С подросткового возраста мать принимали за мою старшую сестру или подругу. При этом отношения наши дружбой назвать язык не повернется – сплошное соперничество и попытки доказать, кто на свете всех милей, румяней и белей. Я в этом соревновании не выиграла ни разу.
Я Ириша, а не мама!
Мать выскочила замуж рано, едва исполнилось 18, а через год родила меня. Отец был на 15 лет старше, для него она была и остается «любимой малышкой», которая что ни делает – все очаровательно. Впрочем, так считал не только папа, но и все мужчины вокруг. Мама была словно рождена для того, чтобы ей восхищались: с точеной фигурой, правильными чертами лица, серебристым смехом, которым она заливалась, когда выслушивала комплименты своей красоте и молодости.
Взрослеющая дочь последнему не способствовала: когда у тебя ребенок-подросток, даже тот, у кого двойка по математике, поймет, что матери не «слегка за двадцать». Когда мне исполнилось тринадцать, мама попросила звать ее Иришей – хотя бы при других, пусть думают, что мы сестры. «Мы с тобой как две подружки», – щебетала она, а я, дурочка, радовалась. У всех мамы – скучные взрослые тетки, а у меня – юная красавица.
Чем старше я становилась, тем больше мама стремилась выглядеть моей ровесницей, а каждый раз, когда нас принимали за сестер, заливисто смеялась.
При этом выглядела она куда лучше меня – я коренастая, склонная к полноте, с плохой кожей и жидкими волосами мышиного цвета, в мешковатой одежде, с кучей комплексов, мама – ухоженная, стильная, уверенная в себе.
Сейчас я понимаю, что маме очень нравился этот контраст. Как она хохотала, когда привела меня в спортзал и инструктор, играя мускулами, заявил, что у нее фигура лучше, чем «у младшей сестры». Или когда на моем дне рождения официант решил, что именинница – она, красивая, нарядная и во главе стола. Но хуже всего мне было, когда я приводила в дом молодых людей.
Мы с Олежкой прекрасно поладим
К счастью для меня и к досаде мамы, случалось это редко – в очередь ко мне женихи не выстраивались. Об этом, кстати, мама сообщала буквально с порога. Надо же, Юлька кого-то привела! Думала, не дождусь. Проходи, чаем тебя напою. Мама была очаровательна, я злилась и выглядела истеричкой.
Когда я начала встречаться с будущим мужем Олегом, то старалась, как могла, минимизировать их общение. Но Олег, как назло, был от нее в полном восторге и говорил, что я преувеличиваю, и редко появлялся на пороге без двух букетов – для меня и мамы. А она из кожи вон лезла, чтобы ему понравиться – жарила мясо, покупала вино, хохотала над его шутками. Папа снисходительно улыбался: ему казалось это милым.
Однако потом ситуация накалилась: мы взяли квартиру в ипотеку в строящемся доме и снимали однушку. В последнее время у мужа на работе начались проблемы с выплатами зарплаты и мы на время переехали к моим родителям.
Я была очень против, но мама убедила меня: все будет хорошо, они с Олежкой прекрасно поладят! Они действительно ладят – засиживаются по вечерам, шутят надо мной и моей ревностью.
Я знаю, что у мамы нет задачи отбить у меня мужа – какие-то правила приличия для нее все же существуют. Ей просто нравится бесить меня и быть самой красивой и очаровательной. В Олеге я тоже уверена: вряд ли у него в планах роман с тещей, хотя разница в возрасте у них не такая и большая (муж старше меня).
Но вся эта ситуация для меня – постоянный стресс. Я даже к психологу сходила: она посоветовала мне работать над самооценкой и выстраивать границы. Но пока из нас двоих с самооценкой все хорошо только у мамы.