Провал путчистов: члены ГКЧП арестованы
Хроника августовского путча 1991 года — онлайн
Днем 22 августа Горбачев даст большую пресс-конференцию, на которой произнесет знаменитые слова: «Я вам все равно не сказал всего. И никогда не скажу всего».
22 августа рано утром в своем кабинете в Кремле будет арестован вице-президент СССР Геннадий Янаев. Спустя несколько часов Президиум ВС СССР даст согласие на привлечение к уголовной ответственности депутатов Верховного Совета СССР, членов ГКЧП, Олега Бакланова, Василия Стародубцева, Валерия Болдина, Валентина Варенникова и Олега Шенина. В последующие несколько дней будут арестованы и другие участники путча.
Глава МВД Борис Пуго, узнав о планирующемся в отношении него аресте, застрелит свою супругу, а затем выстрелит в себя.
«Совершил абсолютно неожиданную для себя ошибку, равноценную преступлению. Да, это ошибка, а не убеждения. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбах честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей. Единственное оправдание происшедшему могло быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть. Милые Вадик, Элина, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Все это ошибка! Жил я честно — всю жизнь», — написал Борис Пуго в своей прощальной записке.
«Для него переход в категорию обвиняемого, подследственного был совершенно немыслим. Он, наверное, думал и о том, что нужно спасти от погрома МВД» рассказывал впоследствии «Коммерсанту» сын экс-главы МВД Вадим Пуго.
Из дневника Раисы Горбачевой: «Форосскую резиденцию покинули в 11 часов ночи 21 августа. Перед глазами последнее впечатление: возбужденные, взволнованные лица «спасателей» и «затворников», как метко заметил кто-то, «новых советских зеков». Но теперь, к счастью, уже бывших. Ксенечка в машине рядом со мной. Ссутулилась, прижалась: «Я боялась, бабулечка... Боялась, когда увидела людей с автоматами... Совсем испугалась, когда мама вбежала в комнату и сказала: «Быстро... собираемся... улетаем домой в Москву». Я так хотела спать!».
Горбачев принимает предложение Руцкого лететь в Москву на его самолете из соображений безопасности. Членам ГКЧП предлагают вернуться обратно на самолете президента СССР. Они летят, сопровождаемые замминистра РСФСР Андреем Дунаевым и охраной, предоставленной Руцким.
С собой на борт Руцкой берет только одного члена ГКЧП, главу КГБ Владимира Крючкова, к которому испытывает определенную симпатию, так как в прошлом именно Крючков занимался освобождением будущего вице-президента СССР из пакистанского плена.
Прокурор РСФСР Валентин Степанков выносит постановление об аресте членов ГКЧП.
«Горбачев не отвергал эту идею (создания ГКЧП). Более того, за день до его отпуска, 3 августа, было заседание кабинета министров. Президент как глава исполнительной власти присутствовал на нем. Министры тогда прямо говорили, что страна катится в пропасть, что необходимо принимать меры. Горбачев же сказал, что «мы не позволим развалить Советский Союз, будем принимать все меры вплоть до введения чрезвычайного положения». Вот с этими словами Горбачев улетел в Форос. И тот документ, который был нами обнародован 19 августа, — это один из вариантов, который готовился для Горбачева. И когда группа товарищей прилетела 18 августа в Форос, Горбачев не сказал, что не надо вводить чрезвычайное положение. Он сказал, что «надо меры принимать, но вы поймите меня, я не могу в этом участвовать. Ему было выгодно нашими руками решить все свои проблемы, включая проблему Ельцина», — уверял позже Геннадий Янаев в разговоре с «Коммерсантом».
«В ГКЧП не было лидера. Не было авторитетного человека, чье мнение становилось бы мотором и сигналом к действию», — пишет позже Ельцин в своей книге «Записки президента».
В присутствии Руцкого и Примакова Горбачев принимает своего заместителя Владимира Ивашко и Лукьянова. Встреча с последним болезненна для Горбачева так как Лукьянов — товарищ его юности, с которым он вместе учился в университете.
«Анатолия Лукьянова я просто несколькими словами очень крутыми… Никогда я, конечно, такого ему не говорил подобного. Я сказал: «Ты предал просто нашу молодость», — рассказывал Горбачев в интервью «Эху Москвы».
Отдельным самолетом на Форос приезжает глава Верховного Совета СССР Лукьянов.
Первые заместители министра внутренних дел Громов и Шилов приходят в кабинет Пуго и заявляют, что не намерены выполнять далее его указания. По их словам, Пуго выразил сожаление, что «поверил Крючкову и послушал его».
Руцкой и его спутники проходят к Горбачеву.
«Последовавшая сцена запомнится на всю жизнь. Силаев и Руцкой бросились обнимать Горбачева. Восклицания, какие-то громкие слова. Перебивают друг друга. Тут же Бакатин и Евгений Примаков, депутаты. Я гляжу на них. Среди них те, кто и в парламенте, и в печати не раз крыл М.С., спорил, возмущался, протестовал. А теперь несчастье мгновенно высветило, что они нечто единое и именно как таковое необходимо стране. Я даже громко произнес, наблюдая эту всеобщую радость и объятия: «Вот и состоялось соединение Центра и России, без всякого Союзного договора», — описывает встречу помощник Горбачева Анатолий Черняев.
Ельцин подписывает указ об аннулировании всех постановлений ГКЧП и о ряде перестановок в Гостелерадио. Временно отстранен от должности глава Гостелерадио Леонид Кравченко, который выполнял приказы ГКЧП. Генпрокурор РСФСР Валентин Степанков дает санкцию на арест членов ГКЧП.
Генеральная прокуратура СССР возбуждает уголовное дело по факту попытки государственного переворота.
При подлете к острову Форос посадку самолета Руцкого пытаются запретить, но самолет не подчиняется и садится на аэродром.
На вопрос о том, знал ли Горбачев о готовящихся событиях, до сих пор однозначного ответа нет.
«Почему другими руками не сделать то, что надо ему было делать? Зачем он поехал в это время в Форос отдыхать? Ну, нормальный человек, даже не глава государства, обычный человек, если дома плохо, он что, поедет на курорт в это время, да? Да не поедет он, он будет дома, пока невзгоды. А здесь, значит, все бурлит, все кипит, и он в это время уезжает в Форос отдыхать. Что они там говорили, когда его провожали, одному Богу известно. Но мне кажется, все-таки ему намекнули, что они хотят делать. И ему было выгодно не своими руками, а руками вот этих людей что-то сделать», — цитируют «Вести» слова председателя Совета министров СССР в 1985-1991 гг. Николая Рыжкова.
Тем временем возле здания Белого дома проходят митинги. Там находятся несколько тысяч людей, которые планируют не расходится всю ночь.
Руцкой летит из правительственного аэропорта Внуково на самолете, который был приготовлен для вице-президента СССР, одного из лидеров ГКЧП Янаева. Вместе с Руцким в самолете находятся глава правительства РСФСР Иван Силаев, член Совбеза СССР Вадим Бакатин, а также несколько депутатов.
В Форос к Горбачеву по поручению Ельцина летит вице-президент Александр Руцкой. Первоначально Ельцин сам планировал это сделать, но Руцкой отговаривает его из соображений безопасности. Ельцин соглашается с ним.
Янаев приезжает в свой кремлевский кабинет, который в прошлом занимал Лаврентий Берия. Сотрудники президентского аппарата Карасев и Ярин просят его не покидать помещения.
«Изоляция Президента СССР продолжалась с 16 часов 30 минут 18 августа до момента включения ему связи в 17 часов 30 минут 21 августа 1991 года, т.е. в общей сложности 73 часа, в течение которых М.С. Горбачев в результате заговора был лишен возможности осуществлять конституционные полномочия главы государства» — констатирует позже «Новая Газета».
Горбачев звонит президенту США Джорджу Бушу-старшему. Оба рады слышать друг друга. «Дорогой Джордж, я рад слышать твой голос», — говорит Горбачев. Он уверяет американского коллегу, что ситуация находится под его контролем и вскоре он вернется в Москву.
Буш говорит, что выступит перед прессой и сообщит о том, что между ними состоялся разговор. Американский лидер сообщает, что его супруга Барбара «посылает свою любовь Раисе».
Янаев подписывает указ, в котором ГКЧП объявляется распущенным, а все его решения — недействительными.
«Заседание президиума с оценкой наших действий было проведено только 21 августа, когда Лукьянов улетел в Форос. Президиум собрался и принял решение осудить ГКЧП, когда уже все было ясно. Как только я получил это решение, немедленно подписал указ о прекращении деятельности ГКЧП. Если бы мы были такими же политическими циниками, как Ельцин, то пошли бы на более жесткие меры», — цитирует слова Янаева «Коммерсант».
Связь наконец включена. Горбачев связывается по телефону с главой Казахской ССР Нурсултаном Назарбаевым, затем с Ельциным и дает указание командующему генералу Моисееву взять на себя функции министра обороны. При этом говорить с членами ГКЧП Горбачев отказывается.
При этом какую-то информацию о происходящем Горбачев все же получал. По его словам, у него был приемник «Сони», по которому они с супругой слушали радио ВВС. Вместе с Горбачевыми находились их дочь Ирина, ее супруг Анатолий, внучки Ксения и Настя.
Самолет с членами ГКЧП прилетает в Форос, где находятся Горбачев и его супруга Раиса Горбачева. Президент СССР отказывается их принять и требует восстановить связь с миром. Из записи в дневнике Раисы Горбачевой: «Михаил Сергеевич: «Взять под стражу. Передать требование — принимать никого не буду до тех пор, пока не будет включена правительственная связь».
Президиум Верховного Совета СССР принимает постановление, в котором говорится, что Горбачев отстранен от власти незаконно. Верховный совет требует от вице-президента Янаева отменить указы путчистов.
Генерал-майор КГБ Лев Толстой, находившийся в охране Горбачева, рассказывает, что о прибытии в Форос членов ГКЧП его предупредил генерал КГБ Вячеслав Генералов, который занимался охраной руководства СССР.
«После того, как самолет сел, вместо Генералова вышел непосредственно начальник Девятого управления -- генерал-лейтенант Юрий Плеханов и члены политбюро -- Шенин, Бакланов, Болдин и генерал Варенников. Вот это уже было полной неожиданностью. Начать с того, что везти лиц такого ранга по неподготовленному маршруту было очень серьезным делом. Кроме того, с ними прилетело еще 15 московских сотрудников КГБ», — цитирует слова Толстого «Росбалт».
Пуго подписывает последнее распоряжение ГКЧП — это шифротелеграмма регионального управления внутренних дел с требованием усилить охрану телерадиоорганизаций и докладывать о каждом нарушении Постановления ГКЧП о контроле за информацией.
Руководитель Верховного Совета УССР Леонид Кравчук проводит разговор с Председателем Верховного Совета СССР Анатолием Лукьяновым. Он предупреждает его, что в случае введения ЧП на Украине возможны акции массового неповиновения. Кравчук заявил, что не будет призывать народ к неучастию в них.
Руководство Украины, которое сохраняло молчание несколько дней, делает заявление, которое выглядит неоднозначным: «Опасное развитие событий... поставило под угрозу жизненно важные интересы народа и граждан, независимость и территориальную целостность Советского государства В этой ситуации руководство страны прибегло к принятию чрезвычайных мер».
Форос — поселок городского типа на южном берегу Крыма одно из красивейших место полуострова. Многие годы он служил резиденцией летнего отдыха для представителей высшей советской номенклатуры. В 1986 году здесь был построен объект «Заря», получивший народное название «Дача Горбачева».
Участники ГКЧП надеются, что Горбачев примет их, а также одобрит их идеи по руководству страной. При этом на сессии Верховного Совета распространяется слух, что «гэкачеписты» намерены покончить с Горбачевым. Путчисты разминулись с группой сотрудников МВД РСФСР, которые должны были арестовать их прямо на летном поле.
