«Грады», 122-мм гаубицы, 120-мм минометы — это именно то оружие, с которого обстреливаются позиции украинской армии. И это именно то оружие, что запрещено к использованию минскими соглашениями, — так охарактеризовал ход боевых действий пресс-секретарь сектора «М» зоны АТО Ярослав Чепурной. — Наши позиции подвергались особо интенсивному обстрелу в субботу, воскресенье, а в понедельник в 3.25 утра враг пошел в наступление на опорный пункт 72-й механизированной бригады, понес потери и отступил. Наши части пошли в контратаку и взяли несколько важных высот. Сейчас постоянным обстрелам из «Градов», минометов и артиллерийских систем больших калибров подвергаются позиции нашей армии. География обстрелов довольно широкая — это и Старогнатовка, и Богдановка, и Чермалык, и Новотроицкое. К сожалению, у нас есть потери от этого огня — один военнослужащий убит и девять ранено».
«Только после того, как враг пошел в атаку, — продолжил полковник, — об этом было доложено президенту Порошенко и руководству миссии ОБСЕ. И был получен приказ на применение всего вооружения, которое есть в наличии. Мы сейчас тоже отвечаем из тяжелого вооружения существенным огнем».
На передовой
Сам факт того, что пусть не на передовую, но в Старогнатовку вывезли журналистов, говорит о некотором снижении накала боев. И еще о том, что при всем росте напряжения на линии противостояния в Донбассе, сотнях взаимных артиллерийских обстрелов, пролетов беспилотников, угроз и обещаний, полноценной войны на востоке Украины пока нет. Стороны скорее сосредотачиваются и повышают градус напряжения.
В Старогнатовке было грустно, как в любом селе, где недавно посреди относительного благополучия внезапно стали рваться снаряды. Женщины плачут при интервью, и само общение происходит под непрерывный грохот канонады где-то впереди.
«Это 122-мм гаубицы бьют по нашим передовым позициям в Богдановке. Может, и САУ. Все запрещенное минскими договоренностями. А мы пока не отвечаем», — сообщил сопровождавший нас солдат с глушителем на автомате. Он, видимо, не знал, что старший по званию уже «засветил» разрешение президента открывать огонь.
Мы пытались узнать что-то у местных. «Та что говорить, — махнула рукой проходившая женщина. — Было у нас село знаменитое в 1980 году. Олимпийского чемпиона дало. А теперь вот в 2015-м прославилось. Стреляло что-то раньше, но не так. София Маркиева меня зовут. Не буду больше говорить, сил нет!»
Мимо проходил опрятный мужчина в белой рубашке и буханкой хлеба под мышкой. Оказалось, местный доктор Андрей Михайлович.
«Я терапевт из старогнатовской амбулатории, — рассказывает он. — Заходило ли ДНР в село? Да нет, и близко такого не было. Там позиции в поле дальше украинские, и здесь все время Украина была. А до Новой Ласпы тут 9 километров. Там и воевали. Кто б подумал о простых людях, которых гибнет больше всего и ни на каком телевидении этого не показывают! Приняли бы какое-нибудь простое решение. Гоняются все за величием страны…»
Мы уже знали, что местных жителей, что пострадавших в селе не было. И разрушений не так чтоб много. Увидели один разбитый в труху дом, на развалинах которого бродила пара солдат. В него было прямое попадание чего-то крупного.
«Та только развиднелось и как гахнуло, — пояснил проходивший дед. — Щепу, толь, обломки какие-то подняло! Ну я вышел минут через пятнадцать, глянул. Специалисты приезжали, трое ребят, сказали, что артиллерийская самоходка била. Страшно мне? Скажу, что не страшно, не поверите! А куда уезжать? Бросить все, чтоб все вандалы разнесли. Мы ж не предприниматели какие. У нас все, что есть, — в доме. Федор Иваныч меня зовут, Сагера».
Бойцы вокруг особо не разговорчивы. Знают, что погиб старший лейтенант, знают «трехсотых» (раненых. — «Газета.Ru»). И не на диктофон и камеру признают, что бойцы добровольческого украинского корпуса «Правого сектора» (запрещенная в России организация) сражались с ними рядом. Официально подразделения ПС (организация запрещена в России) отводили части от линии фронта в связи с подготовкой к вхождению в состав вооруженных сил.
