Путин о встрече с Асадом, роли США и уроках ленинградской улицы

На этом «Газета.Ru» завершает онлайн-трансляцию выступления Владимира Путина на сессии Международного клуба «Валдай».

Вопрос про Сирию. Что у России и США там разные цели — Россия хочет спасти Асада, США — его свергнуть. И что с этим делать? «Наша цель — победить терроризм и победить террор. И помочь Асаду победить террор. И, полагаю, это единственно правильный выход».

Последние слова Путина: «Договариваться надо. Прагматизм должен победить».

Ведущий поблагодарил всех гостей. Их ждет ужин в Каштановом зале, этажом выше.

Был задан вопрос про состояние российской экономики. «Мировая экономика развивается не теми темпами, о которых мы мечтали, — сказал Путин. — Экономика России испытывает несколько проблем, санкции играют определенную роль, но не определяющую. Самый важный фактор — падение цен на традиционные товары нашего экспорта, и это касается всех развивающихся рынков. Что нужно делать? Нужно диверсифицировать экономику. Доля нефтегазового сектора в ВВП России десять лет назад составляла 14 процентов, сейчас – 9 процентов. В Саудовской Аравии она 45 процентов, в Венесуэле — 30 процентов. Разница, как вы чувствуете, очень большая. За последний квартал — неожиданно для нас — вырос машиностроительный сектор. Рост экспорта в этой отрасли повысился. Да, у нас под ударом оказались отдельные отрасли. Это промышленность — падение составляет по 10 и больше процентов, нам нужно обратить внимание на национальную валюту, ЦБ это делает, но пик кризиса пройден. Нам нужно продолжить ту работу, которую мы проводили в течение предыдущих лет. Мы выстраиваем тактику экономического развития, за прошлый квартал дефицит бюджета составил всего 1,5 процента, у нас инфляция падает, а к концу года она будет значительной — может быть 12 процентов. Мы будем стремиться всячески к сохранению макроэкономических показателей. Да, реальная заработная плата немножко припала, но надеюсь, она будет расти».

Александр Рар, берлинский политолог, спросил, почему не получается реализовать минские соглашения по урегулированию ситуации на востоке Украины. По словам Путина, никакого другого пути, кроме соблюдения этих договоренностей, нет. Важно понять, кто же именно их не соблюдает. «Бесполезно обвинять Россию, что она не исполняет или не побуждает власти республик», если договоренности не исполняются киевскими властями. Список того, что не исполняется, вышел длинный: киевские власти внесли изменения в конституцию Украины без согласования с властями самопровозглашенных республик, чего требуют минские договоренности. Так и не приняли закон об амнистии. Изменения в конституцию внесли, но в переходные положения. И так далее, и так далее. «Мячик на стороне киевских властей», — резюмировал Путин. Но решать эти вопросы Киеву нужно с Европой и США, а не с Россией. «Германия может сыграть какую-то позитивную роль. Я считаю, что они достаточно объективно оценивают ситуацию и уже понимают, что проблемы не состоят только из двух цветов – белого и черного».

Военный аналитик Руслан Пухов задал вопрос о возможной передаче американцами переносных ракетных комплексов сирийской оппозиции. «Извините за неполиткорректный вопрос, — сказал он. — Но там наши летчики, и они могут погибнуть…» «Вопрос вполне корректный, — отвечает Путин. — Насколько нам известно, американские военные уже передают комплексы противотанковой борьбы и обучают расчеты. Думаю, это большая ошибка — это оружие наверняка попадет в руки оппозиции. Сейчас американцы перешли к тактике сбрасывания с воздуха вооружения и боеприпасов. Кому это все попадет? Наверняка в итоге окажется у ИГИЛ (организация запрещена в России) и «Ан-Нусры» (организация запрещена в России). Что касается передачи ПЗРК — надеюсь, что этого нет, что в американском правительстве здравые люди, и они понимают, что это оружие может оказаться в руках террористов. И обернуться в том числе и против американских летчиков. И это должно их остановить, я надеюсь на это».

Что касается российских летчиков в Сирии.

«Я удивлен, как летчики при таких перегрузках выполняют свою работу, — сказал Путин. — Надо не только самолетом управлять, но и оружием, это высший пилотаж, эти люди, безусловно, заслуживают всяческого уважения. Наши военные, безусловно, защищают интересы России и российского народа. Конечно, они рискуют и здоровьем и жизнью, они, безусловно, герои. Но это их выбор, они избрали эту профессию. И я ими горжусь».

«Еще 50 лет назад ленинградская улица научила меня одному правилу: если драка неизбежна, бить надо первому», — продолжил Путин про Сирию и террористов.

Ответ Путина на вопрос, существует ли конфликт ценностей и культурные противоречия между Россией и Западом или дело в риторике: «Если посмотреть на рассуждения наших мыслителей, философов, представителей классической русской литературы... Они видят причины разногласий в разнице мировоззрений, и отчасти они правы», — заявил Путин.

В основе российского мировоззрения, по словам Путина, лежат «представления о добре и зле, высших силах». А в основе западного мировоззрения – «интерес, прагматичность».

Из-за этого найти общий язык трудно. Особенно мешают, по версии Путина, «мессианство и исключительность», присущие некоторым странам. Ведь русские люди привыкли к «равенству всех людей перед Создателем».

Сотрудник университета Сан-Франциско задал вопрос Путину о нарастающем конфликте ценностей в отношениях США и России. «Жесточайшая риторика с обеих сторон, с одной стороны бездуховный Запад, с другой – неосоветская автократия, репрессивная система, ехать дальше некуда. Как быть тем, кто из россиян любит Америку, что делать американцам, которые любят Россию? В чем, по вашему мнению, состоит проблема?» — спросил он.

Путин, по его выражению, приоткрыл «завесу переговоров с президентом Асадом». «Я его спросил, как вы отнесетесь к тому, если мы найдем сейчас в Сирии даже вооруженную оппозицию, но готовую противостоять и реально воевать с террористами, с ИГИЛ… Он ответил: «Отношусь к этому положительно», — сказал Путин.

У Путина спросили, будет ли российская операция расширена и на территорию Ирака. «Планов таких нет и быть не может, потому что у нас нет просьбы иракского правительства о помощи». (О возможности такого обращения не раз говорили иракские политики. — «Газета.Ru».) Он отметил, что Россия сотрудничает с Ираком, ему поставляют оружие, в Багдаде создан координационный центр. «Никакого расширения наших операций не планируется», — сказал Путин.

«Я абсолютно согласен с мнением его превосходительства Путина по поводу расчленения Сирии, — заявил следующий участник форума. — Что касается той борьбы, которую Россия начала в Сирии. Русские за короткое время, что борются с терроризмом в Сирии, сделали намного больше, чем вся коалиция из 50–60 стран за полтора года. Сила ИГИЛ в продаже нефти в соседние государства, они же не возят нефть на ослах, они возят ее в колоннах, в танкерах. Разве у США нет беспилотников и они не видят эти колонны? Почему же они по ним не стреляют? Эта коалиция играет с терроризмом, они играют с террористами. Расчленение Сирии не будет ударом по ИГИЛ».

Началась сессия вопросов. Нил Бакли из Financial Times спросил, как Путин может быть уверен, что российская операция окажется успешной и не усилит хаос на Ближнем Востоке. Как Путин видит мирный процесс в Сирии, согласен ли на раздел территории и уйдет ли Асад.

«Какая может быть уверенность? Уверенность дает только страховой полис, — пошутил Путин. — Мы действуем в соответствии с убеждениями и нормами международного права».

По его словам, результаты российской операции уже есть, хотя нужны еще серьезные усилия, «потребуется большая совместная работа». Путин также обратил внимание, что за полтора года, в течение которых коалиция США наносила удары, нет никакого результата.

По мнению Путина, «раздел Сирии — это самый плохой вариант, неприемлемый. Он не приведет к решению конфликта, а, наоборот, приведет к его разрастанию». Части Сирии будут воевать бесконечно. Что же касается Асада: «Как мы извне можем решать, должен ли глава такого-то государства уйти? Это должен решать сам сирийский народ». Конфигурации дипломатического процесса также «должны сформулировать сами сирийцы, и законное правительство Сирии, и оппозиционные силы». Путин добавил, что встреча с Асадом в Москве показала, что он «готов к диалогу».

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков: «В сессии после выступлений Путин вернулся к одной из излюбленных тем российского истеблишмента в отношении США — что, дескать, выбирает и все решает там не большинство, а меньшинство. А демократия — это власть большинства. К сожалению, Путин, видимо, не знает, что еще отцы-основатели США опасались тирании большинства. Предупреждали, какие опасности для управления государством могут нести сиюминутные желания массы, не владеющей нюансами политики, не понимающей стратегических целей, и как опасно для политиков этим преходящим требованиям потакать».

«Нас обвиняют в том, что мы неправильно наносим удары в Сирии. Я спрашиваю: «Скажите, а по каким правильно наносить? Дайте их нам!» Но нет, не говорят. «Ну как же тебя понять, коли ты не говоришь?» — есть у нас замечательный фильм «Иван Васильевич меняет профессию», эта фраза оттуда», — заметил Путин. Сейчас, по его словам, в этом вопросе появился некоторый прогресс.

«По поводу продвижения демократии к нашим границам… — произнес Путин и рассмеялся, глядя на Мэтлока. — Вы что, под демократией НАТО подразумеваете?» Нас беспокоит продвижение не демократии к нашим границам, а военной инфраструктуры, добавил Путин, после чего пообещал «предать гласности записи бесед немецких политических деятелей и советского руководства в преддверии объединения Германии». «Очень любопытно», читается как детектив, сказал президент.

