Генеральная Ассамблея (ГА) ООН в воскресенье, 24 декабря, приняла резолюцию «О положении в области прав человека в Мьянме», в которой призвала правительство страны прекратить военные операции, направленные против проживающей в штате Ракхайн мусульманской народности рохинджа, и обеспечить доступ международных организаций в регион для оказания гуманитарной помощи местному населению.
За принятие документа проголосовали 122 страны, воздержались — 24. Еще 37 стран просто не приняли участие в голосовании. Противники резолюции оказались в меньшинстве — лишь 10 стран отдали свой голос против принятия резолюции.
Кроме самой Мьянмы, против документа также выступили Зимбабве, Камбоджа, Лаос, Филиппины, Вьетнам, Белоруссия, Сирия, Китай и — Россия.
Все против всех
Резолюция ГА ООН стала реакцией мирового сообщества на события, произошедшие в Юго-Восточной Азии в конце августа. Правительство Мьянмы начало в Ракхайне военную операцию, которая привела к тысячам жертв среди местного населения. Представители рохинджа также утверждали, что правительственные силы отбирают у местных мусульман их имущество и устраивают поджоги, в результате которых всего за неделю сгорели по меньшей мере 2600 домов.
Как отмечали западные СМИ, это один из самых кровопролитных эпизодов за последние десятилетия в истории страны. По данным агентства ООН по делам беженцев, в результате тех событий больше 58 тыс. рохинджа покинули Мьянму и перешли в Бангладеш.
В принятой ГА ООН резолюции от властей Мьянмы требуют прекратить военную операцию, создать меры для добровольного возвращения беженцев, а также обеспечить ответственность за совершенные в отношении рохинджа действия. Организация призывает к снижению напряженности в регионе и принятию мер для «поощрения межобщинного и межконфессионального диалога».
Однако, как отмечает старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Чупрыгин,
ООН осуждает правительство Мьянмы, но не говорит о том, какие причины привели к острой фазе конфликта.
Действия властей Мьянмы стали ответной на реакцией на действия местной радикальной группировки «Араканская Армия Cпасения Рохинджа» (ARSA). 25 августа исламистские боевики совершили нападение на целый ряд полицейских и пограничных объектов, захватив там оружие и боеприпасы. После этого руководство ARSA опубликовало свое видеообращение, в котором фактически объявляло войну властям Мьянмы от имени всех рохинджа.
«Конфликтная ситуация этно-конфессионального характера, сложившаяся в регионе исторически, искусственно подогревается экстремистскими организациями. Правительство Мьянмы пытается как-то пресекать эти действия. Да, действительно палка перегибается, страдают многие люди, но и ООН не пытается помочь как-то решить эту проблему, обращая внимания только на ее последствия», — говорит эксперт.
«Москва приняла к сведению»
По словам Чупрыгина, большая часть мусульманского мира вряд ли серьезно обеспокоена ситуацией, в которой оказались их единоверцы.
«Если говорить откровенно, то подавляющее большинство представителей исламского мира, которых насчитывается 1,7 млрд человек, вообще не знают, кто такие рохинджа и где они находятся.
Если говорить об исламском мире Ближнего и Среднего Востока, то там свои проблемы — для них тоже вопрос рохинджа не стоит во главе угла», — рассуждает эксперт.
Реакция на действия мьянмарского правительства неожиданно проявилась в России. 3 сентября у посольства Мьянмы в Москве прошел несанкционированный митинг, на который собрались сотни мусульман. На следующий день в Грозном прошел митинг в поддержку мусульман Мьянмы, в котором, по данным МВД по Чеченской Республике, приняли участие 1,1 млн человек.
Эти события получили еще больший общественный резонанс благодаря поддержке протестующих со стороны главы Чечни Рамзана Кадырова, который в контексте событий в Мьянме даже заявил, что не будет поддерживать федеральные власти, если позиция Москвы будет расходится с его личной.
«Если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления, я против позиции России. Потому что у меня есть свое видение, своя позиция», — говорил глава субъекта Российской Федерации.
Глава Совета по внешней и оборонной политике и научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Федор Лукьянов отмечает, что сентябрьские акции российских мусульман не прошли бесследно.
«И Кадыров, и люди вокруг него заявили, что они тоже имеют слово и свой взгляд на международную политику. Государство, в свою очередь, приняло к сведению позицию мусульманской общины», — рассуждает Лукьянов.
