В понедельник, 16 декабря, продолжился допрос свидетелей защиты по «делу двенадцати», выделенному из так называемого «болотного дела», которое было возбуждено в связи со столкновениями участников мирной демонстрации с сотрудниками полиции 6 мая 2012 года.
Гражданская жена Андрея Барабанова Екатерина Миншарапова подробно рассказала о том, при каких обстоятельствах был задержан ее муж. Свидетельница Полина Богданова дала показания о том, что она лично видела, как один из полицейских использовал электрошокер, а еще один разбрызгивал газ из баллончика на Болотной площади.
Сотрудник правозащитного центра «Мемориал» (организация включена Минюстом в список иноагентов) Олег Орлов, также приглашенный в качестве свидетеля, заявил, что «такого жестокого разгона в Москве — что санкционированных, что несанкционированных акций — я еще не видел».
Во вторник, 17 декабря, в Мосгорсуде рассматривалась апелляция на продление срока заключения под стражей фигурантам «дела двенадцати». Прибыли только пятеро: Сергея Кривова не привезли по вине СИЗО, остальные отказались присутствовать, сославшись на то, что процесс в Никулинском суде сам по себе достаточно утомителен.
Защитники Сергей Мохнаткин и Вячеслав Макаров традиционно попытались затянуть процесс, озвучив ходатайство о переносе апелляции в связи с отсутствием Кривова. Судья проигнорировала все доводы и ходатайства защиты, а также просьбы рассмотреть продление ареста индивидуально.
Апелляция была ожидаемо отклонена — срок содержания двенадцати под стражей до 24 февраля остается в силе.
Среда, 18 декабря, стала самым зажигательным днем судебной недели. Адвокат Дмитрий Динзе пригласил на суд двух специалистов. В судебном процессе специалист отличается от свидетеля тем, что свидетель говорит только о том, что видел сам, а специалист может давать экспертные оценки и анализировать.
Динзе нашел специалиста в полном смысле этого слова. Как написал хроникер «болотного дела» Дмитрий Борко,
«одно перечисление регалий спеца по тактико-специальным действиям полиции Игоря Бурмистрова занимает полстраницы: ветеран боевых операций, инструктор подготовки ОМОН и СОБР, разработчик программ по действиям полиции в ситуациях массовых неповиновений и беспорядков и т. п.».
Специалист исследовал материалы событий и написал заключение о действиях полиции на Болотной. Его вывод: массовых беспорядков не было, а была масса «тактических, технических и дисциплинарных ошибок полиции».
«Я своими ушами слышал, как он заявлял именно специалистов, и все слышали, — пишет Борко в материале на сайте «Грани.Ru». — Но судья неожиданно вызвала Бурмистрова именно как свидетеля.
«Так заявил адвокат!» — отрезала она. Остолбеневший Динзе и некоторые адвокаты пытались возражать, но специалист все равно превратился в свидетеля. А свидетель не может оценивать что-либо: Бурмистров же сам на Болотной не был. Поэтому его пребывание на свидетельской кафедре оказалось совершенно бессмысленным: он просто не мог говорить о том, о чем собирался. Его заключение, естественно, также не было приобщено к делу».
Второго специалиста — психолога Владимира Рубашного — судья Никишина все-таки согласилась считать специалистом. Рубашный много лет работал со «спецконтингентом», руководил психологической службой ФСИН в Татарии. Главная тема его заключений — состояние участников митинга и полицейских в ситуации стресса и аффекта. «Человек в таких обстоятельствах «оглушенный»,
все психофизические свойства и качества переходят в другой режим, сужается коридор сознания, он не может до конца описать, что с ним происходит, не может в точности после событий описать, что происходило»,
— охарактеризовал он состояние среднестатистического омоновца во время разгона митинга на Болотной.
Также Рубашный рассказал о тестировании подсудимых на «криминальную направленность» психики. Денис Луцкевич, по мнению эксперта, в принципе лишен «криминальной зараженности». Андрею Барабанову «в специфической ситуации свойственно активное поведение в контексте «защитить свою жизнь», «защитить жизнь другого», эта модель может диктовать его поступки». Артему Савелову «свойственны законопослушание, нормативность; неагрессивный, эмоционально стабильный, общительный. Индекс враждебности понижен в полтора раза к норме».
Свидетель Николай Харитонов, блюзмен по профессии, очень ярко и зрелищно рассказал, как плотно сжатую толпу выбрасывало на полицейское оцепление.
— Вы принимали участие в давлении? — поинтересовались у него.
— Я больше отдавался волнам, — ответил музыкант. — Там бы никто не ушел, если б захотел.