Отвечая на вопрос Путина, почему же США продолжают развивать системы ПРО, Мэтлок заявил, что «главное — не угрожать России, а развивать рабочие места в США, ведь это огромный военно-промышленный комплекс». «Я считаю ваши аргументы неубедительными», — ответил Путин. По его словам, эти «рабочие места» несут угрозу для всего человечества, а кроме того, «угрожают российскому ядерному потенциалу».

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков: «Сами участники форума были, если честно, не очень довольны выбором участников дискуссии для сессии с Путиным. «Вот Мэтлок, — говорит один из участников. — Хороший дипломат, но он уже отошел от активной политики и не влияет на принятие решений Вашингтоном». То же говорили и про Вацлава Клауса, экс-главу Чехии. То есть некоторые члены «Валдая» считают, что даже в столь непростой для России период отношений с западным миром нужно было приложить больше усилий, чтобы добиться приезда не только ученых и отставных политиков, но и тех, кто действительно может сегодня влиять на решения правительств Запада. С тем чтобы встреча с Путиным не была лишь обменом речами, но и стала бы основой для последующих практических шагов. Тем более сам Путин сообщил об определенной готовности Москвы к ним».

«Очень приятно, что у нас получается не пресная дискуссия, а очень содержательная, — поблагодарил Путин выступающих. — Я продолжаю настаивать, что развал СССР — это гуманитарная трагедия, русский народ оказался самым большим разделенным народом в мире, речь идет о 25 млн человек. Экономика рухнула и привела к обнищанию людей». Про переговоры об ограничении наступательных вооружений.

«Не могу сказать, что в этой сфере ничего не сделано, нами заключен новый договор, который поставил определенные рамки, — возражает Путин Мэтлоку. — Но односторонний выход США из краеугольного договора по ПРО поставил эту систему в очень сложное положение».

Профессор политологии Роберт Легвольд рассуждает об искаженном понимании российскими властями американских целей и инструментов, среди которых часто упоминают «цветные революции». Путин что-то энергично записывает в блокноте.

«Сейчас мир бесполярен. Много сил было забрано из рук США, я говорю сейчас не только о неправительственных организациях, общественных или преступных группировках. Власть очень сильно размыта, — считает Джек Мэтлок. — Ситуация на Украине — одна из основных причин разногласий между США и Россией, ЕС и Россией. Некоторые действия России были разрушительными в длительном отношении с таким соседом, как Украина. Мне кажется, поддерживать такую ситуацию не в интересах России». «США и Россия должны возобновить обсуждение проблемы ядерного оружия, чтобы восстановить совместные гарантии безопасности. Это очень важно», — заявил Мэтлок.

Американский дипломат Джек Мэтлок, который с 1987 по 1991 год являлся послом США в России, решил порассуждать о прошлых кризисах в контексте сегодняшнего. «Я пережил «холодную войну», — заявил Мэтлок. – Но сейчас мы на пороге второй «холодной войны».

Его рецепт выхода из кризиса нельзя назвать оригинальным – нужно вести переговоры, выгодные для всех сторон.

«Мы не готовы пожертвовать нашей комфортной жизнью, наблюдается определенная общественная апатия, мы заменяем образование политкорректностью и идеологией», — заявил Вацлав Клаус.

«Проблемы, которые мы наблюдаем сейчас, начались с распадом СССР, — продолжает Вацлав Клаус. — Предполагалось, что достаточно избавиться от наследия коммунизма, но оказалось, что это не так. При создании новой системы не стоило нести с собой старые стереотипы, и это справедливо не только в отношении Востока (имеется в виду Россия), но и Запада».

Вацлав Клаус, экс-президент Чехии:

«Я никогда не был ранее в Сочи и не был южнее Москвы, поэтому рад, что добрался сюда, — сказал г-н Клаус. — Мы рассчитывали, что поговорим здесь об угрозах. И мы полных три дня посвятили этому вопросу. Но теперь, мне кажется, мы должны поговорить об угрозах внутри нас, хотя, может, это звучит несколько парадоксально».

«Исламская Республика Иран всегда осуждала террористов и заплатила за это высокую цену, — сказал Али Лариджани, спикер иранского парламента. — Присутствие России в регионе по просьбе Сирии мы расцениваем как своевременное. Действия бумажной коалиции (речь идет о США и других странах. – «Газета.Ru») привели к тому, что террористы еще больше распоясались». По его словам, «боевики учились в хороших школах и сильно выросли».

Не следует полагать, что борьба с террористами может закончиться в короткие сроки. Их база разрослась слишком широко, говорит Али Лариджани. По его мнению, нужно обратить внимание на культурные корни террористических течений. Нужно думать не только о тактике, как это делает Запад, но и о стратегии.

«Как США хотят передать власть умеренной оппозиции в Сирии, если у них нет возможности отличить умеренных от террористов?» — задается вопросом спикер иранского парламента Али Лариджани. Выход, по его словам, в активном участии региональных держав.

