Турция завершила подготовку к военной операции в Идлибе. Об этом заявил 27 февраля пресс-секретарь правящей Партии справедливости и развития Турции Омер Челик.
«По истечении срока, отведенного режиму Башара Асада для отвода войск за пределы зоны, ограниченной сочинскими договоренностями, вооруженные силы Турции выполнят возложенную на них миссию, — сказал он журналистам. — Утверждения о необходимости дислокации войск в зоне деэскалации с целью обеспечения безопасности лишены всякого смысла. С точки зрения Турции изменение статус-кво на северо-западе Сирии недопустимо, и этот факт должна принять Россия».
Накануне президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подтвердил, что до конца февраля рассчитывает добиться отвода правительственных сил Сирии за пределы зоны деэскалации.
«Действия Асада нарушают сочинские соглашения. Последнее слово в этом вопросе, безусловно, поставит встреча президентов Турции и России», — заявил Челик.
Однако встреча, о которой он упомянул, находится под вопросом. Россия и Турция не могут договориться по Сирии, отношения между странами переживают далеко не лучшие времена и грозят перейти в открытый военный конфликт. Налаженная коммуникация сторон на уровне президентов дала сбой.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган ранее неоднократно утверждал, что встретится с Владимиром Путиным 5 марта. Однако 27 февраля пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что на этот день у Владимира Путина другие планы, в которые не входит встреча с турецким коллегой.
«С президентом России Владимиром Путиным мы договорились в худшем случае встретиться 5 марта», — сказал Эрдоган 25 февраля.
Путаница со встречей возникла уже тогда. В Кремле, комментируя заявление турецкого лидера, сообщили, что о двусторонних контактах 5 марта речи не идет, при этом прорабатывается возможность переговоров в многостороннем формате. На следующий же день президент Турции отметил, что не теряет надежды на встречу с Путиным, причем, по словам Эрдогана, российский лидер в личном разговоре сообщал ему, что ситуацию в Идлибе лучше «обсудить вдвоем».
Тем не менее Кремль послал достаточно ясныq сигнал, что двухсторонней встречи ожидать не приходится. Возник, однако, новый вопрос — кто станет третьим участником переговоров по Сирии.
Желающих включиться в переговорный процесс сразу несколько. Ранее о необходимости четырехсторонней встречи по идлибскому вопросу говорили президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель. 22 февраля Эрдоган анонсировал четырехсторонний саммит с участием Франции и Германии, который, по его словам, должен состояться 5 марта.
<1>
Однако когда Дмитрий Песков через несколько дней говорил о проработке переговоров в многостороннем формате, он заявил, что речь не идет о встрече с участием Франции и Германии: «Иранский прорабатывается вариант».
Иными словами, Москва готова обсуждать ситуацию в Идлибе непосредственно в рамках астанинского формата, привлекая к переговорам еще одного союзника президента Сирии Башара Асада.
27 февраля в Кремле сообщили, что 5 марта Путин встретится с фракциями Госдумы, таким образом, фактически поставив крест на планах Эрдогана.
Неоднозначные сочинские договоренности
Ангела Меркель и Эммануэль Макрон выразили желание провести совместную встречу 20 февраля в ходе телефонного разговора с Путиным. В тот день сирийская оппозиция, которую поддерживает Анкара, начала наступление в Идлибе. Турецкая армия нанесла удары по силам Асада, в результате чего ей удалось прорвать оборону САР в районах Кминаса и Найраба.
Чтобы не допустить продвижения боевиков сирийской оппозиции, Су-24 российских ВКС нанесли удары по их позициям, что позволило САР отбить атаки противников. Через несколько часов Анкара заявила, что в этом районе от удара с воздуха погибли два турецких солдата, пятеро получили ранения. В тот же день Турция запросила у США два зенитных ракетных комплекса Patriot.
27 февраля телеканал «России-24» сообщил, что в Идлибе подразделения Турции обстреляли позиции сирийской правительственной армии и российские самолеты.
Накануне же Эрдоган предупредил, что турецкая операция против правительственных войск Сирии неизбежна.
«Хотя диалог продолжается, в переговорном процессе мы, к сожалению, находимся далеко от тех результатов, которые бы нас устраивали. Мы завершили все приготовления и начнем наступать внезапно — как это делали в предыдущих операциях. Скажу более открыто: операция в Идлибе — это вопрос времени. Мы не оставим Идлиб [сирийскому] режиму», — заявил президент Турции, добавив, что Анкара «решительно настроена заплатить любую цену, чтобы обеспечить безопасность как Идлиба, так и Турции».
Если Анкара перейдет от слов к действиям, то возникновение открытого военного конфликта будет зависеть от того, станет ли Москва до конца поддерживать САР. Казалось, что за все время сирийского конфликта Россия и Турция научились договариваться. Однако на финальной стадии конфликта стороны столкнулись с вопросом, по которому они не могут нащупать компромисс.