Ил-62 с участниками ГКЧП летит в Крым к Горбачеву. На борту самолета находятся глава КГБ Владимир Крючков, глава Минобороны СССР Дмитрий Язов, а также члены ГКЧП Олег Бакланов и Александр Тизяков.
Секретариат ЦК КПСС выступает с заявлением, требуя от ГКЧП прояснить судьбу главы Компартии.
ВДВ и подразделения рижского ОМОНа пытаются штурмовать Верховный Совет Латвийской ССР, где в то время большинство составляли сторонники независимости. Однако они отступили, получив известия из Москвы.
Председатель Верховного совета Анатолий Лукьянов в телефонном разговоре с редактором «Московских новостей» Егором Яковлевым говорит, что Горбачева незаконно удерживают в Форосе. Лукьянов заявляет, что он «не может не поехать к человеку, с которым был связан сорок лет». Политик сообщает о своем решении лететь к Горбачеву, даже если его «там прикончат».
Кабинет министров СССР распространяет заявление о своей непричастности к путчу.
Издание The Washington Post также публикует материал о героизме защитников Белого Дома под названием «Протестующие сдерживают танки в Москве».
«Сторонники жесткой линии коммунистов, которые свергли президента Михаила Горбачева, направили танковые колонны возле парламента Российской республики, спровоцировав разрозненные стычки с демонстрантами, защищающими здание», — пишет издание.
За событиями в Москве с тревогой следят во всем мире. Издание New York Times выходит 21 августа с первополосной статьей под заголовком: «Кризис в СССР: Сообщается, что Горбачев арестован в Крыму». Издание также публикует политические портреты участников ГКЧП. В этом номере есть и статья о главе МВД Борисе Пуго: «Хитроумный карьерист на партийной лестнице».
А вот как вспоминал в своей книге «ОбрАДно в СССР» о событиях тех дней музыкант Сергей Троицкий — «Паук»: «Август 1991 года запомнился мне, как и для большинства нашего поколения, прежде всего революционными событиями вокруг Белого дома ацкого ГКЧП и последующим вихрем крушения искусственного монстра СССР».
Поддержку защитникам Белого Дома оказывают популярные рок-музыканты, в том числе Гарик Сукачев и Константин Кинчев.
«О том, что происходило на ступенях Белого дома в 1991 году, у меня самые светлые воспоминания. Я находился в окружении замечательных и смелых людей. Мне очень жаль, что после победы работа не была доведена до конца. Случилась эйфория, как говорил товарищ Сталин, «головокружение от успехов», поэтому мы сегодня имеем то, что имеем», — рассказывал Андрей Макаревич (признан в РФ иностранным агентом) в интервью изданию «Сноб» в августе 2014 года.
Последние бронетранспортеры Таманской дивизии покидают центральные улицы Москвы и направляются к месту дислокации в Подмосковье.
В связи с приостановлением выхода издания «Комсомольская правда» ее учредитель ЦК ВЛКСМ выступил с заявлением. В нем говорится, что заявления, принятые от имени «советского руководства», не соответствуют конституционным нормам, а причины отстранения от должности президента СССР выглядят неубедительными.
Хасбулатов заявляет, что ГКЧП «отстранил от власти законного президента страны, осуществил переворот, поставил страну на грань гражданской войны». Депутаты голосуют за смещение со своих постов всех руководителей регионов, заявлявших о поддержке ГКЧП.
В ходе собрания почти сразу же принимаются заявления, осуждающие ГКЧП. Кроме того, было принято решение направить делегацию в Крым для выяснения состояния здоровья Михаила Горбачева.
Тем временем, в Белом доме открылась чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР. На повестке дня был один вопрос — политическая ситуация в РСФСР, «сложившаяся в результате государственного переворота». Сессию открывает исполняющий обязанности главы парламента Руслан Хасбулатов.
Наконец, ночью 21 августа радиостанция снова вышла в эфир, пока группа «Альфа» не исполнила приказ, причем в операции участвовал лично руководитель подразделения Виктор Карпухин. К слову, это было единственное задание, которое «Альфа» выполнила за три дня путча.
20 августа радиостанция возобновила вещание. Однако вечером ситуация повторилась.
«Московский ОМОН находится внутри радиостанции, а десантники охраняют ее снаружи, — передавало в ту ночь РИА «Новости». — Как сообщили сотрудники «Эха Москвы», «охранники» обращаются с ними хорошо. В связи с введением комендантского часа в столице штаб Моссовета по чрезвычайным ситуациям рекомендовал сотрудникам дожидаться утра в здании радиостанции».
Командиру отделения «Альфа» приказано закрыть радиостанцию «Эхо Москвы», поскольку она «передает дезинформацию». За несколько дней радиостанция уже трижды прекращала вещание. 19 августа утром «Эхо Москвы» сообщило о надвигающихся танках. Спустя полчаса в здание зашли люди и приказали прервать вещание, ссылались на чрезвычайное положение. Как сообщал «Коммерсантъ», «главный редактор Сергей Корзун ответил, что сделать это ему не позволяет этика журналиста, тогда люди в штатском выключили рубильник и опечатали помещение».
Тем временем Москву покинули большинство введенных 19 августа армейских подразделений.
На совещании у Янаева было принято решение направить делегацию в Форос к Горбачеву в составе: Лукьянов, Язов, Ивашко и Крючков.
«В 91-м году я встал на защиту нашего государства. По-моему, у Ленина есть выражение, что «должны быть кулаки у революции». И ведь Советский Союз погиб, потому что была проявлена мягкотелость, — цитируют «Вести» секретаря ЦК КПСС по оборонным вопросам Олега Бакланова. — Надо было изолировать 50 человек, не убивать, а изолировать. И объяснить народу, что мы хотим. Больше ничего. Но мы не смогли это сделать».
В здании Минобороны проходит совещание членов ГКЧП. Язов предложил лететь в Форос, однако не все члены ГКЧП поддерживают его.
