«Исламское государство» (организация запрещена в России), на территории России признанное террористической организацией, объявило о создании своего отделения на Северном Кавказе. Об этом сообщил пресс-секретарь ИГИЛ Абу Мухаммад аль-Аднани. Это произошло сразу после появления в интернете видео, в котором заявлялось, что боевики Северного Кавказа в полном составе присягнули Абу-Бакру аль-Багдади, лидеру «Исламского государства».
Различные группы северокавказского фундаменталистского подполья начали заявлять о присяге «Исламскому государству» в конце 2014 года. Одним из первых, 19 декабря, присягнул лидер дагестанского сектора Абу Мухаммад Кадарский, в прошлом правая рука террориста Доку Умарова. Он и был объявлен правителем нового «Вилаята Кавказ».
Вслед за Дагестаном последовало подполье Кабардино-Балкарии, затем Ингушетии. И, наконец, 12 июня в интернете появилась запись, на которой командир батальона смертников «Рияд ас-Салихийн» амир Хамзат (Аслан Бютукаев) приносит присягу от имени всех боевиков Чечни.
На сегодняшний день основные лидеры боевиков на Северном Кавказе публично присягнули «Исламскому государству».
Впрочем, вызывает сомнения, что все боевики из разрозненных формирований, некогда входивших в «Имарат Кавказ» (деятельность организации запрещена на территории России), могли договориться, чтобы сделать такое заявление. «Отчасти это виртуальная история», — считает консультант Международной кризисной группы, эксперт по Кавказу Варвара Пахоменко.
«Откуда у нас уверенность, что те, кто заявляют об этой присяге, кого-то представляют? — задается вопросом председатель совета правозащитного центра «Мемориал» (организация включена Минюстом в список иноагентов) Александр Черкасов. — Даже внутри таких структур не всегда все друг друга знают. Отсутствие постоянной оперативной связи между руководителями разного уровня — важное условие их выживания. Не случайно Доку Умаров сидел вне зоны действия сети много лет».
«Имарат Кавказ» — подпольная сетевая структура, которая только изображает из себя иерархическую. В регионах Северного Кавказа действуют группировки, которые в разной степени координируют свои действия и вовсе не обязательно подчиняются формальным лидерам.
В прошлом году был убит основатель «Имарата Кавказ» Доку Умаров, и с приходом на его место нового амира Алиасхаба (Али Абу Мухаммада) Кебекова степень централизации снизилась еще больше. Постепенно боевики начали обращать взоры в сторону «Исламского государства» и выходить из-под его командования.
Кебеков критиковал методы «Исламского государства» и считал его провозглашение нелегитимным. Присягнувшего в декабре Абу Мухаммада он обвинил в расколе, назначив вместо него нового амира Дагестана. Одной из причин этого раскола стала «реформа» внутри террористической организации: при Кебекове было решено отказаться от ряда устрашающих практик, направленных против мирного населения, например, от использования террористок-смертниц. Наиболее радикальным представителям подполья эти изменения не понравились.
В апреле 2015 года Кебеков был убит в ходе спецоперации. Эмиром был избран его ближайший сподвижник, исламский судья из Дагестана Мухаммад Сулейманов (Абу Усман Гимринский), который не менее критично относился к «Исламскому государству».
Формально Сулейманов остается действующим эмиром, и именно он уполномочен закрывать проект «Имарат Кавказ» и провозглашать переход под крыло «Исламского государства». Но никаких заявлений от Сулейманова не поступало и его позиция неизвестна. В наиболее горячих Унцукульском и Буйнакском районах Дагестана продолжается масштабная спецоперация:
вполне возможно, что тем, кто мог бы давать опровержения от имени «Имарата Кавказ», сейчас просто не до этого.
Пока неизвестно, кого именно представляют те, кто заявил о переходе под крыло ИГИЛ, с кем велись переговоры, и велись ли вообще. Отдельный вопрос — какие связи у северокавказского подполья сохранились с другими радикальными организациями Ближнего и Среднего Востока. Известно, что конкурирующая с «Исламским государством» террористическая организация «Аль-Каида» (организация запрещена в России) (именно на базе одного из ее ответвлений было создано ИГИЛ) выразила соболезнования в связи со смертью Кебекова, но это мало говорит об уровне контактов.
«Исламское государство» — тоже сетевая организация. «В такого рода структурах всегда велика вероятность, мягко говоря, некоего преувеличения собственной значимости, — говорит Черкасов. — А с другой стороны, они склонны обрастать надстройками. В свое время Ичкерия имела массу представителей в Европе, и было трудно понять, кто из них кого действительно представляет. Сейчас «Исламское государство» обрастает такой же аурой».
Черкасов приводит аналогию с франшизой. «Исламское государство» — это раскрученный бренд. Все эти чудовищные действия, которые мы можем наблюдать, — мощная самореклама.
Так ИГИЛ получает одобрение со стороны радикалов. Для этого не нужно реальных контактов».
