Вокруг убийства в Анкаре российского посла Андрея Карлова слишком много символов, сравнений и метафор. Я сам не удержался в фейсбуке от первой и страшной мысли: «Сто лет назад так выглядело начало Первой мировой войны». Надеюсь, все же нет.
Ни Россия, ни Турция не хотят сейчас большой войны: им хватает Сирии, где на крови своих и чужих цинично тренируются множество стран.
Тренируются, показывают друг другу мускулы, но дальше идти не хотят. Пока. Третья мировая не нужна ни одному из глобальных и даже региональных игроков, а вот растянувшийся на годы ограниченный по территории конфликт — от Пальмиры до Алеппо и обратно — это другое дело.
Как хорошо, казалось, все было продумано, пока этот конфликт не начал давать метастазы. Самолет из Египта, бомбардировщик на границе, посол в Анкаре — это только те случаи, что лежат на поверхности и первыми всплывают в памяти. Если болезнь не лечить, она продолжит расползаться по всему телу, и симптомы рака вовсе не обязаны походить на признаки испанки начала прошлого века.
В этом-то и проблема: третья мировая вовсе не обязана быть похожей на две предыдущие, генералы всегда готовятся к прошедшей войне, и ни одному политологу еще не удалось разглядеть скорый взрыв в тихом шипении фитиля.
Впрочем, сравнение может быть и другим: о нем не написал только ленивый. Гибель Грибоедова, полученный в качестве извинений алмаз, хранящийся теперь в Кремле. Да и Владимир Путин по макабрической иронии как раз в вечер убийства собирался посетить «Горе от ума» в Малом театре. На что теперь обменяют жизнь гражданина России? Если история пойдет по этому пути, то в нынешней ситуации ничего не изменится. Возможно, это к лучшему: она плоха, но может быть куда хуже.
Убийство посла, однако, отличается от обычного теракта. За последние десятилетия мир привык к тому, что теракт — это страшное и бессмысленное убийство множества случайных людей. Тогда как терроризм, и особенно в России, зарождался как убийство конкретных лиц. Зачастую не имевших отношения к событиям, за которые террористы мстили, но с властью связанных. Тот терроризм, условно «народовольческий», преследовал своей целью запугать режим. Трупами простых людей его было не пронять, поэтому выбирались статусные цели.
Убийство Андрея Карлова находится в этой логике. 22-летний террорист четко назвал причину: Алеппо. Посол не имел к нему отношения, возможно, не разделял позицию своего руководства, но удар здесь наносился по элите. И это плохой для нее знак.
Мы снова входим в мир, в котором нет безопасности. Сравнительно мирные, скованные морозом «холодной войны» десятилетия кончились, и приходится вспоминать старый опыт.
Планка насилия вновь упала, теперь за убийством не последует моментальная ядерная расплата, и мир стал более открыт и более опасен. В этом смысле опять-таки ситуация куда ближе к Францу Фердинанду, чем к каким-нибудь застойным 1970-м годам, когда мир почти позабыл об индивидуальном терроре.
Может ли кто-то из представителей элиты быть следующим в этом кровавом списке? Зачем нужна эта война элите, не имеющей отношения к геополитической авантюре, не желающей знать никакой Сирии, а просто стремящейся однажды спокойно уйти на покой с чемоданчиком долларов (лучшие из них заработали его честно)? Нельзя угадать, в какой новый зал ворвется террорист с криками об Алеппо, которое еще позавчера было давней византийской историей, а вчера — только лишь картинкой в телевизоре.
Зачем эта война? На ней практически каждый день секретно гибнут россияне. Не стоит ли сделать инвестицию в собственное будущее и попытаться остановить мясорубку? Хотя бы остановить в ней участие России?
Напомню еще об одной вещи: о дороге, которая привела к убийству в Анкаре. Извилистый, неочевидный путь, события в котором кажутся совершенно случайными, никак не связанными друг с другом и в то же время выстраивающимися в неумолимую в своем безумии логику.
Начать здесь (надо же откуда-то начать, хотя корни всегда уходят глубже) стоит с убийства в СИЗО Сергея Магнитского, повлекшего за собой первые западные санкции. Ответом на них стал «закон подлецов», четырехлетие которого наступает 21 декабря. Вслед за санкциями российская власть пошла в пике: началось обострение с США.
Еще можно было остановиться, не продолжать этот конфликт, но нет. Терять оказалось нечего, и на волне «возрождения страны» в пику «западным партнерам» появились Крым и Донбасс. Новые санкции. Все большая изоляция. «Бук». Попытка огрызнуться — контрсанкции. Удар по власти изнутри — антикоррупционные расследования о прогнившей верхушке, от прокуратуры до правительства. Снова ответ: во всем виноват Браудер.
Осажденная крепость, кругом враги и при этом попытка с позиции силы доказать, что без России никак.
Сирия. Обменять все санкции скопом на нее. Попытка не удалась, безнадежная война, еще глубже в болото. Все новые трупы, конфликт с Турцией, помидоры, ТрампНаш…
Каждым этим намерением (далеко не благим) была вымощена дорога к убийству в Анкаре. Не случись когда-то дела Магнитского — не было бы первых санкций. Не было бы их — не было бы охлаждения, без него не случилась бы Украина…
Еще не поздно остановиться. Никогда не поздно. Нам хватает и внутренних проблем, чтобы самим создавать себе все новые и новые внешние.