— Уже три недели Российская армия оказывает поддержку с воздуха правительственным войскам президента Сирии Башара Асада. Что изменилось за это время? Как вы сегодня оцениваете обстановку в Сирии?
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы выразить благодарность президенту России Владимиру Путину за его обращение к общественности США с трибуны ООН в Нью-Йорке, а также главе МИД России Сергею Лаврову. После того как Путин объявил о своей инициативе по консолидации усилий всех стран в борьбе с терроризмом, так называемое «международное сообщество» эту инициативу проигнорировало. В связи с этим правительство Сирии обратилось к России с просьбой об оказании военной помощи.
Сегодня Сирийская Арабская Республика и Россия пишут новую историю борьбы с терроризмом. Я надеюсь, что к этой борьбе присоединятся и другие страны, которые верят в то, что необходимо бороться с терроризмом.
— Сколько потребовалось времени для того, чтобы подготовить эту операцию? Ведь всем ясно, что нельзя сегодня попросить о помощи — и чтобы завтра в Сирии уже появились российские самолеты.
— Хочу сказать откровенно, что Россия с самого начала искала возможность решить проблему политическим путем, в связи с этим было подготовлено коммюнике «Женевы-1». Не надо забывать также о присоединении Сирии к договору о запрещении химоружия. Путин спас нашу страну от неминуемой угрозы войны, после того как нашу армию обвинили в использовании химоружия. Это лживое обвинение, так как сирийская армия не использовала химоружие. Но все усилия по решению кризиса политическим путем не нашли поддержки у США. Поэтому Путин выступил с инициативой консолидации сил региона против террора.
После того как он объявил о данной инициативе, началась подготовка этой операции. Это произошло, когда главу МИД Сирии господина Валида Муаллема принял президент Путин (встреча, о которой говорит посол, произошла в конце июня. — «Газета.Ru»).
— В западной прессе пишут о том, что войну против правительства ведут и силы умеренной оппозиции. Ведутся ли с такими силами какие-то переговоры?
— Каждый человек, который борется с сирийским правительством с оружием в руках, считается террористом. В первый год сирийского кризиса возникла так называемая »Свободная сирийская армия», и весь мир говорил о ней как об умеренной силе.
<5>
Но я хотел бы напомнить о том, как один из бойцов этой самой армии убил на глазах у всех солдата, вскрыл его тело и начал есть его сердце.
Об этом тогда писали все СМИ (случилось это в мае 2013 года. — «Газета.Ru»). Этого человека звали Абу Саккар, и он был членом «Свободной армии». Поэтому надо делать различие между понятием оппозиции, которое несет в себе исключительно политический смысл, и между террористическими группировками.
Я хотел бы напомнить, что сказал президент нашей страны господин Башар Асад: мы продолжим одной рукой бить по терроризму до полного его уничтожения, а другой — искать политическое решение конфликта. Президент также сказал, что нужно вести переговоры с национальной политической оппозицией. С этой целью проводятся переговоры «Женева-1» и «Женева-2», а также переговоры в Москве. Сегодня сирийское правительство хочет снова провести переговоры в Москве, чтобы от них уже перейти к формату «Женева-3».
— Учитывая, что в Сирии нет классической ситуации, когда войну ведут две силы вроде красных и белых, как некогда в России, а ИГИЛ (организация запрещена в России) настроено на уничтожение всех враждебных ему сил, какой выход из этого конфликта?
— Было несколько резолюций, принятых Совбезом ООН, где говорилось о признании ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра» (организации запрещены в России. — «Газета.Ru») террористическими группировками, но все это осталось лишь на бумаге. Терроризм же бумерангом ударил и по другим странам: в Кувейте, в Ливии, в Тунисе, во Франции, в Турции — от террора не застрахован никто.
Протяженность нашей границы с Турцией составляет примерно 900 км, она абсолютно открыта для того, чтобы террористические группировки проникали в нашу страну. Если Турция закроет границу, а международное сообщество будет строго придерживаться резолюций ООН в отношении террористических группировок, данный кризис закончится в течение нескольких месяцев.
Если же этого не произойдет, то террор продолжится и не остановится никогда.
— Но пока Турция границы не перекрывает. В то же время российский президент исключает наземную операцию и определяет время сегодняшней операции тремя-четырьмя месяцами. Получается, тогда ваши усилия пропадут зря, когда участие российской стороны в операции прекратится?