Путь от сепаратистского проекта к глобальному джихаду
Даже если фактическое включение боевиков в орбиту «Исламского государства» не состоялось, «переворот в умах уже произошел». И это закономерное следствие тех процессов, которые происходили с северокавказским подпольем.
««Имарату Кавказ» наступает конец, и вполне вероятно, он не доживет до своего восьмого дня рождения 7 октября и будет закрыт, как в свое время был закрыт сепаратистский проект», — говорит Черкасов.
Этот проект, сначала ориентированный на выход из состава СССР, а затем на создание независимого государства, закрылся в 2007 году. Доку Умаров, последний исполнявший обязанности президента Ичкерии, формально распустил это образование и учредил «Имарат Кавказ». Из национально ориентированного чеченского движения, которое боролось за создание пусть и исламского, но все-таки чеченского национального государства, подполье превратилось в надрегиональный проект. Его целью стало создание уже исламского государства, объединяющего разные регионы Северного Кавказа.
Постепенно подполье трансформировалось в часть глобального джихадисткого движения.
«Это не только интернационализация, но и глобализация: боевики Северного Кавказа все в большей степени становятся вписаны в глобальный джихад. — говорит Пахоменко. — Если в 90-е боевики воевали, чтобы в какой-то момент начать жить счастливо в независимом государстве, сейчас они идут умирать за идею Халифата (которая кажется совершенно мифической), веря, что попадут в Рай. Для многих уже этой цели достаточно».
Новые вызовы для России
С 2012 года значительно снизился уровень активности северокавказского подполья. На это повлиял комплекс факторов: политика дагестанских властей по интеграции людей, не совершивших тяжких преступлений. Внутренние изменения, происходящие в «Имарате Кавказ», связанные с отказом от прежних террористических практик в отношении мирного населения. А также — с жесткими действиями силовых структур в преддверии Олимпиады в Сочи.
Еще один, международный фактор — значительный отток боевиков в Сирию, который в настоящий момент улучшает показатели, но создает серьезную отложенную угрозу.
«В настоящее время, по данным спецслужб, в ИГИЛ воюют около 2 тысяч граждан, имеющих паспорта РФ. По некоторым экспертным оценкам, их число приближается к 5 тысячам», — заявил руководитель Антитеррористического центра СНГ генерал-полковник полиции Андрей Новиков.
В чем их опасность, объяснил секретарь Совбеза Николай Патрушев. «Эти люди, как правило, включаются экстремистскими организациями в одну из так называемых спящих ячеек. Будучи местными жителями, они способны полноценно интегрироваться в общество, для вида соблюдая установленные нормы и законы. Но в нужный момент руководители террористов могут использовать таких «законопослушных граждан» для подготовки или непосредственного совершения терактов», — рассказал Патрушев в интервью газете «Коммерсантъ», между делом сообщив о присяге «Имарата Кавказ» Абу-Бакру аль-Багдади еще до появления в сети сообщения от террористов.
«Последнее время очень активно звучат заявления об опасности ИГИЛ. Хорошо, что у российских спецслужб есть понимание необходимости работать над вызовами нового формата. Другое дело, что если с ИГИЛ будут работать так же, как с «Имаратом Кавказ», то есть, используя только грубую силу и никакого soft power, можно добиться обратного эффекта — дополнительной мобилизации новых боевиков», — ранее в разговоре с «Газетой.Ru» предостерегал главный редактор издания «Кавказский узел» Григорий Шведов.
«Часто люди присоединяются к подполью или уезжают воевать в Сирию после того, как они сами подвергаются преследованиям на религиозной почве, в том числе со стороны правоохранительных органов. Если человека пытали, это может способствовать его радикализации. И многие не видят другого пути, кроме как взять в руки оружие», — в свою очередь говорит Пахоменко.
«Исламское государство» — самая богатая террористическая организация. Теоретически сближение с ней может привести не только к пополнению подполья боевиками, но и к вливанию новых финансовых потоков.
В 2012 году полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин утверждал, что лишь 10% всех средств, идущих на финансирование боевиков, выделяются из-за рубежа. Одной из основных статей доходов боевиков был рэкет: местным бизнесменам, например, посылают флешки с записью угроз и требованием заплатить. По словам Пахоменко, «когда ты требуешь деньги, ты настраиваешь против себя местное население. Если деньги пойдут из-за границы, это будет работать совсем по-другому».
Эксперты отмечают, что основная опасность не в количестве боевиков: «Не надо много людей, даже несколько человек или несколько десятков могут иметь серьезное влияние», — говорит Пахоменко. Можно вспомнить влияние полевого командира Хаттаба, араба, прошедшего афганскую войну, который мобилизовал чеченское подполье и организовал тренировочные лагеря.
Опаснее всего, что идеология «Исламского государства» благосклонно воспринимается людьми, симпатизирующими фундаменталисткому подполью, и его тактика набирает популярность.
«Переход от сепаратистского подполья к исламистскому у нас произошел давно», — говорит Черкасов. Теперь наметился новый этап: нависла угроза перехода к «агрессивному исламистскому подполью, которое в своей экспансии не останавливается перед массовым террором».