Длинная очередь из журналистов, желающих попасть на заседание суда, растянулась на несколько десятков метров от входа в здание. Вокруг дворца басманного правосудия равномерно распределились несколько автозаков, из которых за собирающимися без интереса наблюдали сотрудники полиции.
Количество прессы, желающей попасть на заседание, было так велико, что приставам пришлось запускать фото- и видеооператоров партиями. Вопреки художественным ожиданиям съемочных групп, Навальный сидел не в клетке, а на стуле рядом со своими адвокатами и покачивал ногой, обутой в ботинок с вынутыми шнурками — в суд его доставили из спецприемника, где он отбывает назначенные другим судом семь суток.
«Вы так и будете по пять человек пускать посмотреть, как на медведя в зоопарке?» — не выдержал в конце концов Навальный.
Судебное заседание началось с традиционного опроса: фамилия, адрес, образование и прочие характеризующие факторы. На вопрос о месте работы Навальный сообщил, что в настоящее время работает индивидуальным предпринимателем, а на вопрос о самочувствии — что в целом здоров, но, учитывая перспективу замены условного срока на реальный, собирался пройти полное медицинское обследование.
Судья Артур Карпов, который рассматривал ходатайство, поинтересовался, будут ли заявления об отводе. Адвокат Навального Вадим Кобзев отвод заявил. Судья не может участвовать в заседании, если он умышленно или косвенно заинтересован в том или ином его исходе. «Судья Карпов заинтересован в удовлетворении ходатайства следователя Нестерова, — сообщил он и пояснил, почему именно: — Годом ранее Навальный обращался в Следственный комитет о привлечении Карпова к уголовной ответственности за вынесение заведомо неправосудных судебных актов. Обращался также к Ольге Егоровой и в коллегию судей о привлечении Карпова к дисциплинарной ответственности. Четыре постановления Карпова были обжалованы Навальным в Конституционном суде, который вынес постановление об отмене постановлений Карпова».
«Карпов не будет являться независимым, беспристрастным и объективным и не сможет руководствоваться исключительно законом», — заключил Кобзев.
Сторона обвинения, разумеется, не согласилась, следователь Нестеров посчитал, что «сторона защиты не представила достаточно доказательств, чтобы судить, что суд прямо или косвенно заинтересован». Представитель прокуратуры отметил, что судьей исполняются полномочия в рамках УПК, в связи с этим он не усматривает причины для отвода.
Перед началом заседания журналисты обсуждали информацию о том, что судья Карпов находится в списке Кардина, более известном как «список Магнитского». Затем выяснилось, что в списке значится другой Карпов, не Артур. «Ну ничего, у этого теперь тоже будет шанс», — заявил один из активистов.
Выслушав все стороны, судья Артур Карпов удалился в совещательную комнату, чтобы наедине с собой обсудить возможность собственного отвода и принять взвешенное правосудное решение. На время короткой паузы приставы не стали удалять прессу из зала, и пресса этим немедленно воспользовалась, поинтересовавшись, в каких условиях оппозиционер отбывает свои семь суток.
— Новый спецприемник, с условиями все просто здорово, — бодро отрапортовал Навальный и попросил своего коллегу по Фонду борьбы с коррупцией (организация включена Минюстом в список иноагентов и запрещена в России) Георгия Албурова передать ему ноутбук. Но уйти в сеть ему не позволил следователь Нестеров, приказавший приставам отобрать устройство.
— У вас, оказывается, очень широкие полномочия, — хмыкнул Навальный, но ноутбук вернул. Приставы шикнули на оппозиционера, чтобы он не разговаривал громко, ибо совещательная комната рядом и он мешает судье принимать трудное решение. Разговоры стихли на несколько минут, но потом следователь Нестеров позвонил по мобильному телефону и начал громко требовать, чтобы его собеседник встретил людей из Центробанка, которые пришли к нему на допрос.
Тем временем вернулся судья и огласил решение: в отводе отказать.
«Выполнение процессуальных обязанностей не свидетельствует о личной заинтересованности судьи в исходе дела Навального», — постулировал Артур Карпов.
После этого суд перешел к собственно ходатайству о домашнем аресте. Следователь попросил приобщить к делу постановление о продлении следствия до 13 июня 2014 года, сведения из адвокатской палаты Москвы о том, что Навальный больше не адвокат и поэтому не спецсубъект, и протокол задержания оппозиционера сотрудниками ОВД «Тверское» 25 февраля.
Затем начались прения. Следствие привело причины, по которым оно требует замены меры пресечения на домашний арест: нарушение режима подписки, которое проявилось в неоднократном выезде за пределы Москвы, недостаточно интенсивное ознакомление с делом, решение по «делу Кировлеса», которое, по мнению следствия, свидетельствует о криминальных склонностях Навального. Наконец, административное правонарушение, за которое он был задержан на Тверской улице три дня назад.
Адвокат Ольга Михайлова перечислила возражения: по поводу нарушения режима подписки — действия следствия обжалуются у другого судьи, причем со срывом всех сроков, потому что судья болен и доступа к его сейфу нет больше ни у кого. По словам Михайловой, нарушения подписки не было, потому что существует документ, разрешающий Навальному поездки в Московскую область с обязательным уведомлением следствия. В январе документ был отменен, но ни Навального, ни его защиту об этом не известили.