Крючков призывает продолжать «вязкую борьбу», и поддерживает Язова: «Может быть, идея и неплохая. Должен же он [Горбачев] понимать, что без нас он ничто!»
По словам Хасбулатова, Крючков позвонил Ельцину и предложил вместе лететь в Крым к Горбачеву.
Войска начинают покидать город. Штаб обороны Белого дома призывает защитников не терять бдительность и не расходиться, а москвичей — заменить уставших.
Член Совета безопасности СССР Евгений Примаков советует Янаеву немедленно выступить с обращением, заявить о роспуске ГКЧП и сказать, что он находился под давлением. «Надо подумать...», — отвечает Янаев.
«Каждый думал: как в этой ситуации я могу выскочить, как я могу подняться. Главное было — занять какую-то должность. И вот этот путч использовали люди, для того чтобы как-то вскарабкаться. Все будут отрицать это, все будут говорить, что они бились за Родину, которую они хотели использовать для своей карьеры. Больше я там, извините, не увидел», — говорил Кеворков.
«Когда я читал документы, я хохотал в душе, как это построено. Все это было непрофессионально. В путче должен быть обязательно один руководитель. Иначе то, что было, размазали. И они бегали от ответственности. Как, например, Крючков не появляется на пресс-конференции, нашел какие-то причины. Павлов пьяный валяется. Шесть человек, и каждый перебрасывал ответственность на другого», — цитируют «Вести» Вячеслава Кеворкова, начальника Второго главного управления в период с 1972 по 1982 гг.
На Можайском шоссе остановлены два полка Болградской дивизии ВДВ, накануне переброшенные из Молдавии.
«Мы шли вчетвером. Три мужика и примкнувшая к нам женщина. Кофе был выпит, бутерброды съедены, зонт убран, ибо дождь закончился. Мы испытывали друг к другу братско-сестринскую любовь. По крайней мере, я…
И, я чувствовал себя счастливым - таким счастливым я себя никогда в жизни не чувствовал. Это было полная победа над теми… над теми, кто до этого чувствовал себя хозяином всего, ВСЕГО, что происходило вокруг. ОНИ проиграли. МЫ победили! Это был Момент истины…
Отрезвление пришло потом. Мы тогда не победили. Мы тогда все просрали. В эйфории победы… Но, отрезвление придет слишком поздно», — цитирует «Новая газета» слова участника действий.
«По официальным сводкам уже новой власти было трое погибших гражданских — Комарь, Кричевский, Усов. Это были те самые мужики, которые пытались остановить БМП на выходе из тоннеля. Еще было несколько раненых, в том числе с огнестрелом, со стороны гражданских. И несколько раненых военных — без огнестрела», — цитирует «Новая газета» слова очевидца событий.
Геннадий Янаев позже рассказал «Коммерсанту», что штурм Белого дома не планировался членами ГКЧП. «Ельцин был страшно перепуган. Он понимал, что может по-всякому обернуться. Когда он мне звонил, то я его успокаивал и уговаривал, чтобы он не будоражил себя и не заводил людей вокруг, так как никакого штурма Белого дома, о котором они все время говорили, не будет. Ни на одном из заседаний ГКЧП вопрос о штурме Белого дома не стоял, — заявил Янаев. — Им просто нужна была героизация. Мол, мы все герои, мы не дрогнули, хотя эти фашисты-гэкачеписты могли сделать с нами все что угодно. Это сейчас нас обвиняют, что, мол, эти недоумки даже доморощенного путча не смогли организовать. Но у нас-то была другая задача. Неужели вы думаете, что если бы мы хотели совершить настоящий переворот, то нам это не удалось? Крючков сумел дворец Амина взять практически бескровно, а здесь что, не сумел бы?»
Генерал Калинин возложил ответственность за гибель троих людей в ходе столкновения на «хулиганствующие элементы».
От гостиницы «Украина» отходят БТРы и танки. В Белом доме тем временем получают информацию о том, что сотрудникам КГБ дан отбой.
«Штурма не будет, можете спать спокойно», — говорит Крючков в телефонном разговоре с Бурбулисом.
В Москве состоялось заседание коллегии Министерства обороны. Большинство участников считают, что войска надо вывести из столицы. Кроме того, генералы рекомендуют Язову выйти из состава ГКЧП. Однако тот отказывается: «Это мой крест, — заявил он. — Буду нести его до конца». Язов отдает приказ о выводе войск из Москвы.
Ленинградская военно-морская база переходит в подчинение российской власти.
В соответствии с приказом МВД, на защиту Белого дома прибывают вооруженные курсанты Орловской, Рязанской, Брянской, Владимирской и Вологодской школ милиции.
А вот обращение Патриарха Алексия Второго:
«Братья и сестры!
Взорван хрупкий гражданский мир в нашем обществе. По поступающим сведениям, начинается открытое вооруженное столкновение и кровопролитие.
В этих условиях мой долг Патриарха предупредить всех, кому слово Церкви дорого и небезразлично: всякий, кто поднимает оружие на своего ближнего, против безоружных людей, принимает на душу тягчайший грех, отлучающий его от Церкви, от Бога. О таковых подобало бы проливать больше слез и молитв, чем об их жертвах.
Да избавит нас Господь от страшного греха братоубийства! Потому и предупреждаю я всех соотечественников: Церковь не благословляет, не может благословить беззаконные, насильственные, неправомерные действия.
Я прошу всех вас, дорогие, сделать все, чтобы не вспыхнул пламень междоусобной войны. Остановитесь!
Я прошу солдат и их командиров вспомнить, что цену за человеческую жизнь не может назначить и уплатить никто.
Прошу в эти дни Успенского поста Пресвятую Богородицу, покровительницу нашего града, не оставить нас своим покровом и сохранить всех нас. Матерь Божья, помоги нам примириться друг с другом, с правдой и с Богом.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй. 21 августа 1991 года. 1.30 минут».
Военные заняли теле- и радиостанции нескольких городах Литвы, а также телебашню в Таллине.