Речь Путина закончилась. Теперь очередь других участников.

Итак, Путин обозначил план действий и готовность сотрудничать с западным миром по дальнейшему, уже политико-экономическому урегулированию ситуации в Сирии. Он начал войной и миром, закончил — надеждой на мир. Речь, хотя и содержала в начале традиционные обвинения западных партнеров (читаем: США) в желании доминировать и ломать правила, в целом скорее содержала действительно предложения, что бы Россия видела сейчас актуальным и до какой степени и при каких обстоятельствах на нее могут рассчитывать страны Запада в оперативном и стратегическом плане.

Про США и взаимодействие в Сирии: главное — воспринимать друг друга как союзников в борьбе, сказал Путин, «мы должны сделать выбор в пользу сотрудничества, выбор в пользу мира».

«Не пора ли мировому сообществу согласовывать все действия с теми людьми, кто живет на этих территориях? Конечно, пора! — сказал Путин. — Нужно четко провести грань между истинным исламом — это мир, семья, вечные ценности — и той ложью, которой прикрываются боевики».

Россия близка к достижению договоренностей об обмене информацией о передвижении боевиков.

Путин объяснил, почему действия США не принесли результатов. «Очевидно, что дело в нехватке военного имущества и потенциала». Хотя у США оно есть, «трудно вести двойную игру», «бороться с одними террористами и одновременно расставлять фигуры» на ближневосточной доске. Нельзя часть из них «использовать как таран для свержения неугодных режимов».

Речь пошла о российской коалиции – проект, который был представлен Путиным в ООН. Для победы над ИГИЛ (организация запрещена в РФ) нужно освободить территории Ирака и Сирии, нужно объединить их силы. А также силы других игроков.

Путин начал говорить про ИГИЛ, которое стало серьезной угрозой, «врагом цивилизации, человечества, мировой культуры». «Как ей это удалось?» — задается вопросом Путин. «Не нужно делить террористов на умеренных и не умеренных. Хотелось бы понять – в чем разница?» По сути, продолжает Путин, мы видим сейчас целый клуб наследников «Аль-Каиды», и они воюют не по идеологическим соображениям, а за деньги. Инфраструктура разрасталась, оружие, которое передавалось «умеренным террористам», оказывалось у ИГИЛ. «Умеренные» переходили целыми бандами «под музыку и с оркестром». «Именно сирийцы должны решать свою судьбу», — заявил Путин. Без давления извне.

«Глобальное информационное пространство также сегодня сотрясают войны — условно говоря, — сказал Путин. — Агрессивно навязывается «единственно правильная» точка зрения и трактовка событий, подтасовываются или замалчиваются определенные факты. Мы уже все привыкли к навешиванию ярлыков и созданию образа врага.

Власти стран, которые, казалось бы, всегда апеллировали к ценностям свободы слова, к свободному распространению информации (как часто мы об этом слышали в прежние времена!), теперь пытаются препятствовать распространению объективной информации и любую иную точку зрения, отличную от их собственной, объявляют враждебной пропагандой, с которой нужно бороться, причем явно недемократическими средствами.

К сожалению, всё чаще используются слова «война», «конфликт», когда разговор идёт и об отношениях людей разных культур, религий, национальностей. Сегодня сотни тысяч мигрантов пытаются интегрироваться в другое общество, причем не имея профессии, не зная языка, традиций, культуры стран, в которые они переселяются. А коренные жители, безусловно, – и надо прямо об этом говорить, не нужно ничего лакировать – коренные жители раздражённо говорят о чужом засилии, об ухудшении криминогенной ситуации, о деньгах, которые тратятся на беженцев из бюджетов соответствующих стран.

Конечно, много людей, большинство людей сочувствуют беженцам, хотят им помочь. Вопрос в том, как это сделать, не ущемляя интересов коренных жителей тех стран, в которые беженцы переселяются. А шоковое, массовое, неуправляемое столкновение разных жизненных укладов может привести и уже ведёт к росту национализма и нетерпимости, к возникновению перманентного конфликта в обществе».

Власти, которые апеллировали к свободе слова, теперь, по словам Путина, пытаются препятствовать распространению достоверной информации и любую точку зрения объявляют «враждебной пропагандой». Владимир Путин продолжает критиковать «западных партнеров»… «На днях проведены первые испытания ПРО США в Европе. Что это значит? — продолжает Путин. — Это значит, что мы, когда спорили с нашими американскими партнерами, были правы. Нас, да и весь мир, пытались в очередной раз ввести в заблуждение просто. А сказать совсем попроще — обманывали. Дело не в гипотетической иранской ядерной угрозе, которой и не было никогда. Дело – в попытке разрушить стратегический баланс, изменить соотношение сил в свою пользу таким образом, чтобы не просто доминировать, а иметь возможность диктовать свою волю всем: и своим геополитическим конкурентам да, думаю, и своим союзникам. Это чрезвычайно опасный сценарий развития событий, вредный для всех, включая, на мой взгляд, и сами Соединенные Штаты.