«Требования следствия абсурдны, — сообщил, в свою очередь, Навальный. — Я два года никуда не выезжаю за пределы Московской области. Те факты, которые следствие предоставляет как мои зловещие нарушения, — у нас есть бумаги по всем. Я информирую следствие: я выезжал в область, чтобы навестить отца в реанимации. На одну неделю уехал с семьей в Серпухов. Приехал, отдал бумагу. И сейчас мне показывают справку аж от контрразведывательного управления ФСБ — ах, он выезжал в область! Великая оперативная работа! Я вообще-то сам предоставил эту информацию».
Навальный сообщил, что не согласен с требованиями следствия и считает их абсурдными, надуманными и противоречащими закону.
«Единственная цель — препятствовать координации антикоррупционных расследований, которые я веду»,
— сказал Навальный. Он считает, что идея поместить его под домашний арест совпала с рядом публикаций оппозиционера о случаях масштабной коррупции при строительстве олимпийских объектов.
«Посмотрите на условия, — продолжал Навальный, — они не имеют ничего общего с имеющимися претензиями к моему поведению. Нет никаких фактов, что я общаюсь со свидетелями, оказываю давление, уничтожаю доказательства или закапываю в землю миллионы».
Относительно «ненадлежащего поведения», задержания и ареста он пояснил, что решение суда не вступило в законную силу и не может быть использовано в суде: «Я был задержан незаконно, есть видеозапись, которую посмотрели сотни тысяч людей. Решение не вступило в силу, поэтому не надо размахивать этим материалом».
По поводу недостаточно интенсивного знакомства с материалами дела Алексей Навальный отметил, что за 60 дней он и его юристы ознакомились с 70 томами. «Следствие просило приезжать раз в неделю и расписываться за несколько томов, — сообщил он. — Я приезжаю, расписываюсь. Ни одной претензии не слышал».
На определенном этапе адвокаты Навального перешли к новой тактике: предполагая, что ходатайство следствия может быть удовлетворено, они начали торговаться об условиях домашнего ареста, добавляя при этом, что ужесточение меры пресечения они считают необоснованным и незаконным.
Особенно дискуссия развернулась вокруг того, кто имеет право посещать оппозиционера, кроме близких родственников. После некоторых колебаний следователь Нестеренко согласился на тещу. «Это будет триумф тещи», — прокомментировал Навальный и попросил добавить к этому списку няню для детей и нескольких сотрудников ФБК.
Няню не пустили, про ФБК следователь сообщил, что роль сотрудников фонда в деле «Ив Роше» еще будет расследоваться. Двое из представленного списка и вовсе проходят свидетелями по делу.
«ФБК, основанный в 2011 году, украл лес в 2009-м и почту в 2008-м. Степень вины Следственный комитет еще установит, уже идут обыски с целью выемки машины времени»,
— тут же отреагировал в твиттере соратник Навального Леонид Волков.
Судья удалился и через час вынес решение: ходатайство следствия удовлетворить в полной мере. До 28 апреля Алексею Навальному запрещено покидать пределы квартиры, общаться с кем бы то ни было, кроме адвокатов, следователей и близких родственников, пользоваться почтой и интернетом.
Впрочем, элемент гуманизма судья проявил: «Если вы успеете сделать заявление прессе о вашем незаконном преследовании сегодня, это еще не будет нарушением закона». Но лидер Партии прогресса, которая получила регистрацию в Минюсте непосредственно во время процесса, не стал говорить о незаконном преследовании. Его последними словами перед двухмесячной изоляцией стала фраза: «Мы продолжим нашу борьбу».
Из зала суда лидер Партии прогресса отправился обратно в спецприемник, где будет отбывать административное наказание до 3 марта, и лишь потом будет перемещен под домашний арест. Защита Навального намерена обжаловать решение Басманного суда.
Домашний арест, как вдруг оказалось, чрезвычайно удобная форма плавного удаления фигур с политического и информационного поля.
Васильева еще продолжает вызывать интерес скорее своей гендерной стороной, чем уже содержанием содеянного. Еще более явный пример — революционер Удальцов. Профессиональный борец, креативный возмутитель общественного спокойствия, отправленный под домашний арест без права самостоятельного выхода в интернет, он буквально за год перестал быть демонической фигурой, привлекающей массы. Конечно, заседание в суде, зачитывание приговора привлекло к нему внимание сторонников, но все же фигура Удальцова порождает уже гораздо меньший накал общественных страстей, чем прежде.
Не исключено, что ответственные за спокойствие политического пространства внутри России быстро смекнули: вот он — простой, удобный и мягкий способ удаления политика со сцены! Он помещается в неплохие условия (точно лучше, чем в СИЗО или на зоне), вроде как даже присутствует в общественной жизни — через адвокатов и родственников. И все же постепенно он становится фантомом, превращается в тень.
Весьма удобная технология выведения потенциально опасного политика из процесса.
Поскольку скоро начнется активная кампания в Мосгордуму, политический класс столицы вновь придет в тонус, следовательно, вновь возникает угроза появления мощных неконтролируемых фигур от оппозиции, которые не хотят никакого диалога с власть имущими. К тому же еще неизвестно, какой поворот примут события на Украине и как отразятся на настроениях российских граждан.
Следовательно, вновь угроза общественных выступлений, высоких процентов голосов, поданных за оппозицию. А так — посадил человека дома, и вроде как и не страдалец, и не мученик, и не жертва «кровавого режима», а просто сиделец. И постепенно его рейтинг сходит на нет. Логика жизни: если политика нет в активном пространстве и если он при этом не сидит с «десяточкой» где-нибудь в жутких условиях — о нем постепенно забывают. Не исключено, что в отношении главного героя оппозиции решили предпринять именно эту тактику. Теперь необходимо понаблюдать, сработает ли.