— Мы часто говорим, что если человек проявил агрессию один раз, проявит и второй. Ваш центр помогает людям отказаться от насилия. То есть, это возможно?
— В свое время, в учебном пособии «Семья и домашнее насилие», мы с коллегами сформулировали и начали употреблять емкий термин «автор насилия», который отличается от привычных нам «насильник», «обидчик», «абьюзер». «Обидчик» — оценочная характеристика, а термин «автор насилия» разделяет человека и его поступок, кроме того, возвращает ему ответственность за конкретное действие.
Если есть ответственность, или, как говорят психологи, внутренний локус контроля, то есть и перспективы изменения поведения с угрожающего и деструктивного на более безопасное и бережное. Без принятия ответственности вряд ли что-то изменится. Это значит, что человек может изменить свое поведение, если восстановит собственную субъектность (самостоятельность) и сформулирует для себя намерение стать более безопасным для своих близких. В этом мы готовы помочь тем, кто к нам обращается.
— Как близкие могут понять, что человек действительно хочет измениться, а не просто говорит, что больше не будет?
— Как я уже сказал, важно, чтобы автор насильственных действий признавал свою ответственность, а не обвинял внешний мир в том, что делает сам, родителей, которые его обижали, или общество, в котором иначе нельзя. Во-вторых, человек должен понимать: то, что он делал раньше, применяя насилие – неправильно.
Если в ситуациях, когда раньше человек срывался на угрожающее поведение, теперь он раз за разом выбирает что-то альтернативное и более конструктивное, это сигнал о том, что ситуация развивается в правильном направлении. Как принято в нашем обществе, если сказал и сделал, то можно доверять.
Если человек сформулирует корректные цели, освоит методы саморегуляции, то он сможет избавиться от своего угрожающего, опасного поведения. Иногда это можно сделать даже без помощи специалиста, но чаще нужна помощь, т.к. изменить самому то, что стало привычным, достаточно трудно.
Наш центр работает с людьми, которые имеют проблемы с насильственным или деструктивным агрессивным поведением и хотят изменить свое поведение.
Порой мы сталкиваемся с более сложными ситуациями, когда человек по каким-то причинам может считать, что ведет себя правильно, выполняя «миссию главы семьи» и считая, что «призвать к порядку» домочадцев – его трудная работа.
Тогда надо разбираться, откуда взялись такие убеждения? Почему именно такими средствами глава семьи (мужчина или женщина) считает правильным достигать своих целей? Я вижу в своей практике, что если человек понимает, что заявленные цели могут быть достигнуты более мирными средствами, то чаще всего меняется и его поведение. В семье появляется настоящая близость и взаимоуважение.
— То есть в некоторых случаях можно давать шанс партнеру, даже если он проявляет агрессию, но хочет меняться?
— Я бы не стал формулировать вопрос таким образом. Важно не столько задаваться вопросом: «Сможет ли партнер измениться или нет», сколько посмотреть на свое состояние. Страха, ощущения небезопасности уже достаточно, чтобы ставить вопрос: действительно ли это тот партнер, который мне нужен? И важно, как ваш партнер откликнется на ваши тревоги. Если услышит и начнет менять свое поведение, то шанс на сохранение отношений есть.
— А что вообще становится мотивацией к изменениям для автора насилия?
— Вариации бывают разные, но если обобщать, то главный мотив — это когда человек теряет что-то для себя важное. Осознание того, что сам приложил к этому руку, — иногда в прямом смысле, — приводит и к намерению исправить содеянное.
То есть человек является автором не только насилия, но и согласия в своей жизни.
Если он чувствует, что не хочет утратить значимую ценность, какой являются отношения, либо родительские, либо партнерские, тогда под угрозой утраты человек может прийти за помощью, начать работу над собой.
Надо сказать, что в последние несколько лет мы получаем и более зрелые запросы от людей, которые сами заметили, что делают «что-то не то» еще до того, как отношения оказываются под угрозой. С такими людьми работать легче. Полагаю, это знак того, что в обществе проблема угрожающих отношений стала более видимой, а значит, доступной к решению. Тем более, что наработанные методики помощи уже есть.
Следовательно, теперь люди замечают не только факты вопиющего жестокого обращения, но у них также складывается представление о том, что мы, специалисты, называем рутинным насилием. Люди понимают, что и обычная бытовая грубость травмирует. Подобные «легкие» удары, если их вовремя не отследить, со временем приводят к более жестким проявлениям насилия с более тяжкими последствиями.
— Есть такая известная фраза, что бывших алкоголиков не бывает. А можно ли то же самое сказать про абьюзеров?
— Риски есть у любого человека, давайте еще раз вспомним про рутинное насилие «слабой» интенсивности. Но если существует постоянная работа по профилактике, то с этим можно справиться. Какая-то аналогия с алкоголизмом действительно присутствует: может возникнуть зависимость от взрывного насильственного поведения. Человек чувствует большое напряжение, он выплеснул его в виде агрессии, ему стало легче, и он хочет это воспроизводить.
Для того, кто хочет справиться с собой, актуальная задача здесь и сейчас — решить вопрос не раз и навсегда, а решать его каждый день. Со временем самоконтроль может стать новой привычкой.
В центре мы учим замечать приближение очередной вспышки гнева и потери контроля, вместе ищем, что можно сделать, чтобы «остаться в себе», избавиться от агрессивных проявлений в адрес близких.
Люди говорят: «О, теперь я знаю заранее, когда это может произойти, и могу что-то вовремя предпринять!» Самое простое — уйти в сторону, выдохнуть накопившиеся эмоции. После этого важным навыком становится способность корректно и своевременно говорить близким о своих обидах и потребностях. Важно впредь не накапливать напряжение, не ждать, когда снова произойдет «взрыв». Разговор приходит на смену вербальной или физической агрессии.
— А есть какая-то статистика? Сколько людей изменили поведение?
— Разработчики методики, по которой мы работаем, заявляли, что 80% людей, которые прошли подобную программу, в течение пяти лет обходятся без рецидивов насильственного поведения.
Мой опыт показывает, что если человек искренне хочет поменяться, то даже одна или несколько встреч проводят к тому, что физическое насилие останавливается.
— А как быть с людьми, которые не агрессивно ведут себя в моменты гнева, а просто методично издеваются над близкими?
— В литературе описываются два типа угрожающего поведения: взрывное и инструментальное насилие. Во втором случае меньше шансов, что люди сами придут к нам на прием. Тогда важным является грамотная, методичная работа правоохранительных органов. Осознание неизбежности наказания снижает агрессивность поведения. Дальше уже могут помочь консультанты, подобные нам.
— Есть еще такое популярное убеждение, что абьюзеры выбирают себе в качестве партнера людей с определенным психологическим складом. Насколько оно справедливое и как этот психологический склад выглядит?
— Давайте не будем помогать абьюзерам или склонным к насильственному поведению людям находить возможность применять свои «таланты». Каждый человек, оказавшийся под ударом, должен задавать себе вопрос: я хочу так жить? Если есть какие-то сложности, в отношениях присутствует унижение, лучше не строить гипотез, обратиться к специалисту и выяснить модель поведения, способность или неспособность защищать свои границы.
Хотелось бы закончить тем, что мы все сейчас живем в непростое время, когда особенно нужны надежные тылы, которыми и становятся для нас по-настоящему теплые и близкие отношения. В наших силах стремиться к ним и создавать их.