastMed для транспортировки газа из восточного Средиземноморья в Европу. EastMed воспринимается Турцией как прямой конкурент «Турецкого потока».
Ускорение процедуры заключения соглашения по строительству газопровода стало ответом на меморандум Турции и Ливии. Газопровод может пройти между Кипром и Грецией — в меморандуме Турция объявила эту территорию своей морской зоной.
В июне конфликт между сторонами вышел на новый уровень, когда турецкие военные корабли взяли на прицел французский фрегат в Средиземном море и помешали ему провести досмотр. Министр обороны Греции Николаос Панайотопулос в ходе видеоконференции с коллегами по НАТО заявил об угрозе применения силы со стороны Турции. Президент Франции Эммануэль Макрон снова заявил о «смерти мозга» альянса. Премьер-министр Греции заявил о незаконном и провокационном поведении Анкары.
В том, что собор Святой Софии рискует стать инструментом в политическом противостоянии между Турцией и Западом, уверен директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.
«Здесь только политический подтекст. Исторические воспоминания — лишь спусковой крючок. По сути, выяснение отношений на фоне газовых месторождений в Восточном Средиземноморье — главная политическая причина», — отмечает эксперт.
С тем, что Эрдоган намеренно портит отношения с Западом, играя на религиозных чувствах, согласен и руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин.
«Я считаю, что это политика конфронтации с христианской Европой, которую устраивает Эрдоган. В том числе, это стремление в идеологическом плане как-то уколоть США и их нынешнюю администрацию, которая также является защитницей христианских ценностей. Также это стремление показать, что у Турции есть своя идентичность и своя традиция, в том числе связанная с захватом Константинополя и превращением собора Святой Софии в мечеть. И воплощать эти традиции турецкое руководство будет без оглядки на своих существующих и бывших западных партнеров», — считает эксперт.
Так турецкий лидер неожиданно для всех перевел конфликт в новую плоскость, использовав собор Святой Софии в качестве своего козыря. Причем, по мнению Романа Лункина, к такому инструменту Эрдоган прибегает не только в рамках политического противостояния, но и идеологического.
«Вероятно, Эрдоган мог бы использовать собор Святой Софии в качестве своего козыря в идеологической игре с Западом, также как он воспользовался мигрантами в играх с Евросоюзом, — считает эксперт. — Здесь есть политическая составляющая — противостояние Эрдогана с Западом — и чисто психологическая, которая портит отношения не только с США и ЕС, но и с Россией. Поскольку христианский статус собора Святой Софии в историческом и культурном плане имеет большое значение для РФ. Однако в этом отношении российской стороне сложно критиковать Турцию, потому что Россия выступает за полный суверенитет страны в ее делах, в том числе национальных ценностях и религии».