На встрече в Швейцарии министры должны обсудить результаты ранее проведенных переговоров в рамках рабочих групп «по стабилизации ситуации в Сирии и в районе Алеппо, а также возможное сотрудничество по военной линии в Сирии», сообщило РИА «Новости» со ссылкой на российский дипломатический источник.
Американские и российские военные специалисты завершили дискуссии накануне. Их переговоры длились три дня. Подробности переговоров неизвестны, однако признаки определенного сближения между Москвой и Вашингтоном в Сирии есть.
Главком американских сил в Ираке генерал-лейтенант Стивен Таунсенд сообщил журналистам, что США передали россиянам информацию о собственной дислокации. Это делается для того, чтобы избежать «дружественного огня» со стороны российских Военно-комических сил (ВКС), которые ведут операцию в Сирийской Арабской Республике (САР). Российские и американские военные также работают в совместном Центре по примирению, который должен способствовать режиму прекращения огня в САР.
В Женеве же будет обсуждаться еще более тесная координация военных. «Речь может идти о совместной контртеррористической операции», — заявил источник «Газеты.Ru», близкий к дипломатическому процессу.
Турция в российских коридорах
Впрочем, скоординировать совместную российско-американскую операцию с подключением сирийских сил, лояльных обеим странам, будет трудно. Одним из главных препятствий к этому является ситуация в городе Алеппо, который находится в долговременной осаде со стороны войск, лояльных президенту САР Башару Асаду, союзнику Москвы.
Американский обозреватель Роджер Коэн в статье для The New York Times сравнивает осаду Алеппо с многомесячной осадой Сараево во время войны в Боснии. В городе происходит гуманитарная катастрофа. Москва заявила о создании гуманитарных коридоров для выхода гражданских лиц и боевиков, решивших сложить оружие.
«В данный момент есть конкретные предложения от России по Алеппо, но они еще обсуждаются, — считает эксперт Российского совета по международным делам Юрий Бармин. — Прошлые гуманитарные коридоры показали, что немногие гражданские лица готовы ими воспользоваться, так как уровень доверия к России в Восточном Алеппо очень низок».
По мнению Бармина, хорошим вариантом для совместных действий была бы российско-американская гуманитарная операция, но «в таких условиях никто на это не решится». США не хотят рисковать жизнями американских солдат во время операции. В Сирии работают около 250 представителей американского спецназа. Вашингтон в основном полагается на различные группировки «умеренных» вооруженных оппозиционеров, которых ВС США готовы поддерживать ударами с воздуха.
Чтобы в настоящее время представить себе, например, на командном пункте российской группировки на авиабазе Хмеймим оперативную группу американских офицеров, нужно большое воображение. Большие вопросы вызывают и перспективы совместной работы американских и российских военных в ходе согласования целей и задач любой из предстоящих операций. Сегодня даже элементарный обмен данными об обстановке вызывает массу затруднений и препятствий, на которые жаловалось в том числе Минобороны России.
В основе такого состояния дел лежат не трудности перевода и военно-технические затруднения. Дело в том, что конечные политические цели обеих сторон военной кампании в Сирии до сих пор сильно различались. Американские военные с большой неохотой шли навстречу любым предложениям со стороны командования российской группировки в САР, включая взаимный обмен данных разведки и организацию спасения экипажей при поражении самолетов коалиции средствами ПВО.
Схожие претензии высказывала и американская сторона в адрес российских военных. Ранее источник CNN из руководства США выражал сомнения, что Москва «будет выполнять свою часть сделки», а также добавил, что более конструктивным решением России было бы прекращение ударов по силам «сирийской умеренной оппозиции».
Ранее командующий войсками США в Ираке и Сирии генерал Стивен Таунсенд в интервью информационному агентству Associated Press предельно ясно заявил: «Как солдат я довольно скептически отношусь к русским. Я не знаю, насколько я склонен верить в возможность сотрудничества с ними».
