Сопредседатель партии РПР-ПАРНАС Владимир Рыжков:
«С удивлением смотрю на дискуссию, что, мол, Путин всех обманул, что на самом деле он его (Ходорковского) не выпустит. Президент есть президент. Если он сказал, значит подпишет. Здесь даже нет предмета для дискуссии. Я очень рад, что это наконец-то произошло. Я всегда поддерживал Михаила Борисовича. Я его очень хорошо знаю. Мы с ним в 90-е много работали вместе, когда я еще был молодым депутатом. Во-вторых, я считаю совершенно неважным механизм юридический. Никакого значения это сейчас не имеет.
Идет вот идиотская дискуссия: зачем ему это надо было писать? Надо было! Ему уже ничего не надо доказывать. Он уже 11-й год в тюрьме. Он уже доказал всему миру, что он бесстрашный, несгибаемый, честный и принципиальный человек.
Очень хорошо, что он увидит маму и папу. Они уже очень пожилые люди с не очень хорошим здоровьем. Здорово, что он будет со своей семьей. У него уже дети выросли за эти 10 лет. Не хотелось бы мне сейчас говорить про политические последствия, потому что эта история — вопрос человеческой судьбы. Он сохранил честь, достоинство, доблесть. Сейчас нужно помолчать про политику, дать ему возможность выйти на свободу, увидеться с близкими. Ему нужно научиться вновь жить на свободе.
Вадим Соловьев, депутат Госдумы от КПРФ:
«Подача прошения о помиловании — процесс сложный и многофакторный. На принятие решения президентом могло повлиять многое. Михаил Ходорковский большую часть срока отсидел, от политики он дистанцировался. Олимпиада тоже могла повлиять на это.
Президент понимает, что дело Ходорковского знаковое — для российского бизнеса, для Запада. В условиях тяжелой экономической ситуации, оттока капитала нужно возвращать доверие бизнеса к власти.
Для имиджа России и для имиджа президента это благоприятный шаг».
Станислав Белковский, политолог:
«Мать Ходорковского находится в тяжелом состоянии, она может не дожить до августа. Для Ходорковского важнейшая мотивация — увидеть мать. Для Путина это все связано с Олимпиадой, в международном масштабе. Путин не является кровавым тираном, каким его рисует прогрессивная общественность. Он живой человек, и аргумент про мать для него актуален.
Главная причина, по которой он помиловал Ходорковского, а также вообще согласился его выпустить (выйди он в августе, это все равно было бы раньше изначально данного ему срока), в том, что Путин перестал его бояться. Он понял, что Ходорковский не революционер, а системный человек,
который, скорее, воспринимает конфликт с Путиным как управленческую ошибку. Ходорковский по ментальности не является политиком. После выхода из тюрьмы он будет лечиться, он будет заниматься общественной деятельностью, а это не угрожает ни Путину, ни Кремлю.
При этом он не утратит статуса морального лидера, который он завоевал, находясь в тюрьме, потому что никаких аморальных поступков он не совершил. Что же касается имиджа России, то он определяется не судьбой Ходорковского, а политической природой правящего режима и тотальным уровнем коррупции. При сохранении авторитаризма и коррупции имидж России кардинально не изменится.
Но имидж Путина чуть-чуть ситуативно изменится в лучшую сторону перед Олимпиадой.
Пусть стратегически его образ не изменится, но тактический всплеск симпатии к российскому лидеру сейчас очень важен для одинокого хозяина Кремля».
Алексей Макаркин, вице-президент Центра политических технологий:
«Для Кремля главным было получить от Ходорковского прошение о помиловании, есть в нем признание вины или нет — не так важно. Все равно толковаться властью это будет как признание вины.
Для самого Михаила Ходорковского подача прошения долгое время была этически невозможна. Но сейчас на это могли повлиять два фактора — болезнь матери и угроза третьего уголовного дела, где может фигурировать не только он сам.
Последствия освобождения будут не такими значительными: его формат таков, что иллюзий отказа Кремля от избирательного правосудия не возникает. Михаил Ходорковский всегда был символом ангажированности судебной системы, помилованием Кремль дает понять, что поступил верно, а намеки на третье дело указывают, что избирательность правосудия из арсенала власти не исчезла.
Ходорковский в ближайшее время не будет проявлять активность, но потом может заняться общественной, а не политической деятельностью, запрос на это есть.
Для бизнеса помилование станет положительным фактором, но только уменьшит осторожность: избирательное правосудие, как я уже говорил, никуда не исчезло».
Заместитель секретаря генерального совета «Единой России», депутат Госдумы Ольга Баталина:
«Ходатайство о помиловании, направленное Ходорковским, свидетельствует о двух факторах. Во-первых, это свидетельство того, что он признал свою вину. И, принимая и осознавая ее, просит помилования. Во-вторых, он таким образом признает авторитет президента, рассчитывая на милосердное к себе отношение. Президент свое слово сдержал. Он обещал ранее, что если Ходорковский такое ходатайство направит, он его рассмотрит. Сегодня это решение находится в руках президента».
Павел Чиков, председатель правозащитной организации АГОРА, член Совета по правам человека при президенте:
«Михаил Ходорковский мог подать прошение о помиловании с любым своим адвокатом или обратиться к президенту сам. Масса людей имеют к нему доступ, в том числе и сотрудники правоохранительных органов.
Признание вины в этом случае не обязательно, как оно не нужно для прошения по условно-досрочному освобождению. Повод для этого – Олимпиада, никаких сомнений нет.
В этом же ряду находится и амнистия, которая затрагивает ряд участников «болотного дела», Greenpeace, Pussy Riot, — это связано с Играми».
Глава высшего совета партии ЛДПР Игорь Лебедев («Интерфакс»):
«Путин выбивает последний козырь из рук оппозиции
— помилована часть фигурантов «болотного дела», Pussy Riot, предстоит помилование Ходорковского, и оппозиции кричать, что власть угнетает демократию, уже нет никаких оснований».
Лидер «Гражданской платформы» Михаил Прохоров:
«Главная новость сегодняшнего дня — помилование Ходорковского. В президентскую кампанию я подчеркивал, что, став президентом, первым решением помилую Михаила. Рад, что это произошло. Его второе дело было политическим. Случилось то, что должно было случиться еще несколько лет назад. Я рад за Михаила и его семью».
Ариэль Коэн ведущий эксперт фонда «Наследие» (США):
«Я готов буду в это поверить, когда Ходорковский выйдет за пределы лагеря, но пока мы еще не знаем, была ли письменная просьба со стороны Ходорковского: его адвокат Владимир Клювгант и мать Ходорковского это не подтверждают.
Но гипотетически, если это произойдет, то будет шагом в нужном направлении, от которого Россия выигрывает в инвестиционном плане, тем более это делается перед Олимпиадой. Американский истеблишмент будет приветствовать это решение, так как Ходорковский это человек освобождение, которого хотели многие. Но в США будут смотреть на весь контекст ситуации с правами человека в РФ».