В минувшее воскресенье в Турции одновременно прошли досрочные президентские и парламентские выборы, после которых в силу вступают конституционные изменения, за которые турки проголосовали на референдуме в апреле 2017 года. После инаугурации в Турции будет ликвидирована должность премьер-министра, а его полномочия перейдут к президенту.
Глава Высшей избирательной комиссии Турции Сади Гювен уже заявил, что лидер страны Реджеп Тайип Эрдоган получил абсолютное большинство голосов на президентских выборах. На данный момент комиссия обработала уже 99,16% бюллетеней, а подсчет оставшихся на результат голосования не повлияет.
Российский президент Владимир Путин поздравил своего турецкого коллегу с победой на выборах.
«Глава Российского государства подчеркнул, что результаты голосования в полной мере свидетельствуют о большом политическом авторитете Р.Т. Эрдогана, широкой поддержке проводимого под его руководством курса на решение актуальных социально-экономических задач, стоящих перед Турцией, на укрепление внешнеполитических позиций страны», — цитирует РИА «Новости» пресс-службу Кремля.
Учитывая, что Эрдогану грозил второй тур президентских выборов, его победу действительно можно назвать уверенной. Он даже побил свой личный рекорд, получив 52,55% голосов избирателей. В 2014 году за него проголосовали 51,79% избирателей, а на референдуме в прошлом году его программу поддержали 51,41%.
Эта победа особенно примечательна с учетом того, что за неделю до выборов социологические опросы демонстрировали падение рейтингов Эрдогана, предрекая ему не больше 48% голосов в первом туре.
В то же время главный конкурент Эрдогана — бывший преподаватель физики и парламентарий от партии Ататюрка Мухаррем Индже, который накануне голосования собирал в Стамбуле пятимиллионный митинг, также обошел своим результатом соцопросы. Индже набрал 30,67% голосов, в то время как ему предсказывали около 28%.
Еще более примечательные аномалии начинаются дальше: председатель курдской Демократической партии народов Селахаттин Демирташ, который вел предвыборную кампанию из тюремной камеры, занял третье место, хотя набрал примерно на полтора процента меньше, чем ему предсказывали — 8,36%. Это особенно примечательно на фоне того, что его партия на выборах получила 11,62%.
Настоящим провалом можно назвать результат бывшего министра внутренних дел Акшенер Мерал. Соцопросы не давали ей меньше 10%, за неделю до выборов рейтинг ее поддержки составлял 14,1%. Конечный результат — в два раза меньше, 7,33%.
«Я не знаю, объяснить ли такой результат резкой переменой взглядов избирателей или же был применен какой-то административный ресурс»,
— отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» научный сотрудник Института Востоковедения РАН Ильшат Саетов.
Сама Акшенер свое поражение еще не комментировала, а вот Индже, у которого были все шансы, чтобы одержать победу во втором туре, признал поражение от действующего президента. «Я согласен. Эрдоган победил», — сказал он после объявления предварительных результатов.
В среде экспертного сообщества победа Эрдогана также изначально не вызывала вопросов.
«Такой успех прогнозировался, потому что значительная часть турецкого общества поддерживает Эрдогана, он считается харизматическим лидером в Турции и имеет определенные успехи как во внутренней, так и во внешней политике», — цитирует RT научного сотрудника Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Бориса Долгова.
Победу Эрдоган одержал не только на президентских, но и парламентских выборах. Правда, здесь ему помогла новая система выборов: партии впервые приняли участие в голосовании в составе блоков.
Партия справедливости и развития (ПСР) Эрдогана вместе с Партией националистического движения (ПНД) выступали на выборах как «Альянс народа» и набрали 53,69%. Однако сама ПСР набрала лишь 42,49% голосов, потеряв абсолютное большинство в парламенте. Если раньше у ПСР было 317 мест из 550, то сейчас — 294 из 600.
Эта ситуация не только ставит партию власти в зависимость от националистов, но и делает их значимость в парламенте непропорциональной.
«Я не думаю, что националисты поссорятся с партией Эрдогана, но их значимость будет непропорциональна в парламенте, потому что теперь ПСР зависит от них при принятии любых решений», — говорит Ильшат Саетов.
Эксперт также отмечает, что согласно опросам набирала «Хорошая партия» Мерал Акшенер, получившая 10.01% голосов, могла бы набрать больше, а националистическая партия, от которой откололась «Хорошая партия», явно набирала меньше. «Пока разумного объяснения, почему так получилось, у меня нет», — говорит эксперт.
Всего «Альянс нации», который противостоял «Альянсу народа» и объединял Народно-республиканскую партию, «Хорошую партию» и исламскую Партию благоденствия, набрал 34,04% голосов.
Главный итог этих выборов заключается в том, что после них Турция переходит от парламентской республики к суперпрезидентской. Последствия такого шага можно было наблюдать на протяжении последних двух лет — после попытки военного переворота в Турции в 2016 году в стране было введено чрезвычайное положение, которое давало президенту дополнительные полномочия.
Еще до победы на выборах Эрдоган говорил, что «новый президент сможет отменить режим ЧС», как бы намекая, зачем он был нужен на самом деле. Ильшат Саетов также отмечает, что каких-либо изменений в политике Турции не предвидится: «Я не думаю, что сейчас будут какие-то резкие изменения, это будет плюс-минус то же самое».
Тот факт, что выборы прошли досрочно, сделал победу Эрдогана еще приятней — конституция теперь позволяет не учитывать досрочные выборы за полноценный срок. То есть Эрдоган сможет принять участие и в следующих президентских выборах, оставаясь во главе Турции вплоть до 2029 года. «А в случае проведения еще нескольких досрочных выборов Эрдоган, если ему позволит состояние здоровья, сможет остаться у власти и до 2036–2037 года», — отмечает Саетов.