«Это не будет содействовать той заинтересованности, которую мы имеем в ЕС, чтобы пересмотреть санкции, и я боюсь, что это может повлечь за собой следующие негативные последствия, которых мы хотели бы избежать, — заявил Ушацкас, которого цитирует агентство «Интерфакс». —
Мы озадачены тем, что Россия готова признать и направить наблюдателей на выборы, которые назначены самопровозглашенными властями и которые противоречат минским договоренностям».
О том, что Россия планирует признать выборы в ЛНР и ДНР, заявил накануне в интервью газете «Известия» министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
На вопрос «Газеты.Ru», почему Москва выбрала максимально четкое решение — однозначно признать выборы, вместо более мягкого сценария (например, отнестись к волеизъявлению «с уважением», как было в случае майского референдума), источник, близкий к руководству страны, заявил: «Это же не признание независимости. Это признание выборов. Абсолютно разные вещи. Выборы надо или признавать, или не признавать». В конце концов, добавляет собеседник «Газеты.Ru», признала же Россия выборы президента Украины и Рады, по поводу которых были свои нарекания.
Более того, по итогам волеизъявления в непризнанных республиках выскажется не только МИД, но, полагает собеседник, и лично Владимир Путин: «Думаю, какая-то его реакция, конечно, будет». Причем в руководстве страны не исключают и того, что после признания Москвой выборов в ДНР и ЛНР последуют новые западные санкции, но морально к ним готовы: «Санкции так санкции. А что нам делать? Не сливать же их (непризнанные республики. — «Газета.Ru»)? Тогда там всех поубивают».
Объясняя логику российских властей, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов говорит о том, что Москве необходима хотя бы какая-то легализация лидеров сепаратистов, чтобы они могли считаться узаконенными представителями местного населения, в том числе и в рамках дальнейших переговоров.
«Если эти выборы не признавать, то зачем они тогда нужны? — задается вопросом политолог. — Минские договоренности — это своего рода игра, где каждая сторона может использовать собственные трактовки. Но эта игра необязательно ведет к войне. Если же Россия выборы не признает или, допустим, только заявит, что относится к ним с уважением, то получается, что она исходит из того, что эти люди — никто. Но Россия не может пойти на это».
По его словам, иного пути, кроме безоговорочного признания результатов волеизъявления, у Москвы просто нет.
«Российские власти сделали уже столько конфронтационных шагов (на украинском направлении), что им крайне тяжело смягчить тон, — считает профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Гельман. — Они боятся признаться не только народу, но и самим себе, что их стратегия на Украине была ошибочной. Российские власти решили, что обратной дороги нет. Единственный путь — конфронтация с Западом, пусть даже не военная».
В то же время не стоит сбрасывать со счетов и ситуацию на самих территориях, не подконтрольных официальному Киеву: реальная власть там в значительной степени принадлежит не лидерам «республик», а полевым командирам, которые в своих маленьких анклавах устанавливают собственные правила, ведут свою политику, а многие даже не признают сам факт перемирия с Украиной.
«На сегодняшний день кроме силы оружия у представителей ДНР и ЛНР никакой опоры нет, — напоминает Лукьянов. — Выборы дадут им статус (в чьих-то глазах — легальный, в чьих-то — квазилегальный), что это не просто атаман, а человек, получивший поддержку на выборах». Это может развязать руки и для того, чтобы ликвидировать неподконтрольных командиров.
О значимости внутриполитической ситуации в самих народных республиках говорит доцент РГГУ, специалист по Кавказу Сергей Маркедонов, который сравнивает положение дел там с Чечней после Хасавюрта.
«Сейчас вопрос не о государстве даже, а просто о вменяемом управлении, чтобы не повторить ичкерийский сценарий — федерацию полевых командиров, — считает политолог. — Потому что строительство в Донбассе будет гораздо сложнее, чем в том же Приднестровье. Гораздо больше площадь, население. Больше ответственность и сложность. При этом нет приднестровских кадров. Ни Захарченко, ни Моторола не сравнятся со Смирновым, у которого за плечами было три года директорства крупнейшим заводом союзного подчинения. Там были серьезные управленцы. А в Донбассе к 2014 году было по большому счету вытоптанное поле».
