Сегодня Россия и некоторые другие государства постсоветского пространства — чуть ли не единственные страны в мире, где главным зимним праздником считается Новый год, а не Рождество. Однако во времена Российской империи традиции нашей страны были ровно такими же, как и на Западе. Начало для столь кардинальных изменений было положено 100 лет назад — тогда Россия отмечала Рождество Христово 25 декабря в последний раз.
Хотя даже тогда, когда христианский праздник отмечался «по-западному», в один день с Европой, Россия никогда не праздновала. Причина — в разнице между григорианским календарем, принятым католической церковью, и православным юлианским, который также играл роль гражданского в нашей стране.
Разночтение в календарях создавало неудобства в отношениях с Европой, и новая власть поспешила разобраться с этой проблемой.
5 февраля 1918 года (23 января по старому стилю) специальным декретом Совета народных комиссаров (СНК) церковь была отделена от государства, и привязка гражданского календаря к церковному утратила смысл. Три дня спустя, 8 февраля (26 января) председатель СНК Владимир Ленин подписал декрет «О введении в Российской республике западноевропейского календаря». Так Россия официально перешла на григорианский календарь, уже принятый на тот момент в большинстве стран. Церковь же сохранила прежнюю систему и православное Рождество «переместилось» на 7 января.
В результате этих изменений, в 1918 году Рождества в России не было вовсе. В 1917 году встречали последнее Рождество, которое пришлось на 25 декабря. А в следующий раз православный праздник отмечался уже 7 января 1919 года.
Впрочем, в то время было не до празднования — в стране бушевала гражданская война, которая окончательно закончилась лишь к лету 1923 года. Спустя две недели после завершения последних боевых действий, 30 июля 1923 года президиум Всесоюзного центрального исполнительного комитета (ВЦИК) издал декрет о перенесении дней отдыха со старого на новый стиль.
Этот декрет стал причиной еще одной абсурдной ситуации — с 1923 по 1929 годы в Советской России 25 и 26 декабря были государственными выходными, а 7 и 8 января, когда вся страна отмечала Рождество на самом деле, становились рабочими днями. В то же время этот декрет на самом деле не был ни «самодурством» советской власти, ни попыткой повлиять на церковь. Напротив, документ был принят как реакция на крупные события в православном мире.
Практически одновременно в Москве и Константинополе весной 1923 года прошли Всероссийский и Всеправославный Соборы, на которых независимо друг от друга был рассмотрен вопрос реформы церковного календаря.
В Константинополе Собор, созванный Вселенским Патриархом-реформатором Мелетием IV, в итоге принял решение о переходе на календарь, получившим название новоюлианского. Этот календарь отличается от григорианского способом отсчета високосных лет, но на практике — практически полностью с ним совпадает. Сейчас новоюлианским календарем пользуются все православные церкви, за исключением Русской, Грузинской, Сербской и Иерусалимской.
Всероссийский Собор к какому-либо решению по этому вопросу прийти не смог, однако 15 октября 1923 года патриарх Тихон издал указ об использовании новоюлианского календаря для Русской Патриархии. Православные России жили в одном ритме со всеми христианами мира ровно 24 дня. 8 ноября Тихон издал новый указ, которым постановил «повсеместное и обязательное введение нового стиля в церковное употребление временно отложить».
Советская власть на маневры Тихона внимания обращать не стала. К тому моменту Ленин — главный защитник празднования Рождества среди революционеров — фактически отошел от управления страной, поэтому власти не стали предпринимать каких-либо попыток сохранить традицию старого режима.
Основной же причиной, почему религиозный праздник почти 10 лет продолжали отмечать в атеистической стране советов, стал главный атрибут Рождества — любимая детьми нарядная елка.
И все же, сохраняя Рождество, власти пытались избавиться от религиозной составляющей праздника. Несколько лет для детей организовывались «комсомольские елки», однако к концу 1920-х годов советская власть решила расправиться с буржуазным обычаем окончательно.
В 1929 году Сталин отменил рождественские выходные, запретил продажу елок, отмечать Рождество и даже Новый год. Параллельно в печати шла активная пропаганда против религиозных праздников.
«1930 лет гуляет по белу свету несуразная, нескладная рождественская сказка, состряпанная в угоду паразитам услужливыми лапами мракобесов на горе, на унижение угнетенных и обездоленных тружеников, на злое издевательство и надругательство над ними… Надеть ярмо рабочему на шею, ударить революцию крестом по голове — вот подлый классовый смысл рождественской легенды», — писала в то время газета «Известия». Так продолжалось вплоть до 1935 года.
«Спасителем» зимних праздников стал один из организаторов репрессий, украинский советский деятель Павел Постышев.
Именно он уговорил Сталина вернуть детям елку и зимние праздники, изменив при этом их суть. Первым шагом к изменению государственной политики стала статья Постышева в «Правде»:
«В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны?
Какие-то, не иначе как «левые», загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец… В школах, детских домах, во Дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах — везде должна быть детская елка!.. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком.
Итак, давайте организуем веселую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах», — призывал к действию партийный деятель.
Следующий шаг в создании привычных для нас зимних праздников был сделан уже после войны — в 1947 году день празднования Нового года снова стал выходным днем. Окончательно традиция сформировалась уже в брежневские времена — именно тогда появились «Голубой огонек», традиция новогоднего обращения от главы государства и знаменитый фильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром».