— Тимур Султанович, вы работаете в пространстве культуры. Что вас побудило оказаться здесь и высказаться в поддержку науки?
— Мне позвонили, сказали, что будет такое судьбоносное заседание, и попросили выступить. Я удивился, спросил, а надо ли. Они сказали — да, обязательно надо, и Городницкий будет выступать. А я его очень люблю и уважаю. В таком тандеме очень приятно выступить.
— А вас что-то связывает с академической средой?
— У меня мама была директором института Истории языка и литературы в Карачаево-Черкесии. Отец — инженер-конструктор, изобретатель, рационализатор. Вокруг меня с детства звучали фамилии ученых.
Правда, я по научной стезе не пошел. Я стал доктором.
— И долго вы работали врачом? По какой специальности?
— 12 лет. А был я терапевтом, потом получил специальность эндоскописта.
— А где это было?
— В Карачаево-Черкесии, в центральной районной больнице станицы Зеленчукская. Большая довольно больница, многокорпусная, где работали и работают совершенно замечательные люди.
— То есть вы были самым низовым звеном здравоохранения?
— Да, это низовое звено.
Я был тем самым земским врачом. Ездил по аулам и деревням на вызовы на уазике.
— Вы поддерживаете связь со своими бывшими коллегами?
— А как же? Я стараюсь каждый год туда приезжать. Смотрю, что там делается. Молодежь вот пришла — это хорошо.
Но спрашиваю бывших коллег – как дела? Сколько получаете? Семь тысяч получает хирург с 20-летним стажем, с золотыми руками.
Ну и как — надо это реформировать?
— А что изменилось в областной больнице станицы Зеленчукской с тех пор, как вы в ней работали? Появилась ли новая аппаратура?
— Ну вот так называемая страховая медицина вошла в каждый дом, и мои доктора немножечко взвыли. Очень все в этой системе плохо продумано. А в остальном — ну какая-то аппаратура подкуплена, да. Но при таком объеме финансирования что там может измениться?
— А аппаратура-то работает?
— Да, бывает, что аппаратура многомиллионная покупается и стоит пылится — я знаю такие случаи, такие больницы.
Но у нас такого не бывает. Не знаю, может, просто коллектив у нас хороший. Если уж что купили, то используем на полную катушку.
— А как с доступностью медицинской помощи? Могут получить сельские жители Карачаево-Черкесии высокотехнологичную медицинскую помощь, если им понадобится?
— Честно говоря, если что-то серьезное, они стараются ехать в Ставрополь, в Ростов или в Москву.
— Ну хотя бы в Ставрополь или в Ростов можно съездить...
— Но опять же наша страховая медицина этого не позволяет особо. Говорят, у вас есть свои клиники — что вы туда не обращаетесь? Ну и как была у нас медицина платной, так она такой и остается. Как говорил Жванецкий, если вас не интересует результат, то можете лечиться бесплатно. Но деваться некуда: вот такая система выстроена.
Как от нее уйти? Наверное, платить врачам нормально. Не семь тысяч рублей.
— Мне говорил руководитель одного медицинского учреждения, что наша страховая медицина ориентирована не на результат, а на процесс.
— Абсолютно верно! На процесс. В этом отношении она плохо продумана.
— А что вы думаете про присоединение Академии медицинских наук к «большой» академии?
— Мне сложно об этом судить, потому что я человек малоинформированный, я не из этой среды. Надо знать изнутри, что конкретно делается и как. Но чисто эмоционально мне кажется, что это большая глупость – объединять академии. Видимо, все же неслучайно возникла Академия медицинских наук и они много лет существовали раздельно.
Нам больше нечем заняться, как объединять Академию медицинских наук и Академию сельского хозяйства. И тратить на это огромные деньги.
У нас все остальное прекрасно вокруг!
Понятно, надо реформировать страну. У нас экономика сырьевая, ЖКХ загнивает, надо реформировать властную вертикаль. Взялись за науку, причем взялись очень топорно. Как-то получается, что ученых совсем не уважают. Сначала надо создать людям — и ученым, и врачам — условия для работы, а потом уже реформировать.
Конечно, я всего не знаю. Все эти разговоры о том, что нерационально использовалось имущество и прочее – наверное, это присутствует. Я не могу ничего об этом сказать. Но давать ученым в управление менеджера? Да все скажут — ребята, вы не с того конца взялись! Конечно, ученые возмутились. И я их понимаю.
— Наверное, и научное сообщество было до поры до времени достаточно инертным?
— Да, пока гром не грянет… Но вот все-таки самоорганизовались... Посмотрим, чем это закончится. Надо искать компромиссы.
— Тимур Султанович, а у вас есть песни про ученых или про врачей?
— Конечно. Их я как раз здесь и пел.