Секретарь Общественной палаты РФ Александр Бречалов рассказал, как будет изменено понятие политической деятельности в законодательстве об НКО. Общественная палата определилась с формулировками, которые будут направлены в администрацию президента, окончательный вариант законопроекта появится по итогам работы рабочей группы под руководством первого замруководителя администрации президента Вячеслава Володина.
Эксперты, принимавшие участие в обсуждении поправок, говорят, что понятие «политической деятельности» будет определяться на основе двух критериев: кратности участия в политических акциях и оценки количества финансовых средств, которые общественная организация будет направлять на политическую деятельность.
Всего, по данным Минюста, в официальном реестре иноагента сейчас 108 организаций.
Определить понятие «политической деятельности» Владимир Путин поручил еще в октябре, после встречи с членами Совета по правам человека (СПЧ). Правозащитники тогда пожаловались президенту, что из-за размытости определения многие НКО незаслуженно попадают в реестр иностранных агентов. Напомним, по версии Минюста, НКО попадает в список, если занимается политической деятельностью и в той или иной форме получает деньги из-за рубежа.
«В подавляющем большинстве иностранных государств действует правило, запрещающее финансировать внутриполитическую деятельность из иностранных финансовых источников. Другое дело, и с чем я согласен, что это понятие, «политическая деятельность», не должно быть размыто. Оно не должно быть резиновым, должно быть единообразно понимаемым», — заявил Путин на встрече.
Бречалов сказал в среду, что после долгих дискуссий базовая версия изменений в законодательство уже выработана и, скорее всего, кардинальных перемен уже не будет. «Это будет буквально несколько параграфов», — говорит он. Рабочий вариант определения сейчас окончательно дорабатывается в государственно-правовом управлении президента.
НКО будет признаваться участвующей в политической деятельности, если, независимо от целей и задач, указанных в ее учредительных документах, она будет систематически пытаться изменять государственную политику или привлекать внимание госорганов и гражданского общества. Причем выбор способов и целей не будет нести какого-то значения, сюда попадут организация и проведение политических акций, распространение своих оценок решений органов госвласти или формирование общественного мнения.
Однако для принятия окончательного решения будут использоваться еще два новых критерия. Во-первых, под политическую деятельность будут подпадать организации, которые провели публичные акции, подпадающие под критерии «более двух раз за год». «Мы понимаем, что если какие-то экологи один раз провели акцию, в которой раскритиковали губернатора, то региональные власти могут воспользоваться этим. Поэтому мы и придумали этот критерий», — объяснил Бречалов.
Во-вторых, будут смотреть, как и на что НКО тратит деньги.
«Бывают организации, которые вроде и не проводят какие-либо митинги, но распространяют буклеты каких-либо организаций. Или оплачивают полевую кухню на какой-либо акции», — приводит он примеры политического финансирования. Если на это НКО тратит 75% своих денег, то ее деятельность будет признана политической. Сюда хотят включить издание газет, брошюр, буклетов на политическую тематику или оплату участия людей в различных акциях. «75% денег — если четко установлено, что это печать чего-то в рамках и в целях предвыборной кампании (например, программа кандидата), то да, это часть политической деятельности», — согласна Наталья Таубина из «Общественного вердикта».
Наконец, по словам Бречалова, политической деятельностью будет однозначно считаться любое участие в выборах или референдумах, будь то подготовка наблюдателей, влияние на списки кандидатов, участие в формировании избирательных комиссий, проведение агитации или информирования избирателей, иная деятельность, направленная на получение определенного результата на выборах. «В моем понимании политическая деятельность — это борьба за власть или поддержка прямая (со счета организации) предвыборной кампании партии или отдельного кандидата, — замечает Таубина. — Если НКО оплачивает брошюру с предвыборной программой кандидата Х — это да, политическая деятельность. А если НКО готовит и выпускает брошюру с критикой ситуации в области прав человека, про коррупцию, ухудшение экологической обстановки — это никакая не политическая деятельность».
«У нас была большая дискуссия о том, будет ли распространяться участие в политической деятельности членов НКО на всю организацию. Скорее не будет. Главное, чтобы они не выступали от имени НКО», — объясняет Бречалов. Сопредседатель российской экологической группы «Экозащита» (одной из старейших экологических организаций в стране, включенной в реестр иноагентов) Владимир Сливяк говорит, что в «Экозащите» такое правило существует уже 25 лет: хочешь идти на выборы — выходи из организации, потому что «мы не участвуем в политике, выборах и не вступаем ни в какие в партии».
«С моей точки зрения, политическая деятельность — это прямое участие в политических процессах, направленных на получение доступа к власти, — говорит Сливяк. — Пикеты и митинги далеко не всегда касаются политических вопросов — например, люди вышли на защиту парка с деревьями или, как мы, — против строительства АЭС, потому что она нанесет непоправимый вред экологии и самочувствию людей. Но ведь даже протесты против АЭС у нас в судах приравняли к политической деятельности!»
Член ОП Елена Тополева-Солдунова, которая входила в рабочую группу при администрации президента, сказала «Газете.Ru», что на заседаниях было множество разных предложений и дискуссия шла до последнего, поэтому финальная формулировка ей пока неизвестна: «Я, например, предлагала исключить из политической деятельности социальную политику. У хороших социальных и благотворительных организаций, которые влияют на политику, есть частные пожертвования из разных организаций».
По ее мнению, прежде чем утверждать окончательный вариант определения, надо посмотреть, будут ли под него подпадать организации, которые уже есть в реестре иноагентов.
«Применение закона об НКО было ужасным. Можно еще взять какую-либо НКО как ориентир, например фонд «Подари жизнь», и посмотреть, будет он попадать в иноагенты или нет, — считает Тополева-Солдунова. — Таким же образом можно было бы вывести из-под закона и полезные правозащитные организации».
Однако Бречалов предполагает, что на последних законодательство по-прежнему распространяться будет, поэтому им надо просто отказаться от иностранного финансирования: «Я не знаю, будут ли здесь какие-то еще правки, но, на мой взгляд, основания для их исключения нет».
Напомним, что самые большие скандалы в этой сфере были связаны с фондом «Династия» Бориса Зимина, занимавшимся развитием науки, что в итоге привело к его закрытию. И попадание в реестр иноагентов движения «За права человека», одной из старейших правозащитных организаций в России.
Наталья Таубина из «Общественного вердикта» считает, что само по себе участие в акциях не является политической деятельностью, если, например, акция эта против нарушений прав человека, произвола правоохранительных органов, незаконной застройки и т.п.
«Если это митинг кандидата в рамках его предвыборной кампании, то тогда да, это политическая деятельность, — говорит Таубина. — То есть в каждом действии (участие в акции, печать брошюры и т.п.) должно быть четко установлено, что это в рамках предвыборной борьбы отдельных кандидатов или партий. Во всех остальных случаях те же самые действия — это общественная деятельность и реализация права любого гражданина на свободу собраний, как и говорит Конституция и международные договоры в области прав человека».
Владимир Сливяк из «Экозащиты» считает, что предлагаемые сейчас поправки жизнь НКО никак не облегчат, потому что ничего конкретного в них нет и поэтому логика принимаемых решений — о включении НКО в реестр иноагентов — будет по-прежнему неясна. Без четких формулировок, замечает эколог, все существующие проблемы все равно останутся.