— Новый президент Украины Владимир Зеленский только входит в дела. Как вы считаете, он сможет выполнить то, что обещал?
— Поездка в Берлин и Париж даст больше ясности Западу в том, каковы его планы. Владимир Зеленский должен пройти еще через выборы в Раду, которые должны дать ему больше возможностей в проведении своей программы. Главным для Украины остаются вопросы экономики, продолжение экономических реформ. У него здесь немного поля для маневра, и я думаю, он будет придерживаться уже выбранного пути. Украинцы много сделали, но еще много надо успеть сделать.
Что же касается Донбасса, это другой вопрос, но о нем нельзя забывать. Мое впечатление, что Москва пока сама не решила, что делать с Донбассом. Думаю, что Россия не поступит с Донбассом так же, как с Крымом. Это не в ее интересах.
Кроме того, в зоне конфликта остается много националистических элементов, которые могут самой России создать потенциальные проблемы.
— Сегодня в европейских странах стали активно говорить о европейском суверенитете в связи с давлением США на ЕС по иранской сделке. Как Европе противостоять Вашингтону?
— Конечно, вопрос Ирана — наиболее острый, вне всякого сомнения.
То, как американцы используют «повторные санкции», в принципе, неприемлемо.
Можем ли мы создать механизм, чтобы этому противостоять? Это вопрос сложный, но попытки к этому есть, и вы видите небольшие шаги, которые могут увеличить способность Европы противостоять подобным действиям.
— Если говорить о санкциях против России. Есть ли возможность сегодня говорить о снятии хотя бы части из них в ближайшем будущем?
— Сколько бы сюда ни приезжали европейские министры с приятным выражением лица, санкции останутся до тех пор, пока решение не будет найдено. У нас были здесь достаточно жесткие дискуссии по Украине и роли России на постсоветском пространстве. Ключ к диалогу — это, конечно, конфликт на Украине и, если он может быть преодолен, а я считаю, что со временем это произойдет, мы окажемся в новой реальности не только в том, что касается санкций, но и в том, что касается других вопросов.
Кроме того, когда мы говорим о санкциях, мы не должны забывать, что и Россия активно использует санкционный режим. У Москвы есть большой набор санкций против Украины, и недавно она их вновь усилила. Я посчитал это странным, учитывая, что в Киеве появилось новое руководство.
— Если Москва ослабит часть из них, будет ли это рассматриваться в ЕС как жест доброй воли?
— Если Россия снимет часть санкций, которые она наложила на Украину, это не обязательно снимет все проблемы, но я удивлен сигналам, которые Москва посылает Киеву. И новые санкции, и выдача паспортов — все это усложняет ситуацию.
— Во время одной из дискуссий было заявлено, что 50% смотрят на Россию как на врага. Можно ли это изменить?
— Мне кажется, «враг» — слишком сильное слово. Слово «соперник» более подходит. В нескольких странах Европы есть, конечно, исторические воспоминания, которые достаточно тяжелы — это страдания, которые был принесены как российской, так и советской империями. Кроме того, конфликт на Украине и в определенной степени в Грузии способствовал формированию образа России как противника.
— Вы работали на Балканах в качестве спецпосланника ООН с 1999 по 2001 год. Хотелось спросить вас, как вы видите развитие ситуации в регионе, учитывая опасения возрастающих конфликтов?
— Хотел бы я знать! Конечно, ситуация на Балканах меня волнует. Есть, конечно, и достижения, если считать соглашение Греции с Северной Македонией. В Греции будут выборы, там будет новое правительство, и я надеюсь, что ситуация не изменится.
Ситуация на Балканах будет зависеть от движения по европейскому треку, и если это движение замедлится, то всегда есть возможность для националистических сил укрепить свои позиции. Меня волнует сегодня усиливающиеся трения между Сербией и Косово,
так как они не могут прийти к соглашению, и здесь необходимо внимание Европы.
— Сербский президент Александар Вучич и косовский премьер Хашим Тачи хотят прийти к соглашению, но оно подвергается критике и у сербов, и у косоваров.
— Они и часть людей в их окружении высказывают идею о возможности обмена территориями. Я принадлежу к тем, кто считает подобное опасным. Когда вы это делаете, вы знаете, где вы остановитесь, но вы не знаете, чем это закончится. Границы — это границы, и их не нужно трогать. Многие границы в Европе прочерчены кровью, и если вы станете их менять, вы не можете быть уверены, что вас ждет. Если мы можем, надеемся, что вопрос изменения границ снят, они (лидеры Косово и Сербии. — «Газета.Ru») могут вернуться и решать проблемы, которые должны быть решены.
— Хочу вас спросить о «твиттер-дипломатии» Дональда Трампа. Известно, что вы стали первым европейским политиком, который активно вел «твиттер». Как вы относитесь к тому, что президент США использует «твиттер» практически как главное средство коммуникации?
— Твиттер стал очень хорошим способом доносить послания, и это отлично. Но господин Трамп, да и многие другие, используют в твиттере язык, который я считаю неподходящим для цивилизованной дискуссии.
Беседа состоялась на полях конференции «Примаковские чтения» ИМЭМО РАН, прошедшей в Москве 10-11 июня 2019 года.