Принципы друзей дороже
Тем не менее, несмотря на то, что участники сентябрьских акций требовали принять меры по отношению к мьянмармскому правительству, на голосовании в ГА ООН Россия выступила против резолюции.
Россия поступила в соответствии со своими дипломатическими принципами, которые заключаются в том, что внутренние дела суверенных государств не должны становится предметом какого-то международного воздействия.
«Это наша вечная позиция, которая иногда отстаивается более твердо, иногда менее твердо, но, в принципе, она совершенно традиционная для нашей дипломатии, — объяснил Лукьянов. — Конечно, надо что-то делать и работать с властями соответствующих стран, чтобы они воздерживались от каких-то действий, но это никак не означает наличие права диктовать суверенным правительствам, как себя вести».
По словам эксперта, российская дипломатия демонстрирует, что дипломатические принципы России незыблемы, даже несмотря на то, что у отдельных групп населения страны может быть свое мнение по той или иной проблеме.
Андрей Чупрыгин, в свою очередь, отмечает, что нельзя делать однозначные выводы о позиции России по конфликту в Мьянме, опираясь на результаты голосования в ООН. «Эта резолюция — часть современной политической моды на практику санкций различного рода. Одно дело — осуждать происходящие процессы, а совсем другое — принимать громкие резолюции, которые в перспективе могут вылиться в какие-то санкционные действия или давление на правительство той же Мьянмы или любой другой страны», — рассуждает собеседник «Газеты.Ru».
Кроме того, эксперт объяснил большое число стран, поддержавших резолюцию, «безопасностью» этого голосования. «Это голосование не несет особо ни политического, ни стратегического смысла, его можно считать таким «голосовательным убежищем».
Вот ситуация: условная страна проголосовала против резолюции по Иерусалиму, но поддержала резолюцию по Мьянме, чтобы США сильно не обиделись.
Мьянма не такая важная страна, чтобы голос «за» или «против» по ее вопросу мог на что-то реально повлиять для голосующей страны», — отмечает эксперт.
Вопрос политики, а не религии
И все же остается открытым вопрос о том, как многочисленные представители мусульманской общины, которые в сентябре демонстрировали крайнюю степень возмущения ситуацией в Мьянме, отреагируют на решение России в Генассамблее ООН.
Вопрос о судьбе рохинджа для российских мусульман, судя по всему, остается чувствительным до сих пор. Высокопоставленные представители мусульманского духовенства, с которыми удалось связаться «Газете.Ru», услышав вопрос о рохинджа, отказывались его комментировать или перенаправляли в пресс-службу Совета муфтиев России, с которой 26 декабря связаться не удалось.
Так или иначе, официальное духовенство дистанцировалось от прошедшей в Москве 3 сентября акции — имамы московских мечетей предостерегли мусульман выходить в тот день на Большую Никитскую, так как митинг был несанкционированным. Совет муфтиев России тогда попросил мусульман не проводить публичные акции без согласования со столичными властями.
Московская акция у посольства выглядела как стихийное собрание, но миллионный митинг в Грозном был организован властями Чеченской Республики.
Эксперты считают, что в сентябрьских событиях на самом деле больше политики, нежели религии.
Федор Лукьянов предполагает, что главе Чечни Рамзану Кадырову «было принципиально важно заявить свою позицию о том, что российские мусульмане имеют свою точку зрения на российскую политику». «И эту точку зрения впредь надо будет учитывать. Но у него не было задачи идти на принципиальный конфликт с властями на этот счет», — отмечает эксперт.
По словам Лукьянова, диалог между государством и исламской общиной — очень тонкий процесс.
«Позиция мусульманской общины – это, с одной стороны, для государства некоторая проблема, так как не получится, видимо, дальше делать все что угодно, не глядя на ее реакцию. С другой стороны — это актив.
Мы видим, что тот же Кадыров весьма активно участвует в некоторых ближневосточных процессах, в том числе в интересах российского государства. В частности, ливийская дипломатия России достаточно тесно связана с активностью Кадырова и тех людей, которые с ним работают. С этой точки зрения наличие мусульманской общины позволяет России продвигать некоторые вопросы», — отмечает Лукьянов.
Сентябрьские события в итоге наладили диалог между властью и российской исламской общиной. В любом случае, новые протесты мусульман из-за позиции России в голосовании по Мьянме, по мнению экспертов, очень маловероятны.