— Мы не можем заниматься прогнозированием будущего. Но могу вас уверить, что террористы получают чувствительные удары и в ближайшее время с ними будет покончено.
— Запад требует ухода сирийского президента Асада, считая его виновным в эскалации ситуации...
— Давайте порассуждаем: после ухода Каддафи закончился ли террор в Ливии? После ухода Саддама Хусейна закончился ли террор в Ираке? Нет!
— В адрес правительственных войск выдвигаются обвинения, что под их ударами также гибнут мирные жители. Что вы можете ответить на эти обвинения?
<4>
— Все эти слухи — часть информационной войны, которую проводит Запад против Сирии и против России. Данная информация вводит в заблуждение международное сообщество. В Сирии мы к этому уже привыкли. Хочу вам сказать, что на территории, которая находится под властью террористов, мирных граждан нет — они давно ушли из этих мест.
В то же время хочу вам привести в пример недавний опрос французского издания Le Figaro о том, как французские граждане относятся к операции России в Сирии: 90% поддерживают эти действия.
— Группировка ИГИЛ активно действует не только на территории Сирии, но и на территории Ирака, и эксперты отмечают, что если ограничиваться Сирией, то их не победить. По вашему мнению, нужно ли вести эту борьбу и на территории Ирака?
— Хотел напомнить, что, когда российский президент Владимир Путин говорил о необходимости консолидировать все силы региона, он говорил и об иракской армии.
Когда российские военные начали бить по позициям ИГИЛ, американцы также начали рьяно бить по позициям этой группировки. Если говорить о положительных воздействиях американских ударов, их можно было увидеть только в последнее время.
— Есть ли у сирийского правительства какие-то неофициальные контакты с силами объединенной коалиции США и других стран?
— У нас нет никакой координации с руководством этих сил. Единственная реальная координация происходит между силами ВКС России и армией Сирии. Эта координация и привела к успеху, так как у сирийской армии есть точные координаты позиций террористов.
Российские авиаудары сразу же принесли результаты: были уничтожены опорные пункты и склады оружия, которые принадлежали группировкам ИГИЛ и «Ан-Нусра», также были отрезаны пути снабжения этих группировок.
Для нас также главным результатом стало то, что многие террористы сдали оружие и сдались сирийской армии. Те же, кто остался в живых, ушли в сторону Турции.
Это сразу же продемонстрировало, насколько провальными были результаты коалиции под руководством США. Эти результаты следующие: террористические группировки расширили свои действия, увеличилось число самих террористов, увеличилась проблема беженцев, что произошло благодаря действиям турецкого президента Эрдогана и его правительства.
— Проблема сирийских беженцев привела к кризису в Европе. Не обращалось ли сирийское правительство к России с просьбой принять часть беженцев?
— Сирийское правительство хочет, чтобы все беженцы возвращались домой, поэтому мы не можем никого просить принимать их у себя. Надо лечить корень проблемы, а не ее последствия. Беженцы ведь не убежали от сирийской армии, они убежали от тех, кто сеет страх и убивает мирных граждан.
Эту проблему создал лично Эрдоган, ведь те, кто убежал в Европу, — это в основном те, кто ранее жил в лагерях беженцев в Турции.
Когда США и ЕС отказали Эрдогану в создании буферной зоны для беженцев на территории Сирии, он открыл границы, и они направились в Европу — либо легальным путем, либо с помощью мафиозных групп. Эрдоган использовал эту ситуацию для давления на страны ЕС.
— Правительственные войска при поддержке российской авиации начали бои за Алеппо, второй важнейший город в Сирии...
— Половина Алеппо в руках террористов, половина — у нас. Сейчас наши войска полностью окружают город и мы готовимся к наземной операции, чтобы освободить его при поддержке ваших ВВС. Будет очень жестокая война за город, потому что Эрдоган всячески поддерживает террористов. У Эрдогана большие политические просчеты. Он стал врагом всех стран региона, у него болезненные амбиции по возрождению Османской империи. Я вообще считаю, что он псих и чувствует себя султаном.
— Сегодня многие эксперты говорят о том, что будет очень тяжело сохранить Сирию как единое государство. Вы согласны, что такая опасность достаточно велика?
— Наше правительство выступает за политическое решение вопроса, но есть разногласия по тому, как достичь политического решения. Наши условия — это сохранение единой территории и единого государства. Мы воюем для того, чтобы не допустить распада страны.