— После терактов в Париже раздается много критики в адрес спецслужб, чья работа оказалась не очень эффективной. Вы согласны с такой оценкой?
— Я бы не хотела давать такую категоричную оценку насчет эффективности этой работы. Да, действительно, были трагические случаи терроризма и в Европе, и в других государствах. У нас есть информация о том, что какое-то число терактов не состоялось и не состоится в будущем, так как мы способны их предотвратить. Мы на саммите (встреча министров стран — членов НАТО, проходившая в Брюсселе. — «Газета.Ru») как раз обсуждали проблемы терроризма. Борьба с терроризмом может быть эффективной только тогда, когда государства сотрудничают. Сотрудничают — это значит, что идет обмен информацией и есть координация, только тогда можно бороться с терроризмом эффективно. Мое государство Эстония является членом антиигиловской коалиции, куда входит больше 60 государств, и через эту коалицию мы, конечно, координируем свои действия.
— Что вы думаете насчет предложения России о совместной операции в Сирии?
— Необходимо сотрудничество, нужен обмен информацией и координация усилий, чтобы борьба с терроризмом была эффективной. И в этом смысле обмен информацией, как предлагает Франция, или обмен данными между Россией и США действительно необходимы, и очень хорошо, что они есть.
— Нужны ли какие-то новые форматы сотрудничества между странами?
— Я считаю, что на данном этапе эти форматы и так есть.
Международная коалиция в Сирии работает. Хочет ли Россия в нее вступить и как это сделать — на эту тему надо хорошенько подумать.
— Есть ли, по вашим данным, опасность проникновения экстремистских группировок на территорию Эстонии?
— Конечно, есть! Но это не значит, что нужно впадать в панику, ведь именно такой реакции добиваются террористы.
Они хотят, чтобы был страх, паника, ненависть к беженцам или к тем, кто выглядит по-другому, чем мы с вами. Мы не должны этому поддаваться.
Мы должны бороться с терроризмом. Должны быть бдительными. Должны быть готовы отреагировать на угрозы, обмениваться информацией и координировать борьбу с террористами. Но мы не можем позволить им мешать нашей жизни. Да, угроза, что террористы могут проникнуть в Европу и конкретно в Эстонию, есть: одни едут как беженцы, другие под видом туристов, третьи по фальшивым паспортам. Но важно понимать этот риск и сделать все, чтобы он был минимальным. Полностью его исключить, вероятно, невозможно, но сделать его минимальным, думаю, мы можем.
— Эстония как член НАТО должна принять беженцев с юга, но отношение в обществе к этому неоднозначное. Как вы убеждаете своих граждан, что им нужно помочь?
— Для нас это прежде всего вопрос солидарности. Сегодняшний кризис в Европе, думаю, самый большой после Второй мировой войны — настолько много людей сейчас стали беженцами и покидают свои дома и государства. Они не делают это добровольно, их к этому принуждают те же самые террористы и военные конфликты. И мы должны им помочь, действуя все вместе. И в этой части мое государство делает свою часть, мы принимаем 500 беженцев, мы обязались сделать это в течение двух лет и сейчас к этому серьезно готовимся.
Да, действительно, в нашем обществе, как и во всех других, есть разное понимание этой проблемы, по-моему, надо серьезно отнестись к их опасениям. Это люди из другой культуры, другой религии, и многих все это напрягает.
Значит, мы как правительство должны еще больше, еще лучше объяснять своим гражданам, что мы должны принять беженцев, научить нашему языку, культуре, чтобы они как можно быстрее стали членами нашего общества. Чтобы их дети учились в наших школах, а сами родители работали, чтобы им хорошо и комфортно было в Эстонии. Наше счастье, что мы можем этому учиться, исходя из опыта Швеции или Германии, которые уже десятки лет принимают беженцев. Мы до сих пор принимали мало беженцев, до 100 человек в год.
— Но в Эстонии, наоборот, говорят о необходимости ужесточения миграционного законодательства...
— Я против ужесточения. Потому что наше законодательство основано на принципах Евросоюза. Да, мы можем в одностороннем порядке, например, изменить размер выплачиваемых беженцам пособий, но что касается общего регулирования — того же принятия беженцев, выдачи им статуса, — то здесь действуют общеевропейские нормы, которые мы сейчас выполняем, и менять их нельзя.