Сдерживающий фактор ядерного оружия стал девальвироваться. У некоторых, возможно, даже возникла иллюзия, что в мировом конфликте вновь достижима реальная победа одной из сторон — без необратимых, неприемлемых, как говорят специалисты, последствий для победителя, если победитель вообще будет.

За последние четверть века порог применения силы уже явно снизился. Приобретённый после двух мировых войн антивоенный иммунитет, который существовал буквально на психологическом, подсознательном уровне, стал ослабевать. Само восприятие войны изменилось: для зрителей у экранов телевизоров она превращалась и превратилась сегодня в зрелищную медийную картинку, как будто в ходе военных действий не гибнут, не страдают люди, не разрушаются города и целые государства.

К сожалению, военная терминология звучит сейчас практически во всех сферах жизни. Так, реальность сегодняшней глобальной экономики – это торговые и санкционные войны, это уже стало штампом средств массовой информации. Причём санкции используются, в том числе, как инструмент недобросовестной конкуренции, чтобы потеснить или вовсе «выкинуть» соперников с рынков. В качестве примера приведу настоящую эпидемию штрафов в отношении в том числе и европейских компаний со стороны Соединенных Штатов. В ход идут надуманные предлоги, жёстко караются те, кто осмелился нарушить односторонние американские санкции.

Вы знаете, это, конечно, может быть, не российское дело, но у нас же с вами дискуссионный клуб, поэтому я все‑таки позволю себе спросить: так с союзниками поступают? Нет, так поступают с вассалами, которые осмелились действовать по своему усмотрению, — их наказывают за плохое поведение.

Вот, только в прошлом году на один из французских банков был наложен штраф почти в 9 миллиардов долларов — 8,9, по‑моему. Toyota заплатила 1,2 миллиарда долларов, немецкий Commerzbank подписал соглашение о выплате в американский бюджет 1,7 миллиарда долларов, и так далее.

Мы также видим, как разворачивается процесс создания непрозрачных экономических блоков, причём процесс формирования таких структур идёт чуть ли не по всем правилам конспирации. Задача понятна — так переформатировать мировую экономику, чтобы извлекать ещё большую ренту из своего доминирования и распространения своих стандартов экономического, торгового и технологического регулирования».

«Террористическая организация, так называемое «Исламское государство», взяла под контроль огромные территории. Как это ей удалось? — спрашивает Путин. — Только вдумайтесь: в случае захвата Дамаска или Багдада террористические банды могли получить статус практически официальной власти, был бы создан плацдарм для глобальной экспансии. Кто‑нибудь думает об этом или нет? Всему международному сообществу пора наконец понять, с чем мы имеем дело. По сути, с врагом цивилизации, человечества и мировой культуры, который несёт идеологию ненависти и варварства, попирает мораль, ценности мировых религий, в том числе и ислама, компрометируя его.

И не нужно играть в слова, делить террористов на умеренных и неумеренных. Хотелось бы понять, в чём разница. Наверное, по мнению некоторых специалистов, в том, что умеренные бандиты, что называется, в умеренном количестве или нежным способом обезглавливают людей.

По сути, мы видим сейчас настоящий клубок террористических группировок. Да, порой боевики «Исламского государства», «Джабхад ан-Нусра», другие разного рода наследники и осколки «Аль-Каиды» даже воюют друг с другом, но они воюют за деньги, за делёж денег, за источники доходов, за территорию кормления, вот за что они воюют. Они воюют не по идеологическим соображениям, а суть и методы у них одни: террор, убийства, превращение людей в забитую, запуганную, послушную массу.

В последние годы ситуация всё больше ухудшалась, инфраструктура террористов разрасталась, число боевиков увеличивалось, а оружие, которое передавалось так называемой «умеренной оппозиции», «умеренным оппозиционерам», оказывалось неизбежно в руках террористических организаций. Скажу более, иногда на его сторону переходили сразу целыми бандами, что называется, «под музыку и с оркестром».

Почему усилия, допустим, наших американских партнёров и их союзников по борьбе с «Исламским государством» не давали внятных результатов? Очевидно, что дело не в нехватке военного имущества или потенциала. Безусловно, Соединённые Штаты располагают огромным, самым большим в мире военным потенциалом, просто всегда трудно вести двойную игру. Объявлять о борьбе с террористами и одновременно пытаться использовать часть из них для того, чтобы расставлять фигуры на ближневосточной доске в своих интересах, как кажется, в своих интересах.

Невозможно добиться успеха над терроризмом вообще, если часть террористов использовать как таран для свержения неугодных режимов. Никуда от этих террористов не деться, и это только иллюзия, что удастся потом с ними справиться, отстранить от власти либо как‑то договориться. И лучший пример тому – ситуация в Ливии.

Будем надеяться, что новому правительству удастся стабилизировать ситуацию, но это ещё не факт, хотя, безусловно, надо помогать стабилизации.