Впрочем, их присутствие тоже не скроешь. В четверг, 13 августа, из мариупольского морга сестра забирала тело Виталия Тилиженко. Он был не простым бойцом ДУК. Виталий организовывал в Киеве митинг протеста против демилитаризации Широкино. Организовал и 8 августа приехал под Мариуполь. Погиб в бою под Старогнатовкой.
«Верите, сил нет, — измученно выдала волонтер Галина Однорог. — За два дня седьмое тело отдаем. Ночами не сплю. В холодильнике бутылки с водой морозятся. Транспорт ищем, помогаем…»
Из семи погибших один морпех, старший лейтенант. Получается, что «Правый сектор» потерял больше всех под Старогнатовкой. Как-то просочилась информация, что один погибший «не боевой». Под Волновахой погиб в ДТП.
«Наши работают на опережение»
Тут все всех знают. Волонтеры ездят по всем позициям, помогают и знают, где опытные, где «новые». И еще созваниваются со всем побережьем. И знают, например, когда вывели технику из Новоазовска и Саханки в Донецк. И когда «военторг» завел сюда новых взамен. Сколько, каких позиций и какое количество солдат. При этом по поводу обстановки на фронте как-то не беспокоятся.
«Наши работают на опережение. Это не афишируется, но опыта много уже. А те, что вошли, его через кровь получат. Я за Мариуполь спокойна. Тут ничего не будет», — скупо пояснила лидер «Нового Мариуполя» Маричка Подыбайло.
Под «военторгом» и ополченцы, и украинские силы подразумевают российскую военную помощь, которую официально отрицает Минобороны РФ.
Людей из Восточного в Мариуполе видишь сразу. Они не высыпаются. Которую ночь подряд живут под канонадой.
«До 4 утра не спала, — делится Ирина Перкова. — Дети малые, сразу в подвал не опустишь. Надо, чтоб кто-то вниз спрыгнул и принимал, получается долго, в два приема. Так, за руки не опустишь, ногами пол не достают. У меня пацаны — 4 и 6 лет. А «гупало» так, что по улицам сигнализация у машин срабатывала массово. Окна приоткрыли пластиковые, чтоб не вынесло, не перекосило. Взрывалось где-то под окраиной.
Говорят, из танков оттуда били, из-под Талаковки. И над домами серьезно летело в ту сторону. Отвечали. А пацаны спали, а я рядом сидела, гадала — когда будить. Ждала, вдруг что рядом будет прилетать, взрываться».
Ирина в среду ездила в Марьинку с гуманитарной миссией.
«Как в Марьинке? — продолжает она. — Знаешь, как будто жизнь — вот так, как песочные часы разбитые, взяла и посыпалась. Там не стреляли сутки. Но в городе тишина полная, люди по домам сидят, мужик при этом в жилетке газоны косил, и слышно, как флаг в тишине на мэрии трепетал! Соцработники говорят, что из восьми тысяч жителей осталось в районе пяти. Еще там перестали очищать воду, повредило что-то, и берут прямо из водоема в водопровод. Кипятят, говорят. Мне дали попить водички — оказалось из речки! Жалуются, что в магазины, бывает, не завозят. Как стрельба, так блокпост на въезде машины с товаром не пускает. Так у них на этот случай «Военторг» свой есть. Они так магазин сразу за блокпостом зовут. Солдаты там скупляются сами и туда, рядышком, товар всегда запускают».
При этом нельзя не заметить некое спокойствие, плановость. Вот полк «Донбасс», говорят, получил предписание на передислокацию под Запорожье. 161-й отдельный разведывательный батальон, в котором перемешаны мобилизованные и бойцы УНСО (организация запрещена в России), в плановом порядке отправил домой по демобилизации 35 опытных обстрелянных солдат (их встречу в Киеве показал один из телеканалов). На смену им пришли призывники из «Самообороны Мариуполя». Добровольческие части, конечно, волнуются. И следят, как там держат Широкино морские пехотинцы. Но пока по тревоге никого не поднимают.
«Серьезное оживление «военторга»
Беседы с донецкими дают ту же картину обстрелов. Особо достается Горловке. При этом очень, ну правда, очень много информации о грядущем наступлении сил ДНР. Иногда кажется, что даже слишком много. Говорят, в Мариуполе и в Донецке об одной близкой дате — 15 августа. Следом сразу прогнозируют 19-е. Вдруг в субботу никакого наступления не случится. При лавине обстрелов и артиллерийских дуэлей в наступление как-то не верится.
Из таких пазлов складывается картинка скорее ожидания атаки, чем ее подготовки. И со стороны самопровозглашенных республик, скорее, резкий подъем напряжения, чем плановое наступление.
