— Почему в эту избирательную кампанию уделяется такое внимание информированию избирателей? Мой знакомый удивленно рассказывал, что увидел рекламу выборов на канале ТНТ с коллективом Comedy Woman. Почему именно в эту кампанию такое происходит?
— Слово «реклама» здесь неуместно. Речь идет об информировании избирателей, и здесь существует несколько обстоятельств. Во-первых, все государственные теле- и радиоканалы обязаны бесплатно размещать подобные материалы, которые распространяет избирательная комиссия.
Во-вторых, закон не запрещает любому физическому или юридическому лицу самостоятельно проводить работу по информированию избирателей. Можно потратить свои деньги на эти цели.
Так и в случае с телеканалом ТНТ. Там занимаются этой работой в рамках собственных возможностей. Как мне кажется, довольно креативно и интересно. Мне понравилось.
В-третьих, мы получили в этом году несколько больше средств из бюджета на информационную работу, чем это было в избирательную кампанию прошлого года. Необходимо с уважением относиться к избирателю, объяснять, чтобы он понимал, что важно. Поэтому мы и вложили заметный ресурс в информирование. Подчеркиваю, это не агитационная, не рекламная кампания. Вы не увидите на наших листах ни одного имени кандидата. Мы только информируем избирателей, где и когда они могут проголосовать.
У нас есть специальный информационно-справочный ресурс, кроме того, мы сотрудничаем с Яндексом. Мы создали отдельный Информационно-справочный центр. За 10 дней до выборов он перейдет на круглосуточную работу. Мне кажется, люди должны откликнуться. Без давления с какой-либо стороны прийти и проголосовать.
— Ну, а все-таки как это произошло с ТНТ? Сами обратились?
— Это движение навстречу друг другу. Есть ряд компаний, с которыми у нас заключены соглашения. Это сетевые аптеки, Почта России, Ростуризм. С ТНТ на сегодняшний день отношений нет. Но у них интересный проект. Я думаю, что их можно было бы отметить специальным знаком благодарности за то, что они подошли к этой задаче максимально креативно.
— Последнее время мы постоянно слышим разговоры о явке, вроде есть установка ее повысить. Стоит ли этот вопрос перед ЦИК? Если да, то почему?
— ЦИК не занимается вопросом повышения явки. Такой задачи перед нами никто поставить не может. Возможно, эта проблема и существует у кого-то, но не у нас. У нас другая задача. Выборы должны быть абсолютно понятными с точки зрения технологий, прозрачности всех процедур. Понятными избирателю с точки зрения доступа к информации. Вот к чему мы стремимся.
Утверждать, что всего этого не было до сих пор, — неправильно. Многие из нас попали в состав Комиссии перед выборами депутатов Госдумы. Мы накапливали опыт, были внесены изменения в законодательство. Все это мы отрабатывали на выборах 2016 года.
Сейчас это развитие выглядит как системное и объемное, и связывать результаты длительной масштабной работы с тем, что кто-то борется за явку на выборах президента, неправильно.
К выборам в Госдуму состав ЦИК сменился почти на 60%. Мы взрослели, осознавали, что такое выборы. Я занимаюсь выборами всю жизнь, но раньше все видел только с точки зрения кандидата. Сейчас есть другая задача: мы реализуем достаточно продуманный процесс, который, наверное, можно и дальше совершенствовать. Хотя мне кажется, что мы неплохо справляемся.
— То есть на явку внимания не обращают? Но я помню, как в 2016 году сама Элла Александровна [Памфилова председатель ЦИК] призывала московских избирателей прийти и проголосовать.
— Прийти и проголосовать — это одно. Мы и сейчас добиваемся, чтобы люди пришли и проголосовали. Но перед нами нет такой магии цифр, когда нужно набрать 55 или 82 процента голосов.
Я всегда привожу в пример работу учителя. Я по профессии учитель. В 1-й класс приходит ребенок, не умеющий читать и писать. Учитель каждый день делает свою работу. Учит читать по слогам, считать, умножать, делить. К 11-му классу мы получаем человека, который вполне подготовлен к тому, чтобы делать в этой жизни что-то полезное. Это результат каждодневной работы учителя.
