Когда мы приехали в Америку восемь лет назад, я долго сомневалась, стоит ли мне вообще писать о нашей жизни здесь. Казалось бы, столько уже написано, сказано и рассказано, что нет смысла и мне заниматься этой темой. Потом поняла, что адаптационный опыт у каждого свой и, возможно, именно мой кому-то может показаться интересным. К тому же мы приехали в страну с маленьким ребенком на руках — и все правила жизни в другой стране, начиная от аренды квартиры и заканчивая тонкостями дошкольного, а потом и школьного образования, приходилось хватать на лету. Так что адаптация была по принципу «резкого погружения».
Еще и благодаря сыну появилась идея сделать что-то вроде семейного путеводителя по стране. Мы, конечно, перед отъездом прочитали все возможные издания и заранее знали, какие достопримечательности хотим посетить.
Но первый же поход в знаменитый музей Метрополитен закончился через сорок минут — полуторагодовалый ребенок категорически не хотел приобщаться к искусству.
После нескольких подобных попыток стало понятно, что и Empire State Building — не самое подходящее место для малыша, и в очереди на статую Свободы не так-то много веселья... В общем, стала искать музеи и парки, интересные именно для всей семьи. Сейчас можно сказать, что туристическую Америку я почти не знаю, а вот те места, которые посещают сами американцы, для меня как родные.
Первая наша длительная поездка — на три дня — была из Нью-Йорка в Вашингтон. Помня наши путешествия по Подмосковью, я собрала детскую сумку: еду в дорогу, игрушки, книжки, молочную смесь и даже складную кроватку. Все это мы провозили с собой и благополучно доставили обратно. Оказалось, что на протяжении всей трассы есть очень удобные и прекрасно оборудованные центры для отдыха, где можно перекусить, поменять ребенку памперс и купить ему и игрушку, и новую упаковку печенья. А в гостиницах по вашему запросу в номер ставят детскую кроватку.
Вообще, отношение к детям здесь прекрасное. Я помню, как мой сын учился ходить: мы тогда жили на Манхэттене, и я первое время боялась, когда он медленно шел по улице, что нас будут ругать, понукать, поторапливать. Ничего подобного.
Все прохожие улыбались и радовались так, как будто это их собственный ребенок делал первые шаги.
В общем-то, это первое, что очень подкупает в американцах, — их безусловная доброжелательность.
Сейчас мы путешествуем по стране уже с двумя детьми и вообще ничего «про запас» с собой в дорогу не берем. Невероятно комфортная страна.
У родителей с детьми из России популярны в основном широко разрекламированные места: если на море — то Майами или пляжи Калифорнии, если с детьми — то Диснейленд. Вообще, русскоязычных туристов отличают две вещи: консерватизм и невероятная начитанность. Как мы в свое время, начитавшись путеводителей, думали, что мы точно знаем, куда идти и что посмотреть, так и наши туристы уверены, что стоит «зачикиниться» в Метрополитене или Диснейленде — все, поездка по Америке удалась.
Хотя, конечно, туристическая Америка бесконечно далека от Америки повседневной, и, если есть желание узнать, как именно живут американцы, надо держаться подальше от таких мест. В своем блоге я рассказываю о том, что мало известно русскоязычным путешественникам: например, о Музее ирокезов, посвященном знаменитому индейскому племени, который находится на севере штата Нью-Йорк, в двух часах езды от Нью-Йорка. Или же о расположенном рядом с Нью-Йорком музеем шоколадной фабрики «Херши». Или вот город Балтимор, расположенный между Нью-Йорком из Вашингтоном, не самый благополучный, но очень интересный: тут и Музей Эдгара По, и железнодорожный музей, где можно увидеть историю американского железнодорожного транспорта.
Американцы очень дружелюбны, многие действительно интересуются Россией, что для меня было большим сюрпризом. Я думала, что увлечение Россией прошло во время перестройки, но нет — нас все расспрашивают как наши знакомые жители Нью-Йорка, так и, например, полицейский из города Лексингтона, штат Кентукки, с которым я случайно познакомилась в одной из поездок.
Они знают, что Россия — большая страна с великой культурой, и с интересом слушают рассказы, просят показать фотографии, восторгаются историей.
Одна моя подруга-американка недавно вспоминала, с каким удовольствием ездила в 1989 году по маршруту Москва — Санкт-Петербург — Киев — Одесса. Смешно, но она до сих пор под впечатлением! Мне кажется, что если ты настроен к людям доброжелательно, то и они отнесутся к тебе так же и никакого риска тут нет.