Москва, судя по всему, стремится к реализации на востоке Украины абхазской и южноосетинской политики до августовской войны 2008 года, когда Россия сотрудничала и поддерживала власти республик, но формально не признавала.
Но ситуации довольно сильно различаются, напоминает Маркедонов. По его мнению, лояльность местного населения к ЛНР и ДНР далеко не так высока.
«Абхазы потеряли 4% населения, и после этого они могли терпеть что угодно, любые блокады, только чтобы не быть в Грузии, — объясняет эксперт. — Здесь ситуация гораздо более зыбкая. Принципиальных момента два. Насколько окажется состоятельна Украина как государство, потому что там тоже сейчас непонятно, кто в результате окажется «царем горы». И насколько состоятельны окажутся сами республики Донбасса. Это ключевые моменты. Если окажется, что Донбасс будет более качественно управляться, чем Киев, то все у них будет хорошо. Если там будет ичкерийский вариант, а Киев сможет консолидироваться, все будет гораздо сложнее. А Россия, Америка, Европа, их игры и расклады — это все вторично».
Между тем еще один высокопоставленный источник в российском руководстве заявил «Газете.Ru», что «не обсуждать федерализацию Украины — глупость».
Тем временем в Киеве, очевидно, не намерены признавать любые, пусть даже выбранные, власти народных республик и, по мнению украинских экспертов, готовы даже к самым радикальным сценариям противодействия, вплоть до военного.
«Вероятно, когда Рада первый раз соберется, она примет декларацию о непризнании этих выборов, — полагает директор киевского Института глобальных стратегий Вадим Карасев. — Понятное дело, Украина будет апеллировать к международным организациям, конечно, никто их не признает. И с учетом нового состава парламента распределения голосов избирателей нельзя исключать возобновления военных действий. Победил «Народный фронт» именно благодаря своей более четкой, более жесткой позиции. Это доверие нужно будет оправдывать. Тем более в экономике оправдаться пока будет тяжело».
С ним согласен и президент Украинской академии политических наук Николай Михальченко.
«С одной стороны, будут подогреваться сепаратистские настроения, с другой — Киев захочет показать, кто в доме хозяин, — рассуждает эксперт. — В новом парламенте основное преимущество имеет Яценюк, настроенный на целостность Украины. И в этом его будут поддерживать Радикальная партия и «Батькивщина». Кроме того, в Раду прошло много командиров АТО. Они будут настаивать на реванше. Поэтому это будет шаг к накаливанию ситуации и военным действиям».
Но возобновление боевых действий после признания Москвой выборов и, соответственно, правосубъектности народных республик развяжет России руки для самых разных сценариев вплоть до нового варианта «операции по принуждению к миру».
И здесь особенно важной станет реакция Запада.
По мнению Федора Лукьянова, неизбежно последуют заявления о разочаровании такими действиями Кремля, но едва ли будут введены новые санкции против России: «Чего ими добиваться? Новой войны? Вряд ли Запад захочет разрушать наметившийся сейчас хрупкий мирный сценарий. А жесткое давление на Москву будет означать, что события могут развиваться по жесткому же сценарию — начиная от признания независимости ДНР и ЛНР и заканчивая вводом контингента (российского на территорию Украины)», — полагает эксперт. В таком сценарии, уверен он, не заинтересован никто, включая Москву.
Владимир Гельман затрудняется сказать, последуют ли в ответ на признание выборов новые западные санкции, но российские власти в любом случае «закусили удила и на очередные санкции уже не реагируют».
Более того, проблемы в экономике «носят по большей части внутренний характер, и наивно полагать, что если даже санкции ослабнут, то дела в ней пойдут лучше», говорит Гельман.