Никакие внутренние противоречия и таможенные границы между Донецком и Луганском не помешали выстроить совершенно синхронные и, очевидно, согласованные действия.
10 февраля 2016 года народные советы самопровозглашенных республик проголосовали в первом чтении за поправки к своим законам о налогообложении.
И практически так же синхронно лидеры местных законодательных собраний выступили с разъяснениями для тех, кто недостаточно пристально следит за изменениями в налоговом законодательстве и не понял, какое судьбоносное значение имеет, например, законопроект «О внесении изменений в закон Луганской народной республики от 28.12.2015 №79-II «О налоговой системе».
Председатель народного совета ДНР Денис Пушилин выступил с очень коротким и предельно сухим комментарием о том, что предприятия-нерезиденты «обязаны заключить договоры с налоговыми агентами в срок до 31 марта 2017 года, а в случае несоблюдения закона изменения предусматривают введение с 31 марта 2017 года временных администраций на указанных предприятиях».
Его луганский коллега Евгений Дегтяренко был более щедр на слова и даже опубликовал примерный перечень предприятий, на которые в случае несоблюдения нового законодательства ЛНР введут временную государственную администрацию.
Сюда вошли ПАО «Алчевский металлургический комбинат», включая ПАО «Алчевсккокс», ООО ДТЭК «Свердловантрацит», ООО ДТЭК «Ровенькиантрацит», ПАО «Краснодонуголь», ЧАО «Аквасервис», ЧАО «Экоэнергия», Ветряной парк Краснодонский, Ветряной парк Лутугинский.
В самопровозглашенной ДНР такой список сочли ненужным. Его вполне можно посмотреть в справке украинского министерства по делам оккупированных территорий, которую в интервью «Газете.Ru» цитировал министр Вадим Черныш. Речь идет о Енакиевском металлургическом, Макеевском металлургическом, Харцызском трубном заводах, Зуевской ТЭС, шахте «Комсомолец Донбасса» и далее по списку.
Глава ДНР Александр Захарченко 10 февраля был занят в Донецке на похоронах командира ополченцев Михаила Толстых (позывной «Гиви») и не делал специальных заявлений об экономике. Но его коллега — глава ЛНР — Игорь Плотницкий разместил разъяснения на своем официальном сайте.
«Республика не признает сделки, совершенные (совершаемые) после 18.05.2014 г. за пределами Луганской народной республики по отчуждению, передаче в управление и пользование корпоративных прав и объектов коммерческой недвижимости, принадлежащих юридическим и физическим лицам на территории бывшей Луганской области», — кроме всего прочего пояснил Плотницкий.
Пустить по миру олигархов Донбасса
До сих пор слово «национализация» было запретным на территориях, контролируемых самопровозглашенными республиками. 25 июня 2016 года народный совет ДНР уже голосовал сразу в двух чтениях за закон, объявлявший национализацию всего государственного имущества Украины на своей территории и предполагавший введение государственных администраций на крупных промышленных предприятиях. Но этот закон никто так и не стал публиковать. А на минских переговорах представители ДНР потом и вовсе отрицали даже сам факт голосования по этому закону.
Украинская сторона считала и считает, что любая национализация, силовая смена собственников или «введение государственного управления» нарушают базовые принципы минских соглашений и приведут к их обнулению.
Жесткая позиция Украины в экономической подгруппе Трехсторонней переговорной группы в Минске привела летом 2016 года к уходу вооруженных людей из офиса «Укрэнерго» в Горловке. До этого в Донецке заявлялось о переходе предприятия под юрисдикцию ДНР.
Кстати, в списках, оглашенных в Луганске и Донецке, пока нет государственных компаний Украины: «Укрэнерго», Донецкой железной дороги, компании «Вода Донбасса». И законопроекты с поправками к законам о налогообложении прошли процедуру голосования пока только в первом чтении.
До сих пор отсутствие национализации крупных активов того же Рината Ахметова объяснялось невозможностью организовать легальный сбыт для ориентированного на экспорт металлургического бизнеса Донбасса в условиях никем не признанных самопровозглашенных республик. Об этом не раз рассказывал на своих пресс-конференциях Александр Захарченко.
Сейчас же речь зашла обо всех — даже о работающем в украинском правовом поле Алчевском металлургическом комбинате, владельцем контрольного пакета акций которого является российский ВЭБ.
Согласно информации министерства по делам временно оккупированных территорий Украины, только на крупных предприятиях частного бизнеса на не контролируемых Украиной территориях на конец 2016 года работало 73 тыс. человек.
При этом до конца остаются неясными ответы на вопросы о том, грозят ли им изменения потерей работы и будет ли остановлена вся промышленность Донбасса. Эти вопросы задавать пока еще рано. Скорее всего, мы наблюдаем начало более жесткого торга. Сразу после гибели Гиви и объявления в тот же день решения Апелляционного суда Киева, заочно разрешившего генеральной прокуратуре арестовать Александра Захарченко, власти самопровозглашенной республики не стали отвечать.
Однако они попробовали через Совместный центр по контролю и координации (СЦКК) передать ВСУ предложение о перемирии, отводе тяжелой техники от линии соприкосновения и образовании зоны безопасности в 1,5 км вокруг Донецкой фильтровальной станции. Прекращение огня даже продержалось какое-то время с 3 часов ночи 9 февраля.
«Цель сейчас — прекратить ползучее наступление ВСУ и снова зафиксировать линию фронта, обеспечив безопасность городов, вернуть Киев к «Минску», — так пояснил задачи текущего момента источник, близкий к минской переговорной группе в ДНР.
В свою очередь, Киев, как известно, настаивает на возвращении линии противостояния, которая сформировалась к 19 сентября 2014 года, с отводом вооруженных формирований самопровозглашенных республик и их гражданских администраций из Дебальцево, Докучаевска, Коминтерново, Саханки и других более мелких населенных пунктов. С декабря Украина настаивает на своих требованиях в том числе и при помощи ВСУ в зонах, где война, с точки зрения Киева, «не нарушает минских соглашений».
Угроза ввода государственных администраций на все крупные промышленные предприятия, работавшие в украинском правовом поле бесперебойно и практически беспрепятственно с 2014 года, представляет собой довольно жесткую переговорную позицию. Насколько эти угрозы выполнимы, станет очевидно в ближайшие месяцы.