— Расскажите о своем участии в фестивале Stereoleto. Почему вы согласились стать одним из его хедлайнеров?
— В силу своего характера я готов ко всяким экспериментам. Тем более, что я много общаюсь с молодежью, записал несколько дуэтов — с Диной Гариповой, Сашей Loc-Dog и Сашей Воробьевой. Мне интересно заниматься творчеством в молодежной среде — хотя, конечно, я не до конца в нее интегрирован. Но это меня развивает, я учусь у молодых, смотрю, чем они занимаются, какие у них преференции в плане музыки. Узнаю что-то новое о современной музыке, сам переписываю многое из того, что я записал когда-то давно, и что, как мне кажется, сегодня может звучать интересно.
— В этом году фестиваль пройдет не в Петербурге, а в Москве. Как думаете, он будет другим?
— Питер не такой «перекормленный» большими концертами, Москва в этом плане немного «перегрета». Поэтому я немного опасаюсь за московский фестиваль. Хотя фестивалей как таковых сегодня практически нет. А это единственная возможность для многих молодых ребят познакомиться с другой музыкой. Такие фестивали нужны, ведь они нас развивают.
— Вы знаете артистов, которые в этом году выступят с вами на одной сцене? Планируете ли посмотреть чьи-то выступления?
— Нет, мало кого знаю. Честно говоря, я пока не видел списка артистов. Я больше интегрирован в нашу поп-эстраду, а современную музыку слушаю на радио или смотрю выступления артистов по телевизору. Недавно я комментировал на «МУЗ ТВ» современные клипы — посмотрел, что там происходит, высказал свое мнение.
— И как вам современная поп-культура?
— Вы знаете, в целом, современная поп-культура достаточно убедительна и интересна. Потому что музыка не стоит на месте, а все время идет вперед, появляются новые тренды, к нам приходит много западной музыки. За всем не успеваю следить. Как мне кажется, сейчас тренды задают популярные исполнители — такие, как Баста, Loc-Dog и другие музыканты, которые занимаются рэпом. Недавно я сделал коллаборацию с ребятами Filatov & Karas — мы исполнили официальный гимн Игр стран БРИКС. До этого я слушал их мало, но когда мы стали работать вместе, я поближе познакомился с их творчеством, и это было очень интересно.
— Есть ли среди современных артистов исполнитель или группа, чье творчество вызывает у вас восхищение?
— Чтобы прям восхищение… Не могу сказать, что я отдаю кому-то предпочтение, я просто слушаю современную музыку для самообразования. Поскольку я работаю в этом жанре, мне нужно иногда погружаться в то, чем занимаются другие исполнители. И если с эстрадной музыкой мне все ясно и понятно, то касаемо современной музыки я, честно говоря, не все догоняю. Но, с другой стороны, я могу оценить, хорошо это или плохо (профессионально продукт сделан или непрофессионально) — и этого уже достаточно. Сказать, что я чем-то увлечен? Нет, наверное, я уже не в том возрасте, чтобы отдавать предпочтение какому-то современному тренду. В молодые годы я с удовольствием слушал рок и джаз, сейчас я больше отдаю предпочтение «Ромео и Джульетте» Прокофьева (смеется).
— А как вы относитесь к критике в адрес современных исполнителей?
— Я считаю, что критика должна быть созидательной. Это должен быть профессиональный аналитический разбор, в котором есть аргументы, убеждающие, что это хорошо или плохо. Мой критик — это жена, она слушает мои новые песни и дает свой вердикт. Или же я отправлю песни своим друзьям-музыкантам — Игорю Крутому и Славе Добрынину, попрошу послушать. Если они говорят, что песня не будет иметь никакого успеха, я сразу остываю. Но эти мнения всегда носят созидательный характер. А когда просто оголтело ругают, не понимая, что это за музыка, что это за прием, что это за тренд… В этом нет смысла.
— Какие тренды в современной музыке вам кажутся наиболее перспективными и интересными?
— Мне кажется, что сейчас это техно-поп и синти-поп. Я вообще приверженец мелодического рока, мелодической популярной музыки. Во всех коллаборациях, которые я записывал с современными музыкантами, есть момент музыкальный. Сначала идет рэп, а потом идет нормальная красивая музыка, которую я своим тембром могу озвучить. Я очень большое значение отдаю тембральной окраске — она определяет певца, манеру и все на свете. Яркий пример — Бейонсе. Она столько лет на сцене, но по-прежнему в тренде. И она супер. А почему она супер? Потому что в ней есть не только форма, но и содержание. Голос красивый. Или Уитни Хьюстон? Она пела как богиня! И что бы она ни пела, ее всегда слушали и будут слушать.
— Во многих песнях советского времени ярко выражены главные человеческие ценности — дружба, любовь, доброта и трудолюбие. Возможно, в том числе по этой причине люди, заставшие эту эпоху, сегодня по ней ностальгируют. Кажется, что современная музыка совсем про другое, кумиры молодежи поют «За деньги — да» и «Пампим нефть». Как вы считаете, должна ли музыка прививать людям вечные ценности?
— Безусловно. Этого никто не отменял. Но для того, чтобы найти тему и развить ее, нужно иметь хорошее образование, хорошие базовые знания. Как выражается моя жена, сейчас столько «скороспелого», «скоропортящегося» продукта… Понимаете?
— Конечно.
— И это же чувствуется, когда наспех что-то сделано, сделано приблизительно. А мое кредо, что в музыке и в искусстве в целом ничего не может быть приблизительного. Если ты занимаешься этим жанром, ты должен освоить его. Как у Бориса Пастернака: «Во всем мне хочется дойти до самой сути». Если ты начал работать в этой стилистике, ты должен освоить ее от и до. Наша музыка тех времен создавалась, как правило, не одним человеком: над одной песней работали