— НАТО вскоре переезжает из старого здания в новое. Можно ли воспринимать это как символ того, что альянс ждут перемены?
— Как любая большая организация, НАТО всегда должно искать возможности для реформ, иначе оно будет обречено на стагнацию. Мы регулярно делаем обзоры о том, где находится организация как в политическом смысле, так и по существу. Одна из моих обязанностей как заместителя генсека НАТО заключается в том, чтобы смотреть, как управляется организация, и это касается как политических вопросов, так и собственно работы штаб-квартиры. Если же говорить о переезде в новое здание — это замечательный шаг, так как он создает возможность для того, чтобы «перевести НАТО в XXI век». Поэтому новое здание как отвечает современным экологическим стандартам, так и обладает повышенными возможностями в части технологий. НАТО является витальной организацией, которая постоянно меняется, и я думаю, это останется неизменным.
— Перед какими вызовами сегодня стоит альянс? Генсек НАТО Йенс Столтенберг уделяет сегодня много внимания «вызовам с Востока» — угрозам со стороны исламистских радикалов.
— Коренные ориентиры, о которых было заявлено на саммите в Варшаве, — это «сдерживание и оборона» и «проекция стабильности». Иногда их разделяют по геополитическому признаку — «сдерживание и защита» сфокусированы на север и восток, в направлении России, а «проекция стабильности» — на юг. Но для нас все это цели на «360 градусов». «Сдерживание и оборона» — это принцип, который мы используем, борясь с террористами в Афганистане, когда продолжаем миссию «Решительная поддержка».
Хочу отметить, что это зона взаимного интереса НАТО и России. Иллюстрацией этого может служить тот факт, что эта тема постоянно обсуждалась на заседании совета «Россия – НАТО». Что касается принципа «проекции стабильности», то она также является темой «360 градусов». Здесь цель в создании условий для того, чтобы нам не угрожал терроризм. Это цель долговременная, и здесь нам нужно сотрудничество с другими институтами, такими как Европейский союз.
Нам необходимо сделать все возможное, чтобы террористические организации не произрастали на почве бедности и нестабильности в других регионах мира.
В связи с этим НАТО работает над созданием стабильности и безопасности в различных регионах, вместе с организациями, которые осуществляют экономическую помощь странам, такими как ООН, ЕС, Африканский союз.
— Видите ли вы возможность для сотрудничества с Россией в борьбе с общими угрозами?
— Потенциал для сотрудничества есть всегда. Но тут возникает вопрос: разделяем ли мы одну и ту же цель, есть ли у нас общее ощущение, откуда исходят угрозы и как нам с ними бороться. Это те вопросы, на которые мы должны ответить, когда мы думаем о возможностях совместной работы России и НАТО. И если честно, есть озабоченность, что мы не разделяем ощущения общих угроз, одних и тех же ориентиров и целей.
Генсек Столтенберг говорил, что у нас есть общие цели. Однако мы должны быть уверены, что, разделяя эти цели, мы определяем их одинаково.
— Вы упомянули Афганистан. Недавно командующий силами НАТО генерал Джон Николсон сказал, что обеспокоен возможным сотрудничеством России и группировки «Талибан» (организация запрещена в России). Видите ли вы в этом тревожный сигнал?
— Это как раз тот пример, о котором я говорила, когда упомянула о «совместных целях» и «определении угроз», которые являются общими для обеих сторон. С точки зрения правительства Афганистана, США, Пакистана, «Талибан» — это угроза. Превращение их из врагов в партнеров по переговорам — это долговременная цель, но сейчас мы должны быть озабочены нестабильностью, которую «Талибан» создает в Афганистане.
— Россия постоянно выражает обеспокоенность строительством системы американской ПРО в Европе. Говорится, что оборонительные ракеты, установленные в системе, могут быть превращены в наступательные. Есть ли в НАТО желание снять эту обеспокоенность, например, с помощью инспекций с российской стороны?
— Хочу сказать одну вещь, которая меня озадачивает. В СССР была абсолютная уверенность в возможности преодолеть систему ПРО, как существовавшую, так и ту, которую планировалось создать. Я имею в виду программу «Звездных войн» Рональда Рейгана, который пытался создать ракетный щит для защиты США и союзников от угроз, исходящих от Советского Союза.
В то время, в 1980-е годы, Андропов и другие лидеры СССР, которые пришли ему на смену, были уверены в возможностях советской науки по противостоянию этим средствам.
Это помогло созданию довольно эффективных систем ракетного вооружения в СССР. Но что меня всегда озадачивало те десять лет, что я занималась этим вопросом, так это отсутствие той же уверенности в Российской Федерации.
Уверенности в том, что ограниченная по своим задачам система ПРО не может быть эффективной против российских ракет. И это в то время, когда российские стратегические силы модернизируются, а на боевое дежурство встают более эффективные ракеты, обладающие еще более совершенным возможностями преодоления систем ПРО.
— На востоке Украины вновь после определенного перерыва возобновились боевые действия. В их эскалации на Западе обвиняют Россию. Не считаете ли вы, что необходимо оказывать давление и на украинскую сторону?
— Мы ведем один разговор и с россиянами, и с украинцами о том, что минские соглашения — это путь вперед, и обе стороны должны соблюдать свою приверженность процессам, о которых договорились в Минске. Я хочу, правда, отметить, и генсек Столтенберг часто об том говорит, что Россия имеет «повышенное влияние» в этом вопросе. Речь идет о влиянии на силы сепаратистов в Донецке и Луганске.
— Вы многие годы изучали Россию. Насколько оптимистично вы настроены на возможность улучшения отношений между НАТО и Россией? Россией и США?
— Российские дипломаты одни из лучших в мире, а российские эксперты обладают глубокими знаниями в сфере контроля над вооружениями и нераспространения ядерного оружия — темой, которой я занималась на протяжении многих лет моей карьеры. Ко многим экспертам, которых я знаю в России, я отношусь с большим уважением.
Многие говорят о таких ресурсах России, как нефть, газ и алмазы. Это важно для российской экономики. Но потенциал образованного населения страны очень высок. И я часто думаю, что этот потенциал сдерживает система управления, сложившаяся в Российской Федерации.
Что касается отношений с другими странами, будь это страны этого альянса или другие, главный предмет озабоченности для всех нас в НАТО — будет ли Россия придерживаться правил, установленных международными законами. Вмешательство в дела Украины и захват украинской территории в 2014 году поставило это под вопрос.