Настоящий форс-мажор
В конце апреля муж обрадовал меня, что купил нам на июнь путевки на Черное море. «Целый месяц отдыха в пансионате, вот это кайф! Море, солнце, свежие фрукты, можно не готовить и питаться в столовых и кафе», — думала я. Предвкушать поездку было приятно, тем более дети уже более-менее взрослые, Степке семь лет, Маргоше пять. Не надо ходить за ними по пятам, и на закрытой территории в лесу они всегда найдут, чем заняться... К сожалению, счастье мое длилось недолго.
Мои мечты о спокойном отдыхе разбились вдребезги, когда за две недели до поездки муж сообщил, что у него на работе форс-мажор и он присоединится к нам за неделю до возвращения домой.
«Но ты не переживай, я уже договорился с мамой. Она подменит меня в первые три недели. Все-таки, какая-никакая помощь», — «обрадовал» муж. Три недели бок о бок со свекровью — вот что такое форс-мажор.
Бог отвел
Последние три года со свекровью мы регулярно встречались раз в два-три месяца. Она живет во Владимирской области, а мы на юге Подмосковья. Добираться на перекладных ей долго, муж много работает, не может ее привозить к нам часто, у меня машины нет, такси — дорого. Так что... бог отвел, как говорится. Раз в неделю ждем от свекрови дежурный звонок и обмениваемся любезностями: «Живы? Здоровы? Ну и хорошо. Детишкам привет».
Мать мужа — женщина со стальной волей. Она 30 лет проработала в районной поликлинике хирургом-онкологом. Безумно любила свою работу. Принимала по 35 пациентов за смену, старалась выбить им лучшее лечение, лекарства, постоянно повышала квалификацию. Но когда ей исполнилось 70, с работы ее «ушли», хотя она могла трудиться и трудиться еще несколько лет. После увольнения все внимание свекрови досталось нам. Тогда у меня как раз родился Степка.
Вероника Александровна приехала помогать. Переставила на кухне всю посуду, хозяйничала в наших с мужем шкафах, готовила жирные щи-борщи и делала еще много всего, что, по ее мнению, было помощью, а на самом деле — настоящим проклятием. Объяснить ей, что нам это не надо, было невозможно, поэтому пришлось идти на конфликт. Обиженная мама уехала к себе домой и холодно общалась с нами целый год. Блаженное время. Потом у нее появились внуки от старшей дочери и она переключилась на них.
Постепенно у нас установился хрупкий мир. Мы виделись по праздникам, изредка по выходным, созванивались и мило общались. Все чинно-благородно. Она больше не лезла в наш быт, раздавала меньше советов. Видимо, муж решил, что этого достаточно для того, чтобы на три недели отправить нас в пансионат всех вместе. Не знаю, чем он думал, когда звонил маме. Но что сделано, то сделано. Так что нам предстояли три веселые недели отдыха с бабулей.
Дети невоспитанные
Разногласия начались еще на этапе сборов в дорогу.
— Куда столько вещей? Берите чемоданы поменьше!
— Спасибо за заботу, но мы привыкли не стирать вещи на отдыхе.
«Дети, вести себя надо тихо, иначе вас заберет тетя-проводница», «Ешьте хорошо, а то потом не получите сладкое», «Спать надо в носочках, иначе заболеете», — бабушка воспитывала детей (и меня), отвлекаясь только на то, чтобы сходить в туалет и поспать.
По приезде в пансионат мы отправились на море. Каждый из нас удостоился комментария относительно фигуры. Мне было велено сбросить пару килограммов. Про Степку бабушка сказала, что у него «завязывается пузо». К пятилетней Маргоше придраться было трудно, поэтому бабушка сказала, что она слишком бледная.
Каждое утро мы начинали вместе с Еленой Малышевой, как бабушка говорила, ее коллегой. Ей очень нравилось подчеркивать тот факт, что они оканчивали с популярной телеведущей один и тот же медицинский институт. Телевизор работал в режиме торшера, это при том, что у нас дома его нет совсем. Когда я спрашивала «зачем оставлять его включенным на весь день», получала ответ, что надо быть в курсе новостей. А какие там к черту новости, полдня крутят то любовные, то криминальные сериалы.
На море мы проводили полдня. Мы с детьми брали платные лежаки. Бабушка ложилась неподалеку от нас под своим зонтиком. Она не понимала, зачем нужно отдавать «лишние» деньги за лежаки, когда у нас с собой было два зонтика. К концу первой недели мы прослыли транжирами и лентяями.
Ходили есть в кафе («зачем, когда у нас есть кухонный уголок?»), кататься на аттракционах («ты совсем их разбалуешь»), ели сладкое («сейчас эпидемия ожирения среди детей, и неудивительно») — понимаете, да? Любое мое действие подвергалось обсуждению и осуждению.
И вообще, дети у меня невоспитанные. И ничего я не умею.
К концу третей недели у меня дергался глаз, я действительно похудела (но не от того, что мне этого хотелось, а от стресса). За несколько дней до приезда мужа, я договорилась с ним, что возьму билет на поезд и побуду последнюю неделю отпуска дома. Дети вполне хорошо остаются с ним одни, а тут еще и «помощница»- свекровь. Не пропадут. Какое же счастье было, когда я зашла в вагон. Мой отдых наконец-то начался. Семь дней до возвращения детей и мужа домой я занималась собой, много гуляла, делала, что захочу — и не чувствовал на себе осуждающий взгляд, не слышала едких замечаний и комментариев. В отпуск со свекровью — больше ни за что. Не поеду, даже если мне заплатят. Ни за какие коврижки!