Во вторник в комитете по религиозным и общественным организациям обсудили законопроект, вводящий серьезные ограничения на деятельность и формирование общественных наблюдательных комиссий. Дискуссия получилась жаркой, так как на ней присутствовали авторы законопроекта, члены ОНК и представители уполномоченного по правам человека Эллы Памфиловой.
Поправки в законодательство были внесены правительством в декабре прошлого года. Они содержат ряд спорных положений, против которых выступают многие представители правозащитного сообщества. К заседанию комитета на законопроект появилось заключение Совета при президенте по правам человека, которое суммировало эту критику.
Напомним, законопроект вводит обязательное согласование членов ОНК с региональными общественными палатами; дает возможность прерывать беседу представителей ОНК с заключенными в случае, если они обсуждают вопросы, не относящиеся к соблюдению их прав, или в случае, если член комиссии нарушает распорядок дня; запрещает быть членами ОНК близким родственникам осужденных; исключает из процесса формирования комиссии организации, имеющие статус иностранного агента.
На заседании комитета все эти пункты нещадно и эмоционально громил член СПЧ Андрей Бабушкин.
«Когда мы приходим, у нас часто нет психологического контакта в обвиняемыми и осужденными. В камере 40 человек, коек всего 28, с потолка вода капает. И при этом ни у кого нет жалоб. Пока я не выясню, что болею с кем-то за одну команду или банально не расскажу анекдот, контакта часто нет», — раскритиковал он норму, позволяющую прерывать беседы правозащитников с заключенными на посторонние темы.
Но тут слово взял заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый. По его мнению, надо, наоборот, максимально четко регламентировать то, какие вопросы могут быть заданы в ходе встречи заключенных с представителями ОНК, а какие нет. Тогда все будут в курсе своих прав, а в обратной ситуации работники администрации мест заключения подчас даже на знают, что надо прерывать, а что нет, сообщил он.
«Ладно еще, если разговор идет с осужденным. А если с подследственным и вопросы касаются проведения следствия? У нас зачастую человек даже не имеет правового образования. Да, у нас есть недостаток кадров, мы об этом говорим. Наш сотрудник не должен думать, догадываться или предполагать», — сформулировал кредо своих подчиненных Рудый.
«А как будут прерывать? В этом плане «Лефортово» было всегда проблемным СИЗО. Его сотрудники несколько раз пытались прерывать мою беседу. Я им говорил: «Закройте мне рот. Если я нарушил закон — привлекайте меня к уголовной ответственности, но я не нарушил. Некоторые представители комиссий, по моему мнению, нарушают закон при разговоре, когда заключенные просят их позвонить или что-то сделать. Когда меня просят об этом, я сообщаю в органы прокуратуры», — вмешался в дискуссию заместитель председателя московской ОНК Павел Пятницкий. И предложил брать со своих коллег подписку о неразглашении, если в своих беседах они ведут речь по темам, относящимся к следствию.
«Остановитесь», — посоветовал ему кто-то из участников обсуждения. «Хорошая идея!» — радостно поддержал Рудый.
По мнению представителя аппарата уполномоченного по правам человека при президенте РФ Виктора Немченко, ограничения должны быть, но они должны быть четко прописаны. При этом пункт о нарушении распорядка дня должен быть исключен (он тоже включен в законопроект), так как член ОНК в принципе не может его нарушить.
Обязательность учета мнений региональных общественных палат на формирование комиссий тоже была раскритикована.
«У ОНК и палат разные цели. ОНК стремятся выявить и пресечь нарушения. В этом случае они могут обращаться в СМИ, хотя это и крайняя мера. А для общественной палаты важен имидж региона. Это разные подходы», — разъяснил Бабушкин.
В свою очередь Немченко из аппарата омбудсмена предложил дополнить законопроект нормой, согласно которой влияние на формирование комиссий будет также иметь уполномоченный по правам человека в РФ. «Федеральным конституционным законом прописано, что представители ОНК предоставляют доклады о своей деятельности только уполномоченному. Между ними должно быть взаимодействие. Но почему, когда пишут о том, как формируется ОНК, о нем забыли?» — спрашивает Немченко.
При обсуждении законопроекта правозащитники апеллировали к своим встречам с президентом, который не поручал ограничивать их права. «Наша задача — не убить ту инициативу, которую президент Путин несколько лет назад предложил в виде законопроекта», — заявил председатель комитета по общественным организациями Ярослав Нилов.
Эта часть дискуссии довела представителя ФСИН Анатолия Рудого до того, что он потребовал дать ему высказать свое мнение не как представителя ведомства, а как обычного гражданина.
«Мне чисто по-человечески жалко сотрудников ФСИН, у которых прав скоро совсем не останется! Складывается впечатление, что колонии — это парки, в которых люди гуляют, а не режимная территория, где люди отбывают наказание. Вы посмотрите, что здесь происходит! Фактически происходит драка за полномочия между общественными организациями. Общественная палата — общественная, СПЧ — общественная, для уполномоченного по правам даже отдельный ФКЗ есть. И все отчитываются перед президентом! Чуть что — все к нему. И все им пугают», — горячился Рудый.
Представитель ФСИН говорил еще долго, заявив, что он «любит» всех правозащитников, но нельзя допускать того, чтобы «многоголосие» правозащитников нарушало функции учреждений лишения свободы. Попытки прервать свою речь он пресекал эмоциональным: «Вы затыкаете голос народу!»
В завершение дискуссии выступил депутат Госдумы, первый заместитель председателя комитета по делам общественных объединений Михаил Маркелов, который согласился с тем, что все общественные организации «тянут одеяло на себя». Кроме того, по его словам, они забюрократизированы и во многом являются «квазигосударственными».
Это вызвало бурную реакцию правозащитника Бабушкина, но депутат Нилов поспешил прекратить дискуссию. Решением комитета законопроект был поддержан концептуально и вынесен на пленарное заседание Госдумы в следующий вторник. После первого чтения он будет дорабатываться специальной рабочей группой, в которую войдут представители всех общественных организаций и заинтересованных ведомств.