Burberry
Благодаря Кендалл Дженнер с новым цветом волос, который ей трагически не идет, безупречной Ирине Шейк, только выигравшей от расставания с Брэдли Купером, и печально известной разного рода зависимостями российской моделью Лесе Кафельниковой, показ культового бренда и его креативного директора Риккардо Тиши стал одним из главных событий Недели.
Пока у более модных домов была возможность менять лицо хоть каждый сезон на свое усмотрение, итальянца Тиши явно связывал по рукам какой-то негласный договор о том, что он должен делать буквально национальную британскую одежду. Теперь креативный директор ощутимо расслабился и наконец вошел в привычное для себя русло, где в приоритет ставится швейное мастерство и подчеркнутая женственность моделей.
При создании новой коллекции он не стал играть с разнообразием цветов, но ему всегда было сложно приписать любовь к ярким краскам, так что будущей весной поклонники марки облачатся в идеально скроенные серо-коричневые костюмы, блузки и платья. Хочется надеяться, что с этого момента дом освободится от клетки и привычного рыжевато-коричневого цвета, потому что старый подход прогрессивных британцев уже точно не устроит.
Richard Quinn
Если бы у нас была возможность выбрать модный дом, чьи творения должны будут задать все мировые тренды, в грядущем сезоне мы бы точно указали на Richard Quinn. В своих комментариях к показу Куинн объяснил гостям, что он хотел создать «модный заповедник, куда каждый может прийти и отпраздновать».
Нельзя отрицать, что в этом есть некоторая доля эскапизма, но почему бы нет — индустрия явно устала от лозунгов и политических заявлений на подиуме, поэтому экстравагантная и яркая одежда на весну 2020 года кажется самым здоровым решением.
Дизайнер показал нам ультракороткие и даже жизнерадостные платья, которые бы подошли героине Люси Лью из ультрамодного сериала «Почему женщины убивают», а затем и не менее «счастливые» модели в пол — надеемся, что следующий сезон наград в Голливуде без них не обойдется. На то, что сделал молодой британский дизайнер, завоевывающий все больше влияния в глобальной моде, по-настоящему приятно смотреть — популярные оверсайз-модели ужились с незабываемыми принтами в коллекции, способной создать, мы надеемся, новую модную реальность без перечеркнутого слова «ненависть» на свитшоте.
Molly Goddard
Молли Годдард представила модным редакторам, байерам и блогерам то, что она умеет делать лучше всего — большое количество объема. Однако попытавшись понять, какая тема вдохновила модельера в этот раз, можно неминуемо оказаться в тупике — дизайнер, о которой мы впервые услышали около пяти лет назад, при создании коллекции вовсе не стала отталкиваться от какой-то определенной стилистики. Так что если вы захотите найти художественную задумку в коллекции, не удивляйтесь, если у вас ничего не получится.
Главной задачей для дизайнера стал прыжок выше своей же головы, поэтому на подиуме можно было увидеть знакомые, но уже переосмысленные модели, эволюционно отличающиеся от всех, что мы видели ранее.
Интересно поможет ли эта задумка увеличению продаж марки, но сейчас посыл выглядит не слишком ориентированным на рынок. В мире, где все направлено только на прибыль, Годдард серьезно рискует, занимаясь исключительно развитием мастерства, однако возможно ее инвестиция в себя и свою команду себя окупит.
Simone Rocha
Особенное очарование Simone Rocha всегда заключалось в том, что одежда, которую они производят, при всем обилии и многообразии рюш не становится приторно-сладкой, а если ее модели начинают отдаленно напоминать кукол, то это совершенно точно не Барби.
Все созданные ирландским модельером романтичные коллекции, в том числе эта, ставшая апогеем нежности в творчестве Роша, выглядят по-хорошему жутковатыми — как будто за невинным принтом кроются скрытые смыслы.
Отечественным зрителям выбранная цветовая гамма может напомнить о росписи под гжель, хотя на самом деле Симона обратилась к собственному национальному фольклору. После принтов, позаимствованных у фарфоровых сервизов, к середине показа летящие платья приобрели нежно-розовые и бордовые оттенки, а принт перешел с «посуды» на скатерти и занавески.