Официальный представитель Госдепа США Марк Тонер 18 августа подтвердил опасения Вашингтона о том, что афганское радикальное движение «Талибан» (организация запрещена в России) сближается с террористическим «Исламским государством» (обе организации запрещены в России). Дипломат призвал талибов прислушаться к призывам международного сообщества и властей страны, которые готовы начать переговоры о создании правительства национального единства.
«Долгая война не решит проблем Афганистана», — заявил Тонер на пресс-брифинге в Госдепе США.
Вашингтон понимает: объединение бывших непримиримых соперников — «Исламского государства» (ИГ) и талибов — в единый афганский фронт против официального Кабула и западной коалиции выведет конфликт на новый уровень.
Враги врагов
7 августа американское издание The Wall Street Journal сообщило, что ИГ и «Талибан» заключили негласное перемирие и временно прекратили огонь. Газета ссылается на комментарии и заявления афганских должностных лиц, которые сообщают, что группировки уже несколько месяцев сотрудничают на севере и востоке страны с целью совместного противостояния афганским и американским вооруженным силам.
Еще в недалеком прошлом подобное развитие событий было сложно представить. С момента их появления на территории Афганистана в 2014 году боевики ИГ встретили острое сопротивление со стороны «Талибана».
На протяжении последнего года террористы вели кровопролитные бои за контроль над рядом территорий, отказываясь забывать об идеологических разногласиях или уступить часть ресурсов.
Как сообщает афганское информационное агентство Khaama Press, еще в июле 2015 года ряд групп внутри «Талибана» предпринимали попытки инициировать переговоры с представителями ИГ для концентрации усилий на борьбе с официальным правительством и международной коалицией. Но эта инициатива блокировалась главой движения Ахтаром Мансуром, известным своей непримиримой позицией в отношении ИГ.
Возможно, поворотным моментом стало именно убийство Мансура в мае и избрание муллы Хайбатуллы Ахундзады в качестве нового лидера. По заявлению президента США Барака Обамы, недавний авиаудар на главный лагерь «Талибана», в ходе которого был убит Мансур, ставил своей основной целью вынудить террористов пойти на переговоры с Кабулом. Но этого не произошло. Наоборот, смерть Мансура усилила решимость талибов использовать все доступные средства для вытеснения «захватчиков» с территории Афганистана.
По заявлениям самих талибов, диалог будет возможен только при условии полного вывода американского военного контингента и прекращения иностранной финансовой поддержки правительству. «Если администрация в Кабуле хочет положить конец войне и установить в стране мир, то это возможно только после прекращения оккупации и разрыва всех соглашений с захватчиками», — заявлял ранее Ахтар Мансур.
Пока он возглавлял «Талибан», с 2013 по 2016 год, международные посредники пытались создать переговорный центр между официальным Кабулом и радикальным движением в Катаре. Однако дипломатический процесс так и не удалось запустить.
Нынешний лидер талибов Хайбатулла Ахундзада также против контактов с Кабулом, как и его предшественник. Однако, по-видимому, в отношении ИГ он готов на компромиссы.
Талибы на экспорт
Для правительственных войск вражда между террористами облегчала задачу по вытеснению их к границам страны. После вывода большей части военного контингента международной коалиции в начале 2015 года эффективность действий афганских войск резко снизилась. Это послужило причиной активизации боевиков и расширения их сфер контроля. С осени прошлого года талибы развернули активное продвижение на север страны, к границе с Таджикистаном, где им удалось закрепиться в ряде регионов.
В то же время за последний год количество боевиков ИГ продолжало расти и сейчас составляет около 2 тыс. человек. Еще в январе 2015 года организация объявила о расширении «халифата» и создании «вилайета Хорасан» на территории Афганистана и Пакистана. Сейчас известно, что ИГ рекрутирует боевиков в 25 из 34 провинций Афганистана, где действуют их ячейки.
Тем не менее на данный момент и кабульские власти, и международные аналитики склонны воспринимать скептически возможность конструктивного сотрудничества двух террористических структур. Даже если ИГ и «Талибан» и прекратили бои, это еще не означает, что такой тактический шаг может перерасти в полноценный военный союз.
Лидеры талибов не готовы идти на уступки. Они чувствуют себя «хозяевами этой войны» и ранее предостерегали верхушку ИГ от создания «второго повстанческого фронта». Тем не менее отсутствие перспективы реального сотрудничества не нейтрализует опасность, которая исходит от самой сложившейся ситуации.
За последние два года напряженность в Афганистане заметно возросла. Руководители бывших советских центральноазиатских республик все чаще стали выражать свое беспокойство в связи с растущей угрозой экспансии террористов на их территории.
С начала 2015 года главы Таджикистана и Туркмении сообщали о растущем количестве пограничных инцидентов. Не менее серьезным поводом для беспокойства является тот факт, что расширение ИГ в Афганистане способствует радикализации общества внутри страны и распространению религиозно мотивированного терроризма.
Особенно опасной тенденцией выглядит присоединение к ИГ наиболее радикальных исламистских группировок постсоветского пространства: уже распавшегося «Имарата Кавказ» (организация запрещена в России) и части «Исламского движения Узбекистана» (организация запрещена в России), действующего в том числе на территории Афганистана.
Ряды ИГ на афганской территории пополняются не в последнюю очередь за счет перебежчиков из «Талибана», разочаровавшихся в своем руководстве и его идеологии, а также за счет присоединения более мелких исламистских группировок региона. Немаловажно, что одним из первых талибов, присягнувших ИГ, был Абдул Манан, брат и бывший советник лидера талибов муллы Омара, чей авторитет сохраняется для большинства боевиков и после его смерти.