— В Брюсселе на саммите много говорили о «зеленых человечках» и угрозах со стороны России. Вы тоже боитесь «зеленых человечков»?
— Во-первых, я очень надеюсь, что Россия на сегодняшний день не является для нас угрозой.
Конечно, мы видим, что сегодня действия России агрессивные, провокационные и тяжело предсказуемые. Это факты, с которыми мы в последнее время сталкиваемся.
События в Крыму, военные действия на востоке Украины или односторонние бомбежки России в Сирии — мы все это прекрасно видим и, конечно, учитываем.
Но есть ли угроза Эстонии со стороны России как отдельной стране или как члену НАТО? Я бы хотела сказать, что ее нет. И я отвечаю, что ее нет.
Как на этот же вопрос ответила бы Россия, я не знаю. Могут ли быть провокации? Этого нельзя исключать и к этому надо готовиться. Мы выполняем обязательства, взятые натовскими государствами, отдавать 2% ВВП на военные расходы, и на нас, естественно, распространяется и предусмотренная договорами коллективная защита, что тоже для нас очень важно. Учитывая все это, со стороны Эстонии сделано очень много для защиты нашей независимости и безопасности. И я сегодня со стороны России реальной угрозы не вижу.
— Если такой угрозы нет, то зачем Эстония начала устанавливать пограничные столбы на своей территории, хотя договор о границе с Россией еще не ратифицирован?
— Мы восстанавливаем границу, которая на сегодня является контрольной между нашими государствами. Мы не ставим столбы там, где будет граница после ратификации этих договоров. Ею будет заниматься демаркационная комиссия, когда соглашения вступят в силу, и это дело будущего.
— Со стороны балтийских стран уже были жалобы на нарушение воздушного пространства российскими самолетами...
— Да, такие случаи были. И на каждый случай, когда российские самолеты нарушали нашу воздушную границу, мы реагировали по дипломатическим каналам. Что же касается Турции и сбитого ею российского самолета, то Турция имела полное право так поступить для защиты своих интересов и своих граждан. И в этом смысле мы выражаем полную солидарность с тем, что Турция сделала, сбив самолет. Конечно, мы этому не радуемся — этому никто не может радоваться. Таких инцидентов не должно быть, их надо исключать, чтобы в будущем их не было. Но государства имеют право защищать свою территорию.
— Вы были послом Эстонии в России, когда после переноса памятника Бронзовому солдату из центра Таллина в обеих странах кипели нешуточные страсти, а вас активно тогда пытались достать «нашисты». Как бы вы охарактеризовали нынешние отношения между нашими странами?
— Обсуждать отношения между нашими странами надо в контексте отношений России с Евросоюзом. А эти отношения сейчас не самые хорошие и могли бы быть намного лучше. Но это все зависит от агрессивного поведения России, от оккупации Крыма и действий на востоке Украины. Все, что произошло там, — это нарушение международного права и общей безопасности в Европе, о которой государства договорились после Второй мировой войны. Изменения государственных границ без согласия государств военными силами или военными угрозами недопустимы. Естественно, это влияет на наши отношения и будет на них влиять. (Россия категорически отвергает подобную трактовку событий, настаивая, что присоединение Крыма произошло на основе всенародного волеизъявления жителей полуострова на фоне государственного переворота в Киеве. — «Газета.Ru».)
Эстония, как и весь Евросоюз, поддерживает введение санкций до тех пор, пока Россия не будет выполнять свои международные обязательства в отношении Крыма и минских соглашений.
Но на этом фоне мы стараемся найти вопросы, по которым могли бы сотрудничать. Как, например, тот же договор о границе. Он необходим обоим государствам, и мы готовы его заключить. Неделю назад прошли консультации на уровне политических директоров МИДа по ряду двусторонних вопросов. В сентябре я встретилась с господином Лавровым в Нью-Йорке, у нас была с ним очень спокойная, прагматичная и конструктивная встреча. Мы тоже просмотрели все двусторонние вопросы и обсудили, где можно сотрудничать. То есть отношения могли бы быть намного лучше, и я очень надеюсь, что они будут намного лучше, но это зависит не от нас. А до тех пор мы можем рассматривать важные для наших стран вопросы. Я могу сказать, что с моим коллегой Сергеем Лавровым у нас конструктивные отношения, мы с ним говорим на все темы, не по всем темам договариваемся, но имеем полное понимание. Главное, что мы говорим.