Во что все это выльется? Подождем 15-го и 19-го. Пока за окном снова загремела канонада.
Источники в частях говорят, что Старогнатовка далась большой кровью нападавшим.
Говорят о попадании целого подразделения на минную ловушку. Правда или нет — не проверишь. Но атакующие укрепленные позиции всегда несут потери. А тут к обороне готовились долго и тщательно. Со всех сторон.
Координатор негуманитарной помощи ДНР Александр Жучковский тоже говорит про обострившиеся на фронте обстрелы.
«Боевая готовность на всех участках, серьезное оживление «военторга» и военных советников, большая активность БПЛА, попытки прорыва на южном направлении, увеличение количества жертв и потока раненых в госпитали», — рассказывает ополченец «Газете.Ru».
По его словам, у линии фронта ВСУ выстраиваются в боевой порядок. Обе стороны активно используют беспилотники, и разведка ополченцев фиксирует на линии соприкосновения появление новых огневых точек и подтягивание тяжелой бронетехники. Боевая готовность в ополчении соблюдается во всех подразделениях первого и второго эшелонов, особенно в районе Волновахи на юге, где располагаются крупные силы ВСУ и ополченцы ждут прорыва. В ополчении называют три возможных направления удара ВСУ, которые могут предварять усиленные артобстрелы: с юга через Тельмановский район, на Донецк с Марьинки-Красногоровки и на Горловку. Кроме того, говорят о возможном лобовом ударе на Донецк в районе Пески.
Жучковский также отметил небывалую активность «военторга». На вопрос, похожа ли картина на прошлые наступления ДНР и ЛНР, он говорит, что да, «все повторяется», но отличие в том, что сил с обеих сторон у фронта сосредоточено гораздо больше.
«Зашла довольно крупная группировка, превышающая по объему ту, что участвовала и страховала военные силы Новороссии в зимнюю кампанию, — отмечает он в фейсбуке. — Не называя конкретных цифр, могу предположить, что в случае разворачивания крупномасштабных БД на уровне прошлого лета численность «отпускников» и техники будет не меньше, чем в августе прошлого года (когда была предотвращена опасность отрезания ДЛНР от границ с РФ и «заварен» иловайский котел). Группировка разделилась на две части, подстраховывая ВСН как минимум на юге ДНР и на опасных участках в ЛНР. На фронт вернулось много «кураторов», отозванных в Москву два месяца назад. С поставкой боеприпасов у ополчения проблем сейчас нет, а вот «горючки» пока мало, на это жалуется большинство командиров».
Топливо, по словам ополченца, выдают дозированно, «под задачу». «Что касается нашего тяжелого вооружения, то что совсем недавно в порядке «мирной демонстрации» отводилось, сейчас возвращается назад. Как, например, у батальона «Викинг» в Тельманово, где отводились орудия даже менее 100 мм, после инцидента под Белокаменкой вооружение аврально подтащили обратно. «Демонстрация мира», выполняемая в одностороннем порядке, оказалась не нужна ни западным, ни украинским «партнерам», а где-то могла подвергнуть большому риску наших бойцов, в случае не разведки боем, а реального прорыва ВСУ», — утверждает Жучковский.
Сторонник самопровозглашенных республик и военный аналитик Борис Рожин пишет в своем блоге, что, несмотря на высокую интенсивность боевых действий в ночь с 12 на 13 августа, о чьем-либо наступлении пока говорить рано. Речь скорее о том, что позиционная война переходит в высокоинтенсивную фазу: «Возможно, в ближайшие 1–2 дня будут предприниматься попытки стравить пар и вернуть ситуацию с июньско-июльскому состоянию».
Следующая встреча в рамке мирных минских соглашений состоится 26 августа, анонсированы переговоры и в сентябре. До этой поры соглашения могли только остановить масштабные боевые действия и зафиксировать линию фронта. Прогресс же по политическим пунктам был почти нулевой. Если в регионе возобновятся масштабные боевые действия, то это может окончательно похоронить второй пакет минских соглашений, как это и произошло с предыдущим договором. Но при этом дать дополнительные весомые аргументы при следующих торгах, как это было с наступлением ополченцев перед Минском-1 и Минском-2.
С другой стороны, любой сдвиг линии фронта в пользу ополченцев будет грозить серьезным усилением западных санкций в отношении России и дальнейшим ослаблением ее экономики.