Вот если ЦИК каждый день будет делать свою работу, готовить документацию, вовремя информировать избирателей, контактировать с избирательными комиссиями, взаимодействовать с наблюдателями, в соответствии с законом организовывать процедуру голосования, то мы получим результат, к которому ни у кого не будет претензий. Все будут понимать, как он сложился.
Люди отмечают, что сейчас для этого делается очень много, позитивно реагируют на то, что к ним уважительно относятся. Знак такого отношения — возможность проголосовать в любом удобном месте.
Уже в первый день 40 тыс. избирателей определились и написали заявления с указанием участка, где им удобно голосовать. Можно сказать, что они за пять минут переместили себя в пространстве.
— По вашему прогнозу, сколько таких людей будет?
— Делать прогноз — неблагодарная задача. В сентябре 2017 года новый механизм работал в 20 субъектах, и им воспользовались более 200 тыс. человек. И эта возможность была только внутри субъекта. А теперь можно перемещаться по всей России. Людей, которые живут вне места своей регистрации, миллионы, и наша задача — проинформировать их.
— Но говорят, что при системе с возможностью проголосовать в любом месте возрастает риск фальсификаций, «каруселей».
— Это неточное понимание. У нас есть единый регистр избирателей, это своеобразный банк данных. Он актуализируется с учетом данных из загсов, Федеральной налоговой службы, МВД России, военных комиссариатов. Сведения заносятся в ГАС «Выборы» и постоянно уточняются. Все заявления отрабатываются через эту систему. Для каждой комиссии формируется реестр избирателей, подлежащих включению в список, а также избирателей, подлежащих исключению из него. Машина это все соотносит.
Написать можно только одно заявление. Оно пишется на основании паспорта, и данные невозможно фальсифицировать.
Созданная система не имеет аналогов в мире. Зон, где можно было бы попытаться фальсифицировать заявление, нет.
Кроме того, сейчас «карусели» и все подобные явления отнесены к преступлениям. Закон в этой части довольно жестко скорректирован, создание «карусели» — уголовная ответственность и штраф в сотни тысяч рублей.
— Но почему это раньше было возможно?
— Данных о «каруселях» и нарушениях было не так много. Главный недостаток открепительных удостоверений состоял в том, что получить их можно было только на своем избирательном участке. Надо было ехать домой, тратить время, деньги, поэтому люди и не голосовали.
На мой взгляд, нынешний механизм можно назвать отменой «крепостного избирательного права».
Человек волен сам выбрать место для голосования. Не надо ехать домой. Идете в МФЦ, в ТИК или в любую участковую избирательную комиссию, независимо от того, имеет она к вам отношение или нет.
— Но на низовом уровне возможность фальсификаций остается? Участковые комиссии принимают паспорт, а потом вписывают, что ты якобы голосовал за других людей. Личностный фактор не ликвидирован?
— Это разные вещи. Нарушение закона действительно может проходить во время избирательного процесса. Но это преступление, и за него будут наказывать, если нарушение подтвердится. Кто-то может дать вам возможность проголосовать по чужому паспорту, но как только это выявляется, вам грозят реальный штраф и судимость.
Откройте Уголовный кодекс — посмотрите, что вас ждет. Если у кого-то есть желание рискнуть судьбой, то его воля, но это преступление.
Мы провели огромную работу по обучению членов комиссий, объясняли степень их ответственности. Все это укрепилось в сознании людей. Не думаю, что у них есть желание нарушить закон в угоду кому бы то ни было.
Да и судя по цифрам, это явно преувеличенная проблема. У нас 95 тыс. участковых избирательных комиссий, 3 тыс. территориальных комиссий. Областных — 85. А уголовных дел за 2017 год — около 20.
— Так, может, это показатель того, что доказательной базы не хватает, и дела не раскручиваются?