ФСБ предупреждала
Как отмечают эксперты, оставленный Омаром идеологический вакуум толкает многих бойцов «Талибана» в ряды ИГ, которое предлагает им новую, более «современную» и более воинственную идею. Печатные издания ИГ жестко критикуют талибов за узконациональную направленность, архаичность и преданность племенным традициям.
В связи с этим, как считают аналитики, есть вероятность, что «Талибан» может провести своеобразный «ребрендинг» и переименоваться в ИГ для преодоления своего идеологического кризиса и привлечение новых сил. Подобные процессы наблюдались на ранее захваченных ИГ территориях Сирии, Ливии и Ирака. Здесь происходило слияние и переформатирование местных террористических организаций в более крупную структуру под флагами ИГ.
Этот сценарий — перемещение основной массы боевиков из одной террористической группировки в другую — представляет собой наиболее осязаемую и реальную угрозу для соседних с Афганистаном государств. Эти процессы вызывали опасения спецслужб России еще осенью 2015 году в связи с информацией о переходе части талибов на сторону «Исламского государства».
Директор ФСБ Александр Бортников тогда сообщил ТАСС: «Серьезные опасения вызывает эскалация напряженности в Афганистане. Сейчас на северных границах этой страны сосредоточены многочисленные бандитские формирования ИГ, входящие в движение «Талибан». Часть из них уже встала под знамена «Исламского государства», что привело к резкому росту угрозы вторжения террористов в Центральную Азию».
В 2015 году Бортников утверждал, что именно эта угроза и заставила ВС России начать операцию в Сирии. Очевидно, с тех пор афганская угроза как минимум не была купирована.
По мнению директора аналитического центра Института международных исследований МГИМО Александра Казанцева, с начала 2016 года стала прослеживаться тенденция к сотрудничеству разных групп террористов, в том числе с подачи их «ближневосточных спонсоров». Перспектива выглядит более реальной в свете того, что новый лидер «Талибана» проявляет бóльшую способность идти на компромиссы в отношении ИГ, в то время как командование в Кабуле демонстрирует неспособность проводить результативные операции без американской помощи, считает собеседник «Газеты.Ru».
«Совершенно ясно, что любая кооперация между ИГ и «Талибаном» подорвет и без того неубедительные позиции Кабула, — рассуждает он. — Главное, что такое развитие событий представляет серьезную угрозу для стран Центрально-Азиатского региона, так как прямо или косвенно поспособствует достижению целей обеих группировок».
В связи с этим наибольшую тревогу вызывает усиление ИГ. По мнению экспертного сообщества, даже в случае полного поражения кабульского режима проникновение талибов в Центральную Азию маловероятно. «Талибан» не только преследует слишком локальные цели, но и давно не представляет собой целостную структуру. Внутренняя разобщенность «Талибана» и конкуренция между отдельными группами боевиков использовались как ИГ, так и официальными властями Афганистана, которые пытались покровительствовать «отколовшимся» бандформированиям.
Сами же лидеры талибов неоднократно делали обращения, адресованные главам государств региона, с призывами не воспринимать военные успехи радикального движения как угрозу их безопасности.
«Захватчики и их сторонники стремятся представить наши победы на севере Афганистана в качестве опасности для наших северных соседей и пытаются включить их в свой союз, — заявил нынешний лидер талибов Ахундзада в одном из своих недавних обращений. — Но наша политика ясна для наших [северных] соседей. Они не должны видеть нас глазами наших врагов». Основная цель движения, по словам террориста, — это свержение кабульского режима и установление шариата на территории Афганистана.
В отличие от талибов, амбиции ИГ идут гораздо дальше. Организация стремится построить свой «халифат» в масштабе всего мира. В связи с этим Афганистан может стать для ИГ трамплином для проникновения в другие страны региона. Установление контроля над пограничными северными провинциями Афганистана будет означать для организации приобретение удобного плацдарма для бросков в Туркмению, Узбекистан и Таджикистан.
Как отметил Казанцев, даже попустительства со стороны талибов по отношению к действиям ИГ хватило бы, чтобы поставить безопасность всего региона под удар. В случае же их взаимного содействия картина становится еще более тревожной.
«Талибан» контролирует большинство пограничных пунктов и основные пути сообщения в стране, которые ИГ смогут использовать для транспортировки боевиков, оружия и продовольствия», — добавил эксперт.
Для России обострение ситуации на границе СНГ представляет прямую угрозу национальной безопасности. Россия играет ключевую роль в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — основной организации по обеспечению безопасности в Центральной Азии. Главы Таджикистана, Узбекистана и Киргизии неоднократно выражали обеспокоенность состоянием границ, в связи с чем Россия стала наращивать свое военное присутствие в регионе.
На заседании совета глав государств СНГ в прошлом октябре были подписаны документы о продлении срока действия российских военных баз в Таджикистане и Киргизии, а также об увеличении российского контингента в Таджикистане до 9 тыс. военных.
Возвращение российских пограничников на таджикско-афганскую границу пока не выносилось на обсуждение. Но при сохранении союза ИГ и «Талибана» этот вопрос может встать снова. Кроме того, Кремль может обратить более пристальное внимание на просьбу о безвозмездных поставках вертолетов Ми-35, которую направил официальный Кабул в Москву.