— Вы бы смогли предотвратить давление?
— Да вы что?!
— Кто давил?
— Давила вся масса, все несколько тысяч человек.
— В связи с чем произошел разрыв цепи?
— Видимо, ребята-полицейские просто устали держать.
— А Савелов предпринимал активные действия для разрыва?
— Да он бы никаких действий предпринять не смог, даже если б и хотел!
— Слышали призывы избивать сотрудников?
— Да что за бред!
А еще Харитонов видел, как сотрудники полиции избивали Сергея Кривова. «Видел, как его активно обрабатывают палками сверху вниз, бьют. Человек в форме. Полицейский. В шлеме, наколенниках, бронежилете. Кривов стоял с одной стороны барьера, полицейский — с другой. И очень интенсивно бил его по голове. Примерно 10–15 ударов сверху, — рассказал свидетель. — Я видел, что некоторые попали по голове. Другие вскользь попадали по рукам, плечам. Я могу точно сказать, что промахнуться дубинкой с полуметра невозможно, это не дуэльный пистолет. И еще ногами через прутья бил. Я видел мелькающие ноги сквозь барьер. Кривов уворачивался. Минут через 15 я его увидел, и у него был громаднейший и очень красивый кровоподтек на лбу. Других побитых людей, конечно, тоже видел. Это ж было просто месилово. Люди были потрясены».
— А можно заменить слово «месилово» на «избиение»? — осторожно поинтересовался адвокат.
— Можно, — разрешил Харитонов. — Но это будет слабо звучать.
19 декабря вступила в силу долгожданная амнистия, и защитники Владимира Акименкова, Марии Бароновой, Николая Кавказского и Леонида Ковязина — Дмитрий Айвазян, Сергей Бадамшин, Алексей Ветринцев и Вадим Клювгант — немедленно заявили ходатайство о прекращении уголовного преследования в связи со вступившим в силу постановлением.
Акименков и Ковязин были освобождены в зале суда, с Кавказского снята мера пресечения в виде домашнего ареста, с Бароновой — в виде подписки о невыезде.
Но был один очень печальный момент, на который обратили постановление все собравшиеся.
Постановление об освобождении по амнистии, которое зачитывала судья, было фактически сформулировано как приговор — факты массовых беспорядков и преступный умысел в нем считались уже доказанными, хотя защита не закончила представлять доказательства, свидетели не опрошены, приобщены не все исследования, не было прений, последнего слова и собственно оглашения приговора.
Получается, что приговор уже есть, а все прошедшие и оставшиеся этапы суда — не больше чем имитация. «Кто-то должен подавать пример, — убежден Дмитрий Борко. —
Если нет правосудия, должен быть пример, как надо вести себя в суде. Отсутствие закона не означает отсутствия правды».
Составление протокола заняло 15 минут, его зачитывание — еще столько же.
«Операция проведена в соответствии со статусом, — комментирует амнистию Борко. — Pussy Riot и МБХ (Михаил Борисович Ходорковский. — «Газета.Ru»), условно, самые значимые на Западе фигуры российской оппозиции. «Болотное дело» на втором месте. Пропорционально статусу и решение. Но про оставшихся (фигурантов «болотного дела»), конечно же, власти не забудут. Их оставят для выполнения плана по беспорядкам, по делу Удальцова. Могли отпустить четверых, могли половину — жест сделан, но если никто не будет сидеть, то вся игра ничего не стоит. Упор делается на эту игру — борьбу с экстремизмом. Между Ковязиным, Бароновой и (оставшимися под стражей) Полиховичем, Зиминым разницы нет».
Тем временем волонтерское движение «РосУзник» согласовало акцию, посвященную передаче писем «узникам Болотной». 22 декабря в 14.00 около памятника Лермонтову в Москве оно организует «новогоднюю почту» в поддержку арестованных по «болотному делу».
«В сквере у Красных Ворот мы откроем пункты подписания и приема открыток, лучшие из которых будем зачитывать в живой микрофон, никакого политического митинга и даже сцены делать не будем, — говорится в релизе акции. — Совершенно логично, если в эпистолярном жанре около памятника Поэту выступят прежде всего литераторы, поэты, публицисты, журналисты. Имена всех участников мы опубликуем в ближайшие дни, но уже сегодня поздравить узников решили Лев Рубинштейн, Зоя Светова, Тихон Дзядко, Сергей Шаргунов, Сергей Смирнов, Андрей Бильжо, Дмитрий Быков, и с каждой минутой к нам присоединяются новые мастера слова».