В начале этого года сирийская армия при поддержке России взялась за уничтожение последнего анклава вооруженной оппозиции в Идлибе и Алеппо. И ей удалось добиться весомых успехов — силы Башара Асада взяли Алеппо. Турция вместе с тем отправила к анклаву свои войска.
Тем временем из районов хлынули беженцы. 19 февраля глава гуманитарной службы ООН Марк Лоукок заявил, что с начала наступления САР около 900 тыс. человек бежали к границе с Турцией. Происходящее он назвал «гуманитарной катастрофой».
Поток беженцев, несомненно, может стать еще больше. В том числе и поэтому Анкара намерена защищать идлибский анклав. Россия и Турция ссылаются на сочинские договоренности 2018 года, которые, как сейчас выяснилось, стороны понимают по-разному.
«Судя по истеричным комментариям некоторых западных представителей, можно составить впечатление, что в свое время по Идлибу Россия и Турция договорились просто заморозить там ситуацию, не трогать террористов и разрешить им делать, что они хотят, обстреливая все подряд из так называемой зоны деэскалации. Это не так. Никто никогда не обещал террористам, что их не тронут в идлибской зоне», — пояснял глава МИД России Сергей Лавров сразу после заявления турецкого лидера о неизбежности наступления на Идлиб.
Турция же продемонстрировала другое понимание соглашений.
«Турция может применять военные меры для сохранения режима перемирия в сирийском Идлибе согласно пятому пункту астанинских соглашений», — подчеркивал министр обороны Турции Хулуси Акар.
Эрдоган оспаривает монополию Кремля
Обеспокоенность Европы росла. Чем успешнее будет действовать Асад с поддержкой России в Идлибе, тем выше угроза нового миграционного кризиса, с которым Евросоюз не справится. Конечно, проблема, в первую очередь, коснется Турции, которая и так защищает страны Европы от потока беженцев. Однако с прибытием новых мигрантов Анкара может не справиться. В Турции и без того находятся более 3,5 млн сирийцев.
Нельзя также сказать, что Евросоюз справляется со своими обязательствами, данными в ответ на готовность Анкары принять у себя беженцев и, тем самым, защитить Европу от кризиса. ЕС предоставляет финансовую помощь, однако переговоры о вступлении Турции в содружество с тех пор так и не продвинулись.
Евросоюз, таким образом, не заинтересован в успехах Асада в поставленной им цели взять под контроль всю территорию Сирии. Поэтому страны с готовностью окажут Эрдогану поддержку, однако попытки Германии и Франции вмешаться в процесс переговоров, вероятно, наткнутся на сопротивление России.
Владимир Путин не желает видеть Париж и Берлин в качестве посредников в сирийском конфликте, отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.
«Понятно, что на протяжении нескольких последних лет, с 2017 года, когда появился первый астанинский формат Турции, России и Ирана, или триумвират, как его называют, Кремлю хотелось бы ощущать некую монополию на процесс принятия решений, на влияние на обстановку в Сирии», — рассуждает эксперт.
Более того, по мнению Мавашева, желание включить в переговорный процесс Францию и Германию не исходит только от них самих. Эрдоган, отмечает эксперт, несомненно, прилагает некоторые усилия в привлечении новых участников к переговорам, чем вызывает у Кремля раздражение.
«А раз он их привлекает или даже об этом заявляет, то это не важно, состоится 5 марта встреча или нет. Важно то, что инициатором является Эрдоган. А Россию, конечно, раздражает по определению, что она не является монополистом в принятии решений и Кремль не может заставить одного из участников триумвирата решать проблемы в рамках этого триумвирата.
Не в формате Турция — Иран, комфортном для Путина, это происходит, а именно в таком формате, что уже нет mutual respect — вот этого взаимоуважения», — считает эксперт.
О том, что астанинский формат не приносит результатов, турецкий лидер, действительно, неоднократно заявлял. Однако сейчас ситуация в Сирии настолько напряжена, что создание новых форматов или же привлечение новых участников вряд ли окажет влияние на конфликт.
Россия и Турция подобрались к принципиально важному для себя вопросу, и, судя по всему, ни Москва, ни Анкара не ожидали, что в случае эскалации конфликта противник пойдет до конца. Для России прекращение поддержки Асада будет означать потерю не только пятилетних усилий, но и потерю влияния и имиджа значимого игрока на Ближнем Востоке.
«Ситуация безысходна. Единственный вариант, который я здесь вижу, если не прийти к какой-то политической договоренности, — это в Идлибе просто встать и отойти в сторону. И дальше пускай турецкая армия решает свои вопросы с сирийской армией так, как она считает нужным. Потому что иначе — это война, и вот сейчас уже на этой неделе будет момент истины. Первого числа, если там еще будет находиться САР, то турецкая армия начнет наступление и со всеми вытекающими. России тоже непросто, она поддерживала наступление САР, она не хочет включать задний ход», — резюмирует эксперт.