В Белом доме объявляют, что штурм может начаться через 10 минут. Свет в здании гаснет.
Ельцин покинул бункер. Тем временем главком ВВС Евгений Шапошников предлагает «убрать войска из Москвы, ГКЧП объявить незаконным и разогнать».
Люди, которые находятся у Белого дома не расходятся, несмотря на позднее время. Организаторы обороны заявляют в мегафон, что солдаты одной из воинских частей пообещали, что не будут стрелять в народ.
Тем временем Борису Ельцину предлагают укрыться в здании американского посольства, однако он отказывается и спускается в бункер под Белым домом.
«С разных сторон приходили сведения, что вот-вот будет штурм. И вдруг Ельцин собрался, в кабинет ко мне вбегает Коржаков, а у меня как раз Попов и Лужков находились в это время, и дурным голосом кричит: «К президенту!» Я бегу к президенту в кабинет — кабинет пустой. Лифт спускается. Лифт спускается в гаражи, в гараж. В гараже машина, так, и рядом с машиной Ельцин, расхаживают его помощники. Ельцин говорит: «Нам надо срочно сбежать в американское посольство, потому что через полчаса будет штурм, получен приказ уничтожить вас и меня, а через 3 дня весь мир встанет на дыбы, и мы вернемся». Я говорю: «Борис Николаевич, правильное решение, вы у нас президент, один-единственный, а у меня здесь 400 депутатов». Не стал обсуждать, нажал на кнопку лифта, сел и поднялся вверх. Что ж, мне надо было также бежать? Ну, Ельцин, у него размытые были понятия совести, чести, какого-то достоинства человеческого. А я воспитан в другой среде, с другими моральными ценностями», — цитируют «Вести» слова Руслана Хасбулатова, и.о. председателя Верховного Совета РСФСР.
Генерал Громов объявляет, что дивизия Дзержинского в центр Москвы не выдвигалась, и внутренние войска в штурме участвовать не будут.
«Что же, операцию надо отменять и еще раз все обдумать», — заявляет Крючков.
На Лубянке началось совещание, в котором принимают участие председатель КГБ СССР Владимир Крючков, член ГКЧП Олег Бакланов, секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, генералы Владислав Ачалов, Валентин Варенников, Борис Громов и около 20 высших офицеров КГБ.
Обсуждаются причины срыва штурма Белого дома. Бакланов спрашивает Ачалова: «Что, струсили?»
Ачалов ссылается на «проливной дождь и политизацию народа».
В Белом доме появился Эдуард Шеварднадзе. Помощник президента РСФСР Лев Суханов со ссылкой на данные радиоперехвата и разговор с западным дипломатом говорит Ельцину, что штурм перенесен на 4 утра.
«Люди ополчения готовят мокрые повязки и противогазы на случай применения химического оружия. Дождь идет беспрерывно. Но никто не уходит. Никто не верит обещанию Янаева не брать штурмом здание Верховного Совета России. В ноль часов началось движение техники. Колонна боевых машин пехоты преодолела первую линию баррикад. Послышались пулеметные очереди. Началась вторая атака. В половине второго ночи танки подошли почти к самому зданию ВС России. У стен парламента осталась одна цепочка людей, держащихся крепко за руки… Депутаты России ведут разъяснительную работу среди солдат. И некоторые воинские части отходили от парламента. Отвела свои танки Кантемировская дивизия. Все время раздаются выстрелы. После двух часов ночи подошла колонна боевых машин. Навстречу им вышли депутаты. И командир сказал, что он не будет стрелять по своему народу и отвел колонну. Все время по радио передавали о передвижении войск», — передает фотокорреспондент газеты «Рыбный Мурман» Виктор Корецкий.
Замминистра обороны Владислав Ачалов доложил Дмитрию Язову, члену ГКЧП, о жертвах. Ответ Язова: «Иди в кабинет и дай команду «Стой!».
Майор из 27-й бригады рассказал корреспондентам РИА, что сегодня ночью будет предпринят штурм Дома Советов РСФСР. На это выделены 30 танков и до 40 БТР.
Участники обороны Дома Советов РСФСР обращаются к москвичам: «Все к Белому Дому!»
Трое защитников «Белого дома» погибли в ходе столкновений — Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.
«Трагическая новость о первых столкновениях и жертвах пришла в штаб одновременно с сообщением о том, что группа десантников заняла помещение радиостанции «Эхо Москвы» на Никольской улице и заставила журналистов прекратить передачи. Кроме того, наблюдатели сообщили, что за Калининским мостом, напротив фасада Белого дома, сосредоточилась группа танков и боевых машин десанта, а рядом в грузовиках укрыты боеприпасы, включая снаряды для танков. В Белом доме в очередной раз объявили тревогу и готовность номер один», — рассказывал советник президента Ельцина Сергей Станкевич.
Столкновения людей и солдат на въезде в тоннель под проспектом Калинина продолжаются. Толпа сдвинула троллейбусы, чтобы заблокировать проход военной бронетехники. Люди бросают в БМП камни и бутылки с зажигательной смесью.
Тем временем, в Доме Советов РСФСР проходит совещание народных депутатов России. В ходе собрания депутаты обсуждают маршруты к воинским формированиям в районе Белого дома. Крымский вал и Новый Арбат признаны самыми опасными районами в это время.
Солдаты стреляют поверх голов. Госсекретарь РСФСР Геннадий Бурбулис призывает защитников Белого дома не идти под танки, а уговаривать солдат «добрым словом» не действовать против народа.
На Садовом кольце происходит столкновение моторизованного армейского патруля с демонстрантами.
Колонна БМД подходит к баррикадам у Белого дома со стороны посольства США. Около 20 бронированных машин прорвали первые баррикады на Новом Арбате и двинулись в сторону Дома правительства РСФСР.
«Альфа» так и не получает приказ о наступлении и не начинает штурм.