Мы хорошо понимаем, что боевики, которые воюют на Ближнем Востоке, представляют угрозу для всех, в том числе для нас, для России. В нашей стране знают, что такое террористическая агрессия, знают, что творили бандиты на Северном Кавказе. Мы помним кровавые террористические акты в Будённовске, в Москве, в Беслане, в Волгограде, в других городах России. Россия всегда боролась с терроризмом во всех его проявлениях, последовательно выступала за реальное объединение усилий мирового сообщества в противостоянии этому злу. Именно этим было продиктовано наше предложение по созданию широкой антитеррористической коалиции, которое прозвучало недавно в моём выступлении в Организации Объединённых Наций.

После обращения официальных властей Сирии о поддержке мы приняли решение о начале российской военной операции в этой стране. Ещё раз подчеркну: она является полностью легитимной, её единственная цель – способствовать установлению мира. И уверен, что действия российских военных окажут необходимое воздействие на ситуацию в позитивном плане, помогут официальным властям создать условия для последующих действий в сфере политического урегулирования, нанести упреждающие удары по террористам, угрожающим и нашей стране, России. Помочь тем самым всем странам и народам, которые, безусловно, находятся в опасности, если эти террористы вернутся по своим домам.

Что, на наш взгляд, необходимо делать, чтобы поддержать долгосрочное урегулирование в регионе, его социальное, экономическое и политическое возрождение? Прежде всего освободить территории Сирии и Ирака от террористов и не дать им переместить свою активность в другие регионы. А для этого нужно объединить все силы: регулярные армии Ирака и Сирии, отряды курдского ополчения, различные оппозиционные группы, готовые действительно внести свой реальный вклад в разгром террористов, скоординировать действия региональных и внерегиональных стран, противостоящих террору. При этом совместная антитеррористическая деятельность должна, безусловно, опираться на международное право.

Второе. Очевидно, что сама по себе военная победа над боевиками не решит всех проблем, но она создаст условия для главного – для начала политического процесса с участием всех здоровых, патриотически настроенных сил сирийского общества. Именно сирийцы должны решать свою судьбу при исключительно корректном, уважительном содействии международного сообщества, а не под давлением извне путём ультиматумов, шантажа и угроз.

Развал официальной власти в Сирии, например, лишь мобилизует террористов. Сейчас нужно не расшатывать, а возрождать, укреплять государственные институты в зоне конфликтов.

Хочу напомнить, что Ближний Восток в своей истории часто становился ареной столкновений разных империй и держав. Они перекраивали границы и политическое устройство региона под себя, исходя из своих собственных интересов. И последствия были не всегда приятными и хорошими для людей, которые там проживали. Да, собственно говоря, их, как правило, и не спрашивали. Последними, кто узнавал о том, что происходит в их собственных странах, были как раз люди, которые и проживали на Ближнем Востоке.

Конечно, встаёт вопрос: не пора ли международному сообществу все свои действия согласовывать с теми людьми, которые живут на этих территориях? Думаю, что давно пора, нужно к этим людям, так же как и ко всем другим, относиться с уважением.

Принципиальное значение имеет вовлечение в процесс политического урегулирования мусульманского духовенства, лидеров ислама, глав мусульманских государств. Мы рассчитываем на их консолидированную позицию и содействие, на их моральный авторитет. Очень важно защитить людей, особенно молодёжь, от разрушительного влияния идеологии террористов, которые пытаются использовать их как пушечное мясо, не более. Нужно чётко провести грань между истинным исламом, ценности которого – это мир, семья, благие дела, помощь ближнему, уважение к традициям, и той ложью, ненавистью, которую сеют боевики, прикрываясь исламом.

Четвёртое. Уже сейчас нам необходимо проработать «дорожные карты» по экономическому и социальному возрождению региона, по воссозданию элементарной инфраструктуры, жилья, больниц, школ. Только такая созидательная работа на месте после устранения терроризма и политического урегулирования может остановить огромный поток беженцев в европейские страны и возвратить на родину тех, кто уже уехал.

Очевидно, что Сирии потребуется масштабная финансовая, экономическая, гуманитарная помощь, для того чтобы залечить раны войны. Нам нужно определить формат, в рамках которого мы могли бы вести эту работу с привлечением стран-доноров, международных финансовых институтов. Сейчас проблемы Сирии обсуждаются на площадке ООН, других международных организаций, в рамках межгосударственных отношений. Да, пока не всегда удаётся добиться понимания, мучительно трудно отказываться от несостоявшихся ожиданий и неоправдавшихся расчётов, тем не менее прогресс есть.

Мы видим, что в рамках антитеррористической операции постепенно, хотя и не так активно и быстро, как нам хотелось бы, но всё же налаживаются контакты по линии военных ведомств. Серьёзным шагом стало согласование российско-американского документа об обеспечении безопасности полётов боевых самолётов двух стран над Сирией.