Я для себя выделила два типа американских родителей: тех, которые никуда дальше гостиной с телевизором детей не водят, и тех, кто несколько раз в месяц обязательно куда-то выезжает. Вторых становится все больше. По статистике, 79% американцев, путешествующих с детьми, совмещают посещения родственников, живущих в другом городе или штате, с образовательно-развлекательными целями (в 2015 году это было четыре поездки из пяти). Тут очень любопытно устроены музеи или парки: через игру, веселое приключение вы узнаете об истории страны или о технологии производства шоколада или чая, например, а на выходе из музея непременно проходите через магазин. И всем хорошо: вы с детьми узнали что-то новое и купили на память сувенир, а штат пополнил свой бюджет.
В вопросе адаптации в новой стране самое важное для нас — это не потерять русский язык. Не все со мной согласятся, многие спрашивают, зачем прилагать такие усилия. Я считаю, что необходимо знать о своих корнях и язык, на котором разговаривали предки, — это, если хотите, часть культурного наследия.
Если сравнивать «сохранность» русского языка и русской культуры у белогвардейских эмигрантов и эмигрантов 1970–1990-х, то первые как будто и не уезжали из России. У нас в районе служит полицейский, его предки с одной стороны приехали сюда через Европу, с другой — кавэжединцы (служащие Китайско-Восточной железной дороги, в 1930-е годы обвиненные в шпионаже в пользу Японии. — «Газета.Ru»), родители родились уже здесь и познакомились в колледже. Он — второе поколение, никогда не бывавшее в России. По-русски говорит так, как будто только вчера из Москвы: правильно, чисто, с московским «аканьем». Как я поняла, общаясь с разными потомками, для многих «белых» русский язык было важно сохранить, потому что это была единственная связь с Родиной.
Перед советскими эмигрантами, наоборот, стояла задача как можно быстрее обрубить все концы и влиться в общество, стать «настоящим американцем», таким же, как все.
Такое типично советское, кстати, наследие — желание не выделяться. При этом в Америке нет такого понятия «как все». В Нью-Йорке каждый месяц проходит какой-нибудь национальный парад — пуэрториканцев, гаитян, доминиканцев, итальянцев. В Балтиморе в итальянском квартале даже пожарные гидранты раскрашены в цвета национального флага. Китайские кварталы везде особенные, и в Филадельфии, и в Нью-Йорке. Про ирландский День святого Патрика, ставший чуть ли не национальным праздником страны, уже и говорить нечего.
Никто так не стесняется своего происхождения, как «наши». Многие русскоязычные почему-то пытаются скрыть свою русскоязычность, хотя по акценту все понятно, конечно. И это довольно смешно, напоминает одного героя Довлатова, который поехал навестить бывшую жену в Ленинград и изображал успешного американца. Сейчас, кстати, ситуация меняется.
Есть довольно много новых эмигрантов, которые не хотят, чтобы их дети забывали русский язык. И русскоязычные детские сады, и школы настолько востребованы, что не хватает профессиональных преподавателей.
Часто берут просто по принципу «говоришь по-русски — ты нам подходишь». Я была в таких садах и школах и поражалась просто, как родители могут отдавать туда своих детей.
В общем, сейчас спрос на педагогов-русистов выше предложения. Но даже если родители решили сохранить язык, сложно еще и найти достаточные аргументы, чтобы убедить ребенка заниматься русским языком. Потому что язык школы всегда превалирует — это естественно. В школе мои дети учат испанский, английский для них — как родной. Они свободно говорят, читают и пишут по-русски, но думают все-таки в основном по-английски.
Впрочем, я и сама, если в течение дня общалась в основном с американцами, иногда переключаюсь на английский. Но у нас есть негласное правило: никакого суржика, дома говорим исключительно по-русски и на ночь детям читаем книги на русском языке, два раза в неделю — уроки русского, изучаем грамматику и орфографию. Конечно, детям трудно, и я это прекрасно понимаю. В американских семьях принято учить детей делать выбор. Здесь практически не говорят «я тебя накажу и не поставлю мультики», более распространен вариант «у тебя есть выбор: убрать игрушки и пойти смотреть мультики или не убирать игрушки и, соответственно, не смотреть мультики. Что бы ты ни решил — это твой выбор». То есть это не мама-папа такие плохие, а это выбор ребенка, он учится принимать на себя ответственность за свои поступки. Поэтому мы с детьми сели, поговорили об истории наших семей, о том, чем жили их предки, и дети сами захотели изучать русский язык, чтобы понимать. Такая вот невидимая нить времен.