Мэрия Москвы выпускает распоряжение, согласно которому приостанавливается деятельность Всесоюзного Совета ветеранов войны и труда и Советского комитета ветеранов войны. Власти столицы обвинили данные структуры в поддержке ГКЧП и попросили прокуратуру Москвы возбудить уголовные дела против представителей организаций.
Президент Грузии Звиад Гамсахурдиа на фоне событий в Москве призвал западные правительства, в первую очередь США, срочно и безотлагательно де-факто и де-юре признать независимость республик СССР.
По его словам, данные республики борются за независимость и имеют избранные народом парламенты и президентов. Он также добавил, что Запад должен защитить зародившуюся демократию.
В то же время Ельцин обратился к военным Таманской мотострелковой дивизии. Президент РСФСР призвал военнослужащих не допускать насилия.
«Перед вами выбор: либо оказать поддержку группе заговорщиков, узурпировавших власть, выполнить их преступный приказ и пойти тем самым против своего народа, либо защитить демократию, законную, народом избранную власть», — заявил Ельцин.
В Москве наступил комендантский час, защитники Белого дома стояли на баррикадах в ожидании штурма, а моторизованные подразделения Таманской дивизии приступили к патрулированию столицы.
В то же время президиум Калининградского горсовета народных депутатов принял обращение к населению, в котором осудил неконституционные методы отстранения Горбачева от должности, выразил приверженность Конституции и Ельцину, призвал жителей к спокойствию.
По итогам заседания также было принято решение взять под домашний арест Ельцина. Инициатива была принята единогласно, некоторые представители ГКЧП лишь высказали пожелания «избежать кровопролития».
Четвертое заседание ГКЧП завершилось скандалом, Бакланов решил покинуть комитет. По его словам, ГКЧП не способен стабилизировать ситуацию в стране. Несмотря на свои слова, Бакланов так и не вышел из комитета.
При этом Кобец как министр обороны РСФСР издал указ о возврате войск в места постоянной дислокации. Однако военная техника не покинула Москву, танки все еще стояли у Белого дома.
В Белом доме Руцкой и Кобец дают последние инструкции защитникам здания. Среди собравшихся появляется слух о возможном применении химического оружия со стороны военных. Некоторые протестующие уверены, что армия готова применить и психотропное оружие.
В то же время председатель Самарского Совета народных депутатов Виктор Тархов заявил, что Самара до решения чрезвычайной сессии Верховного Совета СССР не собирается подчиняться ни ГКЧП, ни поддерживать Ельцина. Он также запретил военным региона предпринимать какие бы то ни было действия без прямого указания областных властей.
Командиры «Альфы» и «Вымпела» Виктор Карпухин и Борис Бесков проводят переговоры с заместителем председателя КГБ Гения Агеевым. Силовики попросили Агеева остановить штурм Белого дома.
Президент ТССР Минтимер Шаймиев в выступлении на заседании Президентского Совета Татарстана поддержал ГКЧП. По его словам, распоряжения комитета должны быть выполнены.
Он также призвал жителей республики соблюдать спокойствие и активно трудиться. Шаймиев пригрозил людям «чрезвычайными мерами», в случае каких-либо нарушений.
К Белому дому были направлены танки, о движении военной техники сообщили лояльные Ельцину работники ГАИ. Появилась информация о размещении снайперов у Дома Советов РСФСР.
В то же время около Белорусского вокзала происходит стрельба. Сторонники Ельцина восприняли инцидент как сигнал к предстоящему штурму. Защитники Белого дома продолжили готовится к обороне.
Командующий Московским военным округом Николай Калинин заявил, что с 23:00 до 5:00 в городе объявлен комендантский час. Он также добавил, что в этом время начнется вывод военной техники из Москвы.
Во время заседания представители ГКЧП подготовили проект указа «О введении временного президентского правления в республиках Прибалтики, Молдове, Армении, Грузии, отдельных областях РСФСР и Украинской ССР». Также путчисты приняли постановление, которое ограничивало работу СМИ на территории страны.
Члены ГКЧП начали встречу в Кремле, в начале заседания Янаев опроверг информацию о подготовке штурма Белого дома. В то же время комитет согласился возложить на Ельцина ответственность за возможные жертвы из-за «обострения ситуации в Москве».
Сотрудники силовых ведомств СССР закончили оценивать обстановку у Белого дома. По их данным, штурм повлечет за собой многочисленные жертвы среди гражданских.
К тому времени представители ГКЧП начали подготовку к четвертому заседанию, которое должно было пройти в Кремле. Одной из тем встречи был созыв внеочередного пленума ЦК КПСС.
Между тем среди защитников Белого дома тогда находился вице-мэр Москвы Юрий Лужков. Вспоминая об августовском путче, он отмечал, что члены ГКЧП пытались вернуть стране «кондовое коммунистическое правление». По его словам, тогда он руководил расстановкой техники у Белого дома.
«Я давал команды своим помощникам, в первую очередь, Борису Никольскому, ставить троллейбусы вокруг Белого дома, чтобы на проезжей части были заграждения. Строители очень помогли — песок, бетонные блоки», — заявлял Лужков.
В то же время в Ленинграде газета «Вечерний Ленинград» вышла без цензуры и с заявлением Ельцина по поводу незаконности действий ГКЧП.
«Вчера нам не удалось донести до читателей нашу оценку происходящего в стране. Наши слова о перевороте, реакционном путче, наш протест против публикаций документов захватившего власть «советского руководства», обращений Бориса Ельцина к гражданам России и другие неугодные материалы — все это цензурой было выкинуто из газеты», — говорилось в заявлении редакции.
Тогда депутатский штаб обороны Белого дома возглавлял Сергей Филатов. По его словам, защитники Дома Советов РСФСР все время ожидали штурма.
«В 1991 году, кроме оружия, которое было у милиционеров, ничего не было. Но мы видели, что в армии произошел раскол. Особенно в тех частях, которые находились в Москве», — говорил Филатов в интервью RT.
В то же время командиры спецподразделений КГБ СССР «Альфа» и «Вымпел» начали оценивать обстановку вокруг Белого дома. Аналитики силовых ведомств пытались подсчитать примерное количество жертв в случае штурма здания.
