— С чем связан ваш визит в Россию?
— В связи с тем что меня недавно переизбрали на должность зампреда делегации по связям с Россией, я решил, что, если председатель Отмар Карас не берет инициативу в свои руки, я сам могу проявить активность. Я сказал ему, что выезжаю с официальным визитом в Москву, чтобы провести встречи с моими российскими коллегами. Он благосклонно отнесся к этому, и ему интересно узнать, каков будет результат моих встреч.
Во время поездки я получил достаточно дипломатичный, но обнадеживающий ответ от господина Караса, из которого я понял, что ситуация может измениться в положительную сторону. Это связано, как я понимаю, с приходом нового главы парламента ЕС Антонио Таяни, который хочет сдвинуть дело с места. В Москве у меня было несколько встреч с парламентариями как из КПРФ и «Справедливой России», так и из «Единой России», были и встречи в МИДе.
— Как вы сегодня оцениваете уровень парламентского диалога между Россией и ЕС?
— Я был очень расстроен тем, что парламентский диалог оказался заморожен, так как мы лишились возможности не только получать информацию, но и высказывать друг другу свое мнение. Мы пришли к тому, что единственное, что мы делаем, — это резолюции парламента ЕС, которые ни к чему не обязывают. Я чувствовал, что у недавно ушедшего с поста главы парламента ЕС Мартина Шульца не было достаточной воли, чтобы пойти на улучшение отношений. Некоторые депутаты начали предпринимать индивидуальные поездки в Россию, благодаря которым мы не потеряли наших связей. Но это, конечно, не то сотрудничество, которое достойно парламента.
— Многие ваши коллеги в парламенте говорят, что, пока Россия не прекратит действия на востоке Украины, никакого прогресса в отношении санкций не будет. Но есть ли понимание, что ответственность лежит не только на России?
— В минском соглашении участвуют три гаранта и одно государство, на территории которого идет конфликт. Гарантом выступает Россия, но Германия и Франция имеют такую же ответственность, и было бы несправедливо ставить вопрос таким образом, что виновата только Россия.
Я хочу сразу сказать, чтобы было ясно: я люблю Украину и два года своей молодости провел в Киеве в медицинском университете. (Машталка по профессии врач-кардиолог. — «Газета.Ru»). У меня много друзей на Украине. Я думаю, что простые люди очень устали от войны и многие недовольны.
Насколько я понимаю, есть фигуры, которые могут организовать третий «майдан», я такого сценария не исключаю. Терпение имеет свои пределы, и иногда достаточно небольшой причины, чтобы конфликт разгорелся снова.
— Конфликт на Украине недавно возобновился вновь. Каково ваше видение возможного развития ситуации?
— Мы должны внимательно посмотреть, в какое время произошла новая вспышка. На первое место в ЕС вышел Brexit. В Европе идет подготовка к выборам, прошли выборы президента Австрии, выборы в Голландии, и финалом будет Франция и Германия. К тому же надо учитывать результаты выборов в США. Чувствуется, что будет меняться если не вектор, то формат сотрудничества США и России. Это могло подтолкнуть некоторых украинских политиков к мысли о том, что Украина «может потеряться». Эта вспышка, как мне кажется, была попыткой сконцентрировать внимание на себе.
Ситуация в Крыму остается важной точкой противостояния, учитывая, что ни Россия, ни Украина не пойдут на попятную. Процитирую одного своего знакомого политолога из Чехии:
«Если бы Нобелевскую премию давали за то, чтобы не допустить гражданской войны, то за тот шаг, который был сделан в Крыму, можно было ее дать». И я лично уверен, что, если бы не был сделан этот шаг, был бы военный конфликт.
Да, с точки зрения международного права можно по-разному оценивать эти действия, но разрушение этих механизмов началось с Югославии и Косово. Там просто не было референдума, и все. В Крыму, слава богу, обошлось мирным путем. Я в Крыму бывал еще при Украине и хорошо знаю историю полуострова. C 1991 года там была автономная республика со своим законодательством и постом президента, который был впоследствии ликвидирован (пост президента Крыма был упразднен в 1995 году. — «Газета.Ru»).
— Как вам видится будущее Европы после Brexit? Есть опасность выхода других стран?
— Если говорить о финансовой составляющей, то Британия вносила большие средства в совместный бюджет, и ее уход будет иметь серьезные последствия. С другой стороны, если механизмы принятия решения Европейской комиссией будут такими, что государства будут продолжать чувствовать ущемление своих интересов, тогда это может стать началом процесса дезинтеграции.
Но я думаю, что есть остатки мудрости, чтобы этого не произошло. Да, государства могут заключать договоры в одностороннем порядке, но объединение, подобное ЕС, — это совсем другая весовая категория. Думаю, что Brexit должен стать катализатором процесса реформ ЕС. Больше федерализма вряд ли получится, но можно более эффективно использовать национальные парламенты в механизмах принятия решений.
Недавно глава Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер написал «Белую книгу», где описано пять вариантов будущего ЕС. Мне импонирует четвертый вариант, в котором говорится о сотрудничестве на узких участках фронта, чтобы добиваться успеха.
Когда у нас слишком широкая линия, мы теряем и силы, и деньги. Я лично за то, чтобы сократить участки фронта и сконцентрироваться на проблемах, которые мы можем решить сообща, — безработице и миграционном кризисе. Другое дело, насколько Юнкер может не только говорить о реформах, но и проводить их в жизнь.
— В левых партиях Европы есть недовольство тем, что Россия активно сотрудничает с правыми националистическими группами. Не видите ли вы опасность в этом?
— Определенная опасность, конечно, есть. Однако можно посмотреть, как меняется политическая риторика у многих деятелей. Посмотрите на действия и обещания Обамы в том, что касалось России, и что вышло в реальности. Что касается правых партий, то в них есть радикализм и даже намеки на фашизм и ксенофобию, однако когда я наблюдаю за Марин Ле Пен, я вижу, что она изменила свою риторику, сделав ее более реалистичной. Она стала более реалистично смотреть на вещи. Я не в числе ее поклонников, но она очень неглупый политик.
— В Европе есть консенсус по поводу санкций. Видите ли вы какие-то возможности для изменения ситуации?
— При Обаме американцы ввели эти санкции, однако это им не мешало развивать сотрудничество в тех областях, которые они считали важными. К примеру, покупка российских двигателей для американских космических ракет. Мне кажется, что ЕС ждет, пока «большой брат» решит. Трамп хочет чего-то добиться, однако ему тяжело, так как в Вашингтоне еще старый истеблишмент, который в большинстве своем поддерживал Хиллари.