Обвинения в московском снобизме я слышу частенько. От родни, которая шутит над «ма-асквичами», но регулярно спрашивает разрешения остановиться у меня на пару ночей, от жителей Золотого кольца, куда я приезжаю на экскурсии и смею требовать вежливости в такси, качественного обслуживания в ресторане или экскурсионного сопровождения без бумажки. Но я никогда не думала, что услышу их от собственного сына.
Москва слезам не верит
Я родилась в Москве и очень горжусь этим. И пусть мои бабушка и дед были, что называется, «лимитой», но они сделали все, чтобы обеспечить своим детям и внукам достойную жизнь и такую же самооценку.
Москвичка – это не только география и прописка, это взгляды на жизнь, умение ценить красоту, вписываться в бешеный ритм жизни, интерес к культуре и искусству и какое-то чувство собственного достоинства и столичный лоск, который не купить, не приобрести.
Мама всегда говорила нам с сестрой, что выходить замуж нужно только за равного, и я сразу отсеивала женихов, снимающих углы или мыкающихся в общежитии. Не хотела краснеть за них на семейных приемах, да еще и гадать, меня ли они полюбили или мою прописку.
Никогда, кстати, не понимала и не любила фильм «Москва слезам не верит».
Не считаю Катерину жертвой: она настоящая обманщица. И главное, сама-то заинтересовалась столичным парнем, а от него требовала «полюбить любой».
Я в выборе мужа не ошиблась – мы прожили с Толиком душа в душу много лет и всегда смотрели в одну сторону. А вот сыну, к сожалению, правильную точку зрения не передали.
Вывезти девушку из деревни
Моя одноклассница Алла любила повторять, что можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки. Да, сейчас московская прописка доступна любому: бери ипотеку на 30 лет, покупай студию в двадцати станциях метро от центра, и все, ты уже столичный житель.
Столичный, да с провинциальными замашками и взглядами. Когда сын привел домой Соню, я сразу поняла, что девочка не наша. Молоденькая (младше Руслана на 10 лет), симпатичная, бойкая. Сначала я решила, что она охотница за пропиской и жильем – у нас трехкомнатная квартира не в самом плохом районе, в сталинке с высокими потолками.
Оказалось – нет, вполне самостоятельная девочка, с хорошей работой и той самой ипотекой, о чем она гордо заявила, как будто приз выиграла.
Это, кстати, тоже показатель – для москвича квартира в столице не предмет хвастовства, а норма.
А тут – час тараторила, как выгодно взяла, как удачно нашла, да какой ремонт сделала.
А как начала я расспрашивать про семью, все стало понятно: мама — медсестра в Саратове, две младших сестры, которые, чувствую, планируют переезд и будут торчать у старшенькой. Ну и, конечно, общая нахрапистость и какая-то беспардонность: за чаем спросила, нет ли чего посытнее, устала после работы, Руслана то и дело брала за руку или обнимала, театр не любит, в музеи, конечно, не ходит. Увы, своя квартира в Москве еще не дает уроженцам Саратова права называться москвичами.
У сына горят глаза, боюсь, что все закончится браком, и он вряд ли будет счастливым. Конечно, в Москве сейчас приезжих тьма, но эта история касается меня лично, а как донести до сына, что нужно жениться на ровне, я не знаю.