Несмотря на то, что военные отрицали подготовку штурма Белого дома, его защитники продолжали готовиться к обороне. Штаб Ельцина сделал главную ставку на агитацию войск, верных ГКЧП. В ней участвовало десять групп народных депутатов и офицеров.
Первый президент Украины Леонид Кравчук в одном из своих интервью отмечал, что в августе 1991 года члены ГКЧП «хотели сделать все по-старому».
«Они заявили о возвращении руководящей партии. Когда я их послушал, я понял, что они хотят возродить Советский Союз в более жесткой форме, чем он был», — говорил Кравчук.
По словам Лукьянова, военные заверили его в том, что никого штурма не будет. Он также призвал Хасбулатова и Столярова рассказать об этом Ельцину. При этом Лукьянов провел телефонные переговоры в присутствии одиннадцати членов межрегиональной депутатской группы.
И.о. председателя Верховного Совета Руслан Хасбулатов и член руководства компартии РСФСР полковник Николай Столяров провели телефонный разговор с Лукьяновым. Сторонники Ельцина вновь спросили председателя парламента СССР о штурме Белого дома. При этом Лукьянов заверил, что никакой подготовки не ведется.
Тогда у Дома Советов РСФСР находился музыкант Андрей Макаревич, в одном из интервью он рассказал о событиях тех дней.
«О том, что происходило на ступенях Белого дома в 1991 году, у меня самые светлые воспоминания. Я находился в окружении замечательных и смелых людей», — отмечал Макаревич.
Добровольцам и сотрудникам охраны Дома Советов РСФСР начали раздавать автоматы, бронежилеты и каски. Всего у защитников Белого дома было около 1000 единиц оружия.
На территории Белого дома прозвучал призыв к депутатам-мужчинам, их попросили спуститься во двор, чтобы выехать навстречу войскам. При этом десятки тысяч человек образовали живое кольцо вокруг здания, чтобы помешать возможному штурму. Защитники Белого дома также начали укреплять баррикады.
Согласно документу, министром обороны республики был назначен генерал-полковника Константин Кобец. Он возглавил штаб обороны Белого дома еще 19 августа, его аппарат образовали 15 генералов и офицеров.
К тому времени Ельцин издал указ о временном принятии на себя обязанностей главнокомандующего Вооруженными силами СССР на территории РСФСР. В указе Ельцина отмечалось, что он займет пост главнокомандующего ВС Советского союза только до возвращения Горбачева в Москву.
Несмотря на то, что Запад в основном выступил против ГКЧП, действия комитета неожиданно поддержал президент Франции Франсуа Миттеран. По его словам, он готов сотрудничать с «новым руководством СССР».
Также в поддержку ГКЧП выступило правительство Китайской Народной Республики и лидеры Ирака и Ливии — Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи.
На фоне этих событий Верховный совет Эстонской ССР принял резолюцию о государственной независимости. В начале сентября Госсовет СССР официально признал независимость Эстонии.
В то же время Силаев позвонил Лукьянову и попросил его остановить штурм Белого дома. По его данным, военные намерены попытаться захватить здание в ночь на 21 августа. В свою очередь Лукьянов спросил о штурме у руководителей министерств обороны, внутренних дел и КГБ. Однако представители силовых ведомств отрицали наличие подобного плана.
Митинг у Белого дома закончился, сторонники Ельцина приступили к формированию «добровольческих сотен». Около Дома Советов РСФСР началась подготовка к возможному штурму. Сотни людей собрались у стен здания.
США, в частности, поддержали руководство РСФСР из-за интервью Ельцина. По словам журналиста норвежского NRK Ханса-Вильгельма Штейнфельда, ему удалось поговорить с президентом РСФСР в тот день.
«Ельцин дал мне интервью. Многие западные лидеры признавали ГКЧП, и я сказал: «Борис Николаевич, скажите Западу, что этот путч — уголовный». Он ответил: «Да, это так. И еще одно дело. Только через такие передачи, как ваша, мы сможем достучаться до всего мира», — говорил Штейнфельд.
Он также отмечал, что моментально отправил интервью Ельцина в Хельсинки через корпункт финского телевидения.
Буш сообщил Ельцину о состоявшихся переговорах со всеми руководителями «большой семерки» и главами бывших социалистических государств. По его словам, мировые лидеры поддерживали Горбачева и не собирались признавать ГКЧП.
Ельцин проводит телефонный разговор с Бушем. Президент США интересовался ситуацией в СССР и РСФСР, шагами руководства по восстановлению законности и правопорядка. В ходе разговора Ельцин рассказал Бушу о ситуации в стране, и о предстоящих планах российского руководства.
В эфире программы «Время» выходит неожиданный сюжет — диктор зачитывает информацию международных агентств.
«Президент США Джордж Буш не поддерживает ГКЧП, премьер-министр Великобритании Джон Мейджор осуждает действия комитета», — отмечал диктор.
Финалом программы стало сообщение о том, что Ельцин объявил ГКЧП вне закона.
Против ГКЧП выступили не только жители Москвы и Ленинграда. Недовольные действиями совета были по всему РСФСР. В частности, акции протеста проходили в Ростове-на-Дону, Калуге и Архангельске.
К этому времени на демонстрации в Ленинграде выступили академик Дмитрий Лихачев и бард Александр Дольский. Они назвали гэкачепистов «троечниками», плохо выучившими все предметы, включая историю своей страны.
Между тем митинг у Белого дома продолжался, с балкона здания выступали Попов, Силаев и Яковлев. Противники ГКЧП настаивали на незаконности действий комитета. Участники акции протеста криками поддерживали сторонников Ельцина.
Вице-президент РСФСР Александр Руцкой, вспоминая о путче, называл действия ГКЧП неправильными.
«Самая страшная глупость — это ввод войск в Москву, этого нельзя было делать! Нечаянный выстрел из того же танка — и все бы понеслось», — говорил Руцкой в интервью «Газете.Ru».