Самые болезненные проблемы при организации взаимодействия между вооруженными силами разных государств заключаются в формах подчиненности. Иными словами, кто, кому и по каким вопросам повинуется в ходе проведения совместных военных действий. Опыт миротворческих операций в Югославии показал, что с американцами по этому спектру проблем договориться крайне сложно. Самое реальное, что можно в подобной ситуации предпринять, — разграничить действия войск обеих сторон по зонам и секторам. Однако даже до этого дело в Сирии пока не дошло.
До недавнего времени США и Россия оставались фактически единственными международными гарантами того, что сирийский военный конфликт не будет выходить из определенных рамок и сохранит общий вектор контртеррористической операции. Однако на этой неделе ситуация изменилась. В сирийский конфликт вступила Турция: подразделения турецкой армии начали наступление на Джараблус, который находился под контролем террористической группировки «Исламское государство» (деятельность этой организации запрещена на территории России и в ряде других стран) при поддержке американской авиации и лояльных США боевиков «умеренной оппозиции».
Турция преследует в Сирии собственные цели. Прежде всего это подавление курдских боевых подразделений. Анкара опасается курдского сепаратизма, который может перекинуться на юг Турции.
Если наступление на Джараблус разовьется, это может серьезно изменить ситуацию на севере Сирии и затруднить координацию между Россией и США. Кстати, Джараблус находится в той же провинции, что и Алеппо, так что турецкая операция с применением танков и авиации может быстро стать фактором, влияющим на гуманитарную операцию России.
Тед Карасик, ведущий эксперт группы Gulf State Analytics в Вашингтоне отмечает, что в связи с различными факторами расклад сил на земле меняется, и это усложняет обстановку, «особенно когда военные операции разных стран основаны на противоречащих друг другу позициях».
Российские проблемы
По мнению Юрия Бармина, все будет зависеть от того, как российские и американские «прокси» (то есть материально поддерживаемые союзники) в Сирии воспримут сделку двух держав. Один из главных вопросов здесь, смогут ли США отделить «умеренную оппозицию» от боевиков террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» (организация запрещена в России), недавно переименованной в «Джебхат Фатх аш-Шам». «Чисто технически это сложно представить», — говорит эксперт. Ранее министр иностранных дел России Сергей Лавров заявлял, что американская сторона не в состоянии разграничить зоны ответственности террористов и нетеррористов. Это существенно усложняет переговоры. Дело в том, что требование разграничить эти зоны было одним из ключевых в соглашении, которое предлагал Москве Вашингтон.
Позицию России усложняют и противоречия с главным союзником в Сирии — Ираном. По мнению Бармина, «операционные разногласия по Сирии стали явными после инцидента с базой Хамадан». Тегеран пустил на свою базу российскую авиацию, но после нескольких дней успешных операций с Хамадана резко сдал назад и объявил, что ВКС России пора покинуть иранский аэродром.
По мнению эксперта, две страны по-разному видят устройство послевоенной Сирии, и это делает Москву и Тегеран лишь ситуативными союзниками.
Проблемы у России есть и с президентом САР Асадом. В последние месяцы он не особенно оглядывается на Москву в своих действиях. Кроме того, Асад неоднократно выступал с заявлениями, которые шли вразрез с российской позицией. Это происходит даже несмотря на то, что Дамаск полностью зависит от Москвы и Тегерана в военном отношении.
Москва, как утверждает Белый дом, уже дистанцируется от режима Асада. Как заявил на днях пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнст, Россия «разделяет оценку, что Асад не должен продолжать управлять страной».
Впрочем, это вовсе не означает, что все влиятельные игроки внутри американской администрации поддерживают идею сотрудничества с Россией в Сирии. Руководство Пентагона, в отличие от военных «на земле», традиционно критически относится к подобному сближению. Имея «мандат» от президента США Барака Обамы, Керри сталкивается с немалым сопротивлением внутри правящей элиты, и это хорошо понимают в Москве.
Между Керри и Лавровым есть и личная симпатия, что дало им возможность выстроить хорошие отношения для переговоров. Частые поездки Керри в Москву даже дали российским дипломатам повод пошутить, что госсекретарю «нужно снять квартиру» в российской столице. Однако на своем посту Керри осталось пребывать всего лишь несколько месяцев, что оставляет Москве и Вашингтону совсем немного времени для разрешения сирийского конфликта при нынешней администрации Обамы.