На улице было пасмурно. С самого утра к кирпичному дому Костенко на хуторе Гречаная Балка все приходили и приходили люди: одноклассники, станичники, школьники, военные в синей летной форме и в обычном камуфляже. Открытый гроб с телом стоял во дворе. В нем лежал парень с заостренным желто-синим лицом, по шею покрытый саваном. Шею и нижнюю часть лица прикрывал широкий воротник синей рубахи. Рядом фотография, иконка, трое военных с флагом России и повязанной черной траурной лентой сразу за гробом.
На входе всех встречала младшая сестра Вадима с потухшими глазами. Говорила она тихо, еле сдерживая слезы. «Все сочувствуют и плачут, сами видите», — сказала она «Газете.Ru». Родители не отходили от гроба и все время рыдали. За воротами стояли четыре машины с военными, у всех на руках были черно-красные траурные повязки.
В 11 приехал местный батюшка, он был в подряснике и без креста. Зашел в дом, немного поговорил и, извинившись, уехал. Родители Вадима пытались договориться об отпевании в местной епархии, спрашивали там разрешения, но им отказали — православная церковь, сказали им, не отпевает самоубийц. Между тем знакомые семьи, которые пришли на похороны, говорили, что на теле Вадима якобы обнаружены следы насильственной смерти: у погибшего якобы сломан нос, сломана челюсть, сзади проломлена голова. Все при этом кивали на соседей, которые вроде бы были при осмотре тела, но кто это лично видел, найти не удалось — говорят, якобы был независимый эксперт. Еще до похорон родственники заявили, что будут настаивать на повторной судмедэкспертизе, поскольку не верят в самоубийство Вадима. Однако пока это только слова — в Калининском райотделе полиции, к которому относится Гречаная Балка, «Газете.Ru» заявили, что родные к ним не обращались и с заявлением не приезжали. «У них похороны, какие заявления, сами подумайте? Не до этого им пока», — сказали в полиции.
Были на похоронах и представители Минобороны. «Чисто по-человечески родителей понять можно — никому не приятно, что сын их стал самоубийцей. Но есть медэкспертиза, есть факты, и с ними не поспоришь, — говорит представитель военного ведомства. — Родители совершенно свободно могли отвезти тело на независимую экспертизу в Краснодар — хоть сегодня, хоть завтра. Но они сами назначили дату похорон — на следующее утро после привоза тела (тело на хутор привезли во вторник лишь под вечер. — «Газета.Ru»).»
На вопрос, откуда тогда взялись ушибы на теле, военные отвечают уклончиво.
«Если бы это случилось рядом, на полигоне Ашулук, например (полигон расположен в Астраханской области. — «Газета.Ru»), я бы вам и фото с телефона показал, — уверяет представитель Минобороны. — Но ни фото, ни подробностей пока нет — не прислали из Сирии. При прохождении срочной службы и направлении в учебку, и подписании контракта Вадиму проводили психологический тест на склонность к суициду, тест этой склонности не выявил. Мы были с родителями Вадима до поздней ночи и вернулись назад рано утром — никаких независимых экспертов, о которых ходят слухи по селу, не было. Во всяком случае мы никого не видели».
Источник «Газеты.Ru» в Минобороны рассказал, что контрактник Вадим Костенко добровольно вызвался в командировку в Сирию, чтобы заработать на свадьбу и автомобиль.
По словам собеседника, который ссылается на показания сослуживцев погибшего военного, рядовой Костенко регулярно общался со своей девушкой по мобильному телефону. Всего у него было два личных телефона. В одном из них девушка была записана как «жена» (официально они не были расписаны), а в другом как «Таня моя». «Анализ SMS-сообщений, отправленных абонентам «Жена» и «Таня моя», показал, что отношения между ними носили неоднозначный характер: девушка не проявляла инициативы в общении, на SMS-сообщения отвечала в резкой, раздраженной форме», — утверждает источник. Другой собеседник говорит, что трактовать эту переписку однозначно нельзя.
По словам сослуживцев, рассказывает собеседник из Минобороны, 24 октября, в субботу, Костенко якобы позвонил девушке на мобильный телефон, однако она не захотела с ним разговаривать — предположительно, она была в гостях, о чем ему и сообщила. «При этом, сославшись на шум и плохую слышимость, прервала разговор. После этого он звонил ей еще несколько раз, но трубку она не брала», — говорит информированный собеседник в военном ведомстве.
В эту же субботу, когда Костенко якобы наложил на себя руки, он полчаса общался с родителями, был веселым, на жизнь не жаловался, рассказывают родственники солдата.
Около четырех часов дня, утверждает источник, Вадим сел за руль военного уазика и уехал в сторону автопарка. «В районе расположения роты радиотехнического обеспечения был обнаружен специальный автомобиль-прожектор марки УАЗ-3962, стоящий на обочине дороги в направлении командно-диспетчерского пункта. Водитель автомобиля отсутствовал», — рассказывает источник в Минобороны.
Тело рядового Костенко обнаружили в районе старого склада ГСМ (согласно российскому законодательству, «Газета.Ru» не может указать способ самоубийства контрактника, о котором сообщил источник в Минобороны).
По словам источника, с ним были оба телефона, в списке последних вызовов — около десяти абоненту «жена», все они якобы остались без ответа.
Во вторник вечером Татьяна, девушка рядового Костенко, повесила его фотографию у себя в инстаграме. «Помним. Любим. Скорбим», — написала она. В комментариях к фотографии на вопрос одного из пользователей «А то, что пишут в СМИ, получается ложь?», девушка лаконично ответила: «Ложь». Вечером в среду связаться с Татьяной удалось корреспондентам радио «Говорит Москва».
Им она заявила, что Вадим Костенко в Сирию ехать не хотел.
«Он мне говорил, что не очень хочет туда ехать. А когда их построили в части на построении и сказали, кто не хочет ехать, выйти из строя, они переглянулись, но никто не вышел, все побоялись, что уволят», — рассказала она.
В версию самоубийства Татьяна не верит. «Он не мог покончить жизнь самоубийством из-за меня. Мы свадьбу собирались гулять по его приходу, у нас все хорошо было. Мы с ним разговаривали в день его гибели. Он в хорошем настроении был и говорил, что скоро уже домой», — рассказала девушка радиостанции.
Сергей Кривенко (признан в РФ иностранным агентом), член Совета при президенте РФ по правам человека, проанализировал случаи суицида в армии за последние 1,5 года (с января 2014-го по июнь 2015-го). Всего их было 22. «Везде утверждается, что военнослужащий покончил с собой, с такой формулировкой тела отдавали родителям, — рассказывает Кривенко «Газете.Ru». — В большинстве случаев родители не соглашаются с этой версией и требуют дополнительного расследования. И в очень многих случаях, как показали дальнейшие проверки, их сомнения обоснованы: в итоге возбуждены уголовные дела по доведению до самоубийства или по фактам убийств, замаскированных потом под суицид. Или изначально в армию призвали негодных и психически неустойчивых.
Раньше в армии в петлю лезли из-за прямого насилия и неуставщины, сейчас много случаев вымогательства денег и насилия психического.
Чистых самоубийств из тех, что мы проверили, мало — один парень покончил с собой из-за огромного долга на гражданке, другой проходил по уголовному делу за вымогательство и избиение сослуживца, его на днях должны были отправить в дисбат. Но по большинству суицидов есть большие сомнения в «добровольности» ухода из жизни».
СПЧ уже взял дело погибшего Костенко под свой контроль, хотя обращения со стороны родителей пока не было.
Похороны Вадима Костенко начались во второй половине дня. Перед гробом, который несли военные на руках, шли школьники с цветами и венками (мать Вадима работает в местной школе учительницей, сам Вадим был отличником. — «Газета.Ru»). На большой погребальный крест привязали много полотенец, их потом бросили в могилу. Никто ничего не говорил, все плакали. Возле памятника погибших в Великой Отечественной войне гроб поставили на катафалк, у которого завесили водительские зеркала. Калитка на старенькое кладбище все никак не открывалась — будто погост не хотел принимать нового молодого постояльца. Торжественный караул трижды выстрелил из автоматов, солдаты быстро собрали гильзы. У свежей могилы остался большой российский флаг с двуглавым орлом на флагштоке.