По его словам, из ситуации был только один выход — провести объединенный съезд народных депутатов РСФСР и СССР и отстранить Горбачева от занимаемой должности, избрав нового руководителя.
Журналист The Guardian Джонатан Стил, говоря о событиях августа 1991 года, называл происходящее сенсацией. По его словам, тогда он работал в Москве.
«Когда сенсация — никакая не сенсация? Когда журналист не в силах о ней сообщить. В августе 1991 года я получил подобную информацию, но не смог ее передать», — заявлял Стил.
В то же время на митинге в Москве выступает Ельцин, президент РСФСР вновь заявил о незаконности действий ГКЧП.
«Все происходящее может вызвать у нормальных людей одно чувство — презрение. Незаконно сформированный комитет требует ликвидации законно избранных органов государственной власти. Происходящее является абсурдом», — отмечал он.
На штурм Белого дома подконтрольные ГКЧП военные отводили от 40 минут до часа. По предварительном подсчетам, при захвате здания могли погибнуть от 500 до 600 человек. При этом максимальное число жертв могло превысить 1000 человек.
План военных, по мнению экспертов, был безукоризнен с военной точки зрения. Танки должны выступить первыми, проделав проходы в баррикадах у здания. Затем пехота расчистит путь к подъездам Белого дома и будет удерживать «коридоры». Проникнуть в здание должны были десантники, а завершить штурм бойцы «Альфы».
Генералы министерства обороны, КГБ и МВД начинают подготовку к захвату Белого дома. На совещании, в частности, присутствуют заместители министра обороны СССР Владислав Ачалов и Валентин Варенников. По словам последнего, он прибыл в Москву, чтобы «навести порядок».
В то же время сторонники Ельцина потребовали от ГКЧП проверки независимыми врачами состояния здоровья Горбачева. Противники путча запросили у представителей комитета доказательств, так как не могли связаться с президентом СССР.
«Я тогда работала в поликлинике, недалеко от центра Москвы, — делится читательница «Газеты.Ru». — Мои коллеги ходили на митинг, приносили еду и какие-то вещи защитникам Белого дома. Мы не поддерживали действия ГКЧП, но, возможно, они пытались спасти Советский союз».
При этом протесты начались не только в столице, в Ленинграде люди вышли на Дворцовую площадь. К митингу против ГКЧП присоединились около 300 тысяч человек.
Акция протеста также началась у здания Моссовета. На митинг пришли более 50 тысяч человек. Официальным лозунгом протестов стала фраза — «За законность и правопорядок».
У Белого дома начинается санкционированный властями Москвы митинг. К Дому Советов РСФСР пришли около 100 тысяч человек. Противники ГКЧП скандируют: «Мы победим!»
В то же время председатель правительства Эстонии Эдгар Сависаар заявил, что не верит в болезнь Горбачева. По его словам, представители ГКЧП пытаются отстранить президента СССР от власти «примитивным способом».
Между тем член ГКЧП, премьер СССР Павлов был госпитализирован с гипертоническим кризом. В связи с этим временное руководство Кабинетом министров СССР возложено на первого вице-премьера Виталия Догужиева.
Около 30 БМД и пять-шесть грузовиков с солдатами покидают площадь перед Белым домом. Речь идет о Тульской дивизии ВДВ под командованием генерал-майора Александра Лебедя.
К тому времени редакторы 11 независимых газет собрались в редакции «Московских новостей» и договорились выпускать «Общую газету», экстренно зарегистрированную в Министерстве печати РСФСР.
Противники ГКЧП — вице-президент РСФСР Александр Руцкой, председатель правительства Иван Силаев, и. о. председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов — провели встречу с председателем Верховного совета Анатолием Лукьяновым в Кремле. На встрече сторонники Ельцина потребовали прекратить деятельность ГКЧП и вернуть Горбачева в Москву.
В то же время был создан штаб ГКЧП и утвержден его состав. В его состав вошли функционеры из Министерства обороны СССР, КГБ, партийного аппарата и аппарата Горбачева. А именно Янаев, Язов, первый зампред Совета обороны СССР Олег Бакланов, председатель КГБ Владимир Крючков, премьер-министр СССР Валентин Павлов, глава МВД Борис Пуго, председатель Крестьянского союза Василий Стародубцев и президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Тизяков.
Демонстранты закончили возведение баррикад у Белого дома к утру 20 августа. Рядом с легкими противопехотными баррикадами появились бетонные противотанковые. Подъезды к зданию были закрыты грузовиками с песком.
У Белого дома собрались тысячи граждан СССР, которые выступили против ГКЧП. В ответ на прибытие военных в Москву демонстранты начали сооружать баррикады у Дома Советов РСФСР. Активисты не хотели дать подконтрольным ГКЧП военным захватить Белый дом, в котором находился штаб сопротивления во главе с Ельциным.
По приказу члена ГКЧП, министра обороны Дмитрия Язова, 19 августа в Москву были введены 4 тыс. военнослужащих, 362 танка, 427 бронетранспортеров и БМП. Также дополнительные части ВДВ были переброшены в окрестности Ленинграда, Таллина, Тбилиси и Риги.
С действиями комитета не был согласен президент РСФСР Борис Ельцин, который вместе со своими сторонниками организовал сопротивление в Белом доме. Ельцин назвал действия ГКЧП «реакционным, антиконституционным переворотом».
Доброе утро, дорогие читатели «Газеты.Ru»!
В ночь на 19 августа 1991 года, 28 лет назад, в нашей стране произошло событие, которое известно под названием августовский путч. Тогда представители высшего руководства СССР, не согласные с политикой реформ президента Советского Cоюза Михаила Горбачева, создали Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Он объявил, что Горбачев не может руководить страной по состоянию здоровья. Согласно Конституции, власть перешла к вице-президенту СССР Геннадию Янаеву — представителю комитета. Горбачев в это время находился в изоляции в резиденции в Крыму.
«Газета.Ru» в ходе онлайн-трансляции воссоздает хронологию второго и третьего дней августовского путча 1991 года.