— Может быть, я с вами и согласился бы, но если посмотреть уголовные дела, видно, что доказательная база есть, и ее хватает для предъявления обвинения. Без малого миллион человек работают в избирательной системе. Они понимают, что это серьезный процесс, а не игрушка. Это процесс, где вы в силу неочевидных мотивов можете сломать свою собственную судьбу. Даже если вас попросил кто-то из администраторов, то он не рискует ничем, а вы рискуете всем. Сегодня абсолютное большинство людей это понимает. Заставить человека нарушить закон непросто. Небольшое количество уголовных дел — знак того, что у нас устанавливается правовая культура.
Люди в силу системной работы стали лучше понимать, что такое избирательный процесс. Регулярное обучение организаторов выборов дало результат.
— Но все-таки с доказательством преступлений есть проблемы. Нужны наблюдатели и конкретные доказательства? Ведь есть же позиция, что основная нагрузка ложится на кандидата.
— Видеонаблюдение будет и на этих выборах. Оно будет идти на всех крупнейших участках, где голосует более 80% избирателей. Хотя я думаю, что видеонаблюдение не может заменить наблюдателя, который действует, в том числе, и как сдерживающий фактор. Обученных наблюдателей от партий недостаточно. Мы призываем людей активнее воспользоваться возможностью и правом стать наблюдателями на этих выборах.
— Вы сказали, что никакая техника наблюдателей на выборах не заменит. В то же время наблюдателей от кандидатов на все участки не хватит. Возникает вопрос: откуда брать дополнительных наблюдателей?
— Думаю, что с этим проблем не возникнет. Совсем недавно мы приняли постановление о назначении наблюдателей общественными палатами. Они могут направлять в качестве наблюдателей представителей общественных объединений, профессиональных и творческих союзов, общественных палат и советов муниципальных образований. В общем, норма сформулирована очень широко, наблюдателем может быть назначен представитель практически любого общественного объединения и любой гражданин России, обладающий активным избирательным правом.
— Если вы сравниваете разъяснительную работу с работой учителя, то как оцениваете выборы в Госдуму, где явка была невысокая? Учителя плохо поработали?
— Все в мире относительно. Допустим, у вас рост 172 см. Может, вы бы хотели, чтобы у вас было 185 см. А тот, у кого рост 165, скажет, что хотел бы 172. Это все относительные вещи.
Когда говорят, что явка у нас невысокая, сравните это с тем, что происходит на выборах в Европе, на региональных выборах. У нас приходит избирателей больше, чем в других странах.
Но мы хотим, чтобы приходило еще больше, чтобы представительность была выше. И мы делаем все для этого. Если люди не реагируют, нам нужно посмотреть еще раз на себя и спросить: ребята, мы что-то сделали не так, чего-то не хватило? И не только нам.
— Значит, явка важна?
— Явка важна для меня не как для члена ЦИК, а как для гражданина России. Я заинтересован в том, чтобы результат выборов отражал мнение большинства людей, проживающих в нашей стране. Чтобы выбор не был выбором меньшинства.
— Считаете ли вы призыв Алексея Навального к бойкоту выборов экстремизмом?
— С позиции ЦИК, прикладывающей максимальные усилия для того, чтобы провести выборы наиболее открыто и прозрачно, это может выглядеть и так, но окончательная оценка остается за правоохранительными органами. Эти действия точно не идут на пользу избирательному процессу. Человек впадает в крайность, уходит за грань закона.
— Но все-таки это его право?
— Нет, права заниматься агитацией таким образом у него нет. Такая «агитация» точно за гранью.
— Николай Иванович, если вы считаете методы агитации за бойкот выборов незаконными, то будет ли ЦИК России принимать какие-то меры?
— Мы и наши коллеги в регионах будем внимательно следить за ходом агитации и оперативно реагировать. Если сторонники бойкота будут портить материалы официальной наружной агитации, распространять нелегальные тиражи агитационных листовок, а тем более распространять их от чужого имени, у нас будут все основания обратиться в правоохранительные органы. Мы никому не позволим нарушать закон и вводить в заблуждение избирателей.