Когда 29 мая в Астане был подписан договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) Белоруссии, Казахстана и России, предполагалось, что документ без каких-либо проблем ратифицируют парламенты всех трех стран и к 1 января союз благополучно заработает.
Но проблем, похоже, все-таки не избежать. Глава нижней палаты белорусского парламента Владимир Андрейченко заявил, что договор о создании Евразийского экономического союза планируется внести в палату представителей Национального собрания Белоруссии не раньше ноября-декабря 2014 года.
«Что касается внесения в парламент этого документа, то он сейчас прорабатывается нашими министерствами и ведомствами. Это очень серьезный и объемный договор, — цитирует спикера государственное информагентство «БелТА». — Пока конкретные сроки его внесения сказать не могу, но думаю, что это будет не раньше ноября-декабря».
Между тем еще в начале июня член комиссии по международным делам белорусского парламента Адам Вашков заверял корреспондента «Газеты.Ru» в том, что «большой проблемы по ратификации не будет».
«Мы его примем в кратчайшее время, как только он поступит от президента, — сказал тогда Адам Вашков. — И я поясню, почему здесь больших вопросов не будет. Сам этот договор собрал в себе многие те договоры, которые мы уже ратифицировали. И я думаю, что ратификация пройдет успешно, потому что на нее настроены члены палаты».
Но сейчас белорусские депутаты на каникулах, а экономические ведомства правительства и впрямь, по информации источников «Газеты.Ru», занялись повторным изучением всех плюсов и минусов Евразийского экономического союза для Белоруссии. Хотя такую работу полагалось вести (и ее действительно вели) до подписания договора президентами.
Договор о создании ЕАЭС стал, пожалуй, самым «трудным ребенком» интеграции на постсоветском пространстве. Сперва Россия, Казахстан и Белоруссия прошли этапы создания зоны свободной торговли, Таможенного союза и единого экономического пространства. Но переход на новый этап занял более полутора лет. Во многом из-за позиции Александра Лукашенко, который не уставал повторять, что в экономическом плане договор для его страны скорее невыгоден, чем выгоден.
Всего за месяц до подписания договора, на саммите в Минске 29 апреля, Лукашенко прямо говорил, что не готов подписывать союзный договор, в котором много изъятий и ограничений для свободного перемещения товаров.
При этом для Белоруссии наиболее болезненные изъятия — это те, которые касаются экспортной пошлины на нефтепродукты, возвращаемой в российский бюджет. Цена вопроса — $4 млрд в год. Лукашенко прямым текстом предупредил, что его «настораживает» нежелание россиян решить имеющиеся проблемы, притом что они давно известны и не раз служили предметом переговоров.
Ссылаясь на текст договора, белорусский президент сказал, что устранение разногласий планируется отложить на десять лет, до 2025 года. «Это по крайней мере странно. Если мы сейчас не готовы, тогда давайте подписывать договор через десять лет», — подчеркнул Лукашенко. Вид Владимира Путина не оставлял сомнений, что эти слова стали для него неприятной неожиданностью. Тем не менее президент России дипломатично призвал искать компромиссы, уверив, что «можно <...> найти какие-то вещи, которые будут приемлемы для всех».
Затем стало известно, что официальный Минск не согласен проводить единую политику в сфере санитарных, фитосанитарных и карантинных мер, настаивая на том, что в ЕАЭС она должна быть «скоординированной» или «согласованной».
В целом белорусская сторона была скорее готова согласовывать в ЕАЭС свои действия, но не выполнять общие для всех решения.
Даже накануне вылета в Астану, где и состоялось подписание Договора о Евразийском экономическом союзе, Александр Лукашенко не преминул заявить, что подготовленный документ — «не тот договор», который хотела бы видеть Белоруссия.
Руководитель аналитического проекта Belarus Security Blog Андрей Поротников уверен, что в данном вопросе белорусские депутаты не более чем инструмент в руках Александра Лукашенко: «Осенняя сессия Национального собрания открывается 2 октября и длится не более 80 дней. С учетом того что в Беларуси нет парламента, а есть набор людей, дружно жмущих по приказу кнопку нужного цвета, особой интриги я пока не наблюдаю. Будет высочайшее указание — одобрят минут за пятнадцать».
По мнению эксперта, на самом деле откладывание ратификации на крайний срок — свидетельство начала нового цикла торгов, в ходе которых Минск хочет получить от Москвы дополнительную порцию выгод.
«Внешне, конечно, все выглядит тревожно. Мол, могут и не успеть до заветной даты 01.01.2015. На это и расчет: вокруг перспектив ЕАЭС торг продолжается, — говорит Поротников. — Беларусь хочет оставлять себе экспортные пошлины на нефтепродукты. Россия делает вид, что готова согласиться. И одновременно готовит резкое повышение размера НДПИ, который нивелирует потерю нефтяных экспортных пошлин. А заодно повысит ввозную стоимость нефти для белорусских нужд. Союзники по ЕАЭС в традиционной для всех постсоветских объединений манере продолжают попытки «кинуть» партнеров».
Существует еще одна версия того, почему Белоруссия могла решить притормозить запуск ЕАЭС. Уже после подписания договора президентами, когда его текст был опубликован в интернете, в Белоруссии разгорелся крупный общественный скандал — насколько крупный скандал вообще возможен в сегодняшней Белоруссии.
Журналисты выяснили, что в договоре скрывается ловушка. «Решение страны о выходе из ЕАЭС принимается по принципу консенсус минус голос государства-члена, уведомившего о своем намерении прекратить свое членство в союзе», — сказано в документе. Иначе говоря, выйти из нового интеграционного образования страна-участник может только… с согласия других стран. То есть, если Белоруссия вдруг захочет выйти из ЕАЭС, Россия с Казахстаном запросто могут этому воспротивиться. Или только Россия. Или только Казахстан.
Даже Конституция СССР, ст. 72, гарантировала: «За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР». То есть формально никто не имел права препятствовать республике в выходе из Союза.
Понятно, что подобный момент в договоре о создании ЕАЭС прямо противоречит белорусской конституции. Возможно, в новой международной ситуации на постсоветском пространстве официальный Минск решил перестраховаться — и исключить из договора пункт, который в будущем потенциально способен создать лишние политические проблемы.