Мы также близки к тому, чтобы начать обмен информацией с нашими западными коллегами о позициях и передвижениях боевиков. Всё это, безусловно, шаги в правильном направлении. Главное, воспринимать друг друга как союзника по общей борьбе, вести себя честно и открыто. Только так можно гарантировать победу над террористами.

Сирия при всей драматичности нынешнего положения может стать моделью для партнёрства во имя общих интересов, для решения проблем, которые затрагивают всех, для выработки эффективной системы управления рисками. Такой шанс у нас уже был после окончания «холодной войны». К сожалению, мы им не воспользовались. Такая возможность была и в начале 2000-х годов, когда Россия и США, ряд других стран столкнулись с террористической агрессией. Хорошую динамику сотрудничества тогда, к сожалению, также не удалось удержать. Не буду возвращаться к тому, почему не получилось это сделать. Мне кажется, и так всем известно. Сейчас важно извлечь правильные уроки из того, что было в прошлом, и идти вперёд».

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков:

Первая часть выступления — о самых разных войнах, настоящих и санкционных, экономических и информационных, которые некоторые затевают, чтобы обеспечить себе конкурентное преимущество и глобальное превосходство. Точку зрения, отличную от желаемой, сразу называют пропагандой, говорит президент, и явно не Россию он имеет в виду, хотя к ней эти выводы, увы, тоже отчасти применимы.

Военная терминология звучит сейчас во всех сферах жизни, заявил Путин. Например, о торговых и информационных войнах говорят все СМИ. Санкции, по словам президента, стали инструментом недобросовестной конкуренции. Жестко караются те, кто осмелился нарушить односторонние санкции. «Так с союзниками поступают? Нет. Так поступают с вассалами, которые осмелились действовать по своему усмотрению», — заявил Путин.

Иранская ядерная проблема решена, никакой угрозы со стороны Ирана не было, как Россия и говорила, но США так и не остановили работу над развитием ПРО, говорит Владимир Путин. «На днях проведены первые испытания ПРО США в Европе. Что это значит? Это значит, что мы, когда спорили с нашими американскими партнерами, были правы. Россия изначально была права, что программа ПРО США выстраивалась с целью разрушения стратегического баланса и иметь возможность диктовать свою волю всем. Нас да и весь мир пытались в очередной раз ввести в заблуждение, а сказать совсем проще — обманывали», — заявил Путин.

Началось! Владимир Путин опоздал почти на два часа и начал свою речь с краткой истории форума. Вспомнил Льва Толстого и его «Войну и мир».

Владимир Путин, видимо, в это время тестировал новую Lada Vesta. Автомобиль президенту выдали светло-зеленого цвета и с автоматической коробкой передач. «Соотношение цены и качества, мне кажется, здесь является абсолютным глобальным конкурентным преимуществом. Качество, я убежден, на уровне мировых стандартов», - прокомментировал Путин.

По случаю задержки Путина участники, сидящие в зале, начали шутить: он на «Ладе» к нам едет? Ему так понравилось, что он из автомобиля вылезать не хочет? Он тест-драйв решил провести? Эти шутки породила Lada Vesta, стоящая у входа в отель в дни Валдайского форума.

---------------—

Алексей Миллер, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге: — Я не думаю, что мы услышим сегодня что-то сенсационное от президента Путина. Мне кажется, он скорее должен наметить те точки, с которых он готов «встретить» западных партнеров, если они захотят перейти в режим сотрудничества, прежде всего по поводу Сирии. — Думаете, и Путину, и западным партнерам это надо? — Это зависит от того, считают ли они на сегодня Сирию лишь еще одной площадкой для взаимного выяснения отношений, либо они готовы уже признать, что Сирии и порождаемые ею проблемы, в том числе проблема беженцев, действительно нуждаются в совместных усилиях для разрешения ситуации. Впрочем, даже в этом случае такое решение потребует еще длительных совместных усилий.

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков передает из Сочи: «Увы. Из надежных источников стало известно, что Путин прибудет только через полчаса, не раньше».

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков передает из Сочи: «Всех позвали в зал! Скоро, видимо, начнется!»

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков передает из Сочи: «Отель, где будет выступать Путин, строился для встречи «большой восьмерки». Но случился Крым, затем Донбасс. Россию исключили из «восьмерки», и вот уже второй год в отеле проводят заседания Валдайского клуба».

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков передает из Сочи: «Путин опаздывает. Пока не намного. Все ждут, собравшись у зала. Надо сказать, что пока организация встречи выглядит очень гуманно: участники свободно передвигаются, выходят курить на балкон отеля, откуда открывается потрясающий вид на сочинские горы. Охраны много, но она деликатна и почти незаметна».

Ожидается, что на Валдайский форум Путин приедет за рулем новой модели «АвтоВАЗа» Lada Vesta. До этого президент уже тестировал Lada Granta, а трассу Чита — Хабаровск он проехал за рулем Lada Kalina.

Петр Дуткевич, директор Центра государственного управления (Университет Карлтон, Канада), действительный член Центра цивилизационных и региональных исследований Российской академии наук, член международного совета Всероссийского фонда защиты прав человека. «Во время этого Валдайского клуба оказалось, что мы думаем очень похожим способом. Мы употребляем те же самые слова, термины, но разница начинается в толковании этих слов. В культурном, цивилизационном толковании этих терминов. И на этом уровне оказывается, что друг — это враг другого, что мир означает для всех очень разные вещи. И эта ситуация гораздо хуже с точки зрения международной стабильности и порядка, чем конфликт интересов. Конфликт, интересы — вещь понятная, а вот различия в толковании терминов и, главное, ситуации отнюдь не являются даже предметом нашего разговора. Это означает, что наши конфликты будут продолжаться не только на экономическом, политическом, но уже на подсознательном уровне».

Политолог Николай Злобин: «Как бы ни казались важными Сирия и Украина, это лишь эпизоды того, что происходит в мире. Это эпизоды какого-то глубокого системного сбоя, это деревья, за которыми нужно увидеть лес. Поэтому задача такого сбора экспертов, как «Валдай», — это не разговор о тактике и политтехнологиях, а максимально возможный стратегический анализ. Что касается выступлений Лаврова и Иванова, то они показали способность российского истеблишмента видеть дальше сегодняшнего дня. Мир полон сегодня политических спринтеров, Россия, похоже, начинает играть в долгую игру. Что очень хорошо, потому что, например, американцы всегда играют, в долгую игру во внешней политике, не делая трагедий из текущих поражений. Задача ведь не выиграть каждый отдельный бой, а выиграть войну. И если Россия научится думать именно стайерскими, а не спринтерскими дистанциями, она вернется в клуб ведущих мировых держав».

Пока выступление Путина не началось, почитайте, что же от него ждать.

Специальный корреспондент «Газеты.Ru» Валерий Волков передает из Сочи: Ожидания в отношении речи Путина — диаметрально противоположные. От «он потрясет мир» до «не скажет ничего из того, что уже сказано». До президента перед участниками Валдайского клуба выступили министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и глава администрации президента Сергей Иванов, однако они говорили в закрытом режиме, только для членов клуба.

Валдайский клуб был создан в 2004 году под эгидой информагентства РИА «Новости», когда агентству — еще до создания телеканала Russia Today — поручили продвигать интересы и имидж России в мировое информпространство. После трансформации РИА «Новости» в «Россию сегодня» в начале 2014 года организация Валдайского клуба была передана специально созданному Валдайскому фонду, Высшей школе экономики и МГИМО. Ежегодно клуб приглашает ученых, политиков, экономистов, журналистов и политологов со всего мира поучаствовать в заседании клуба, кульминацией которого становятся выступления высших должностных лиц России.

В сущности, прошлогоднюю речь Путина о том, что Соединенные Штаты ведут себя как нувориши — получив богатство свободы, плодят хаос и эскалацию конфликтов, можно было почти слово в слово повторить на этом «Валдае». Путин тогда говорил о правилах, которые строги и неудобны, но по которым нужно жить всем, а не навязывать свои рецепты. Сегодня он мог бы все это повторить, ситуация в Сирии показывает, что рецепты вновь навязывают. Следовало бы, однако, добавить, что и сама Москва за истекший год не единожды пыталась забыть о правилах для всех и установить правила, удобные лишь ей, сопровождая их рецептами, которые, кстати, сама все время и меняла, обвиняя других, что они просто «не умеют готовить».

В нынешней ситуации хороши все стороны, потому что каждый игрок норовит достичь исключительно своих целей, совершенно не желая считаться ни с обстоятельствами, ни с другими участниками.

В этом смысле Валдайский клуб этого года был вполне в тренде: участники постоянно возвращались к теме мирового хаоса, разрушенных Первой мировой войной правил. Звучали темы то Версальского, то Потсдамского мира, то вспоминали Венский конгресс 1815 года, то Ялтинские договоренности Сталина, Черчилля, Рузвельта (вот, дескать, были гиганты — друг друга не любили, но умели договариваться и исполнять обещанное). Но, увы, дальше призывов, что нужно уметь соотносить интересы и «продвигать их сообща», дело не пошло. Сошлись на том, что в сфере продуктивных идей спрос превышает предложение.

Только апелляции к истории все же не очень отвечают на вопрос, что делать сегодня, кому, а главное, кто будет решать, что делать и кто этому будет с радостной готовностью подчиняться. В итоге, по словам участников «Валдая», дискуссия часто сводилась либо к правильным, но совершенно теоретическим рассуждениям о том, как должно быть, либо к историческим экскурсам, в которых, может, и есть параллели, но они не очень помогают решить сегодняшние конфликты, либо к констатациям, что отношения в мире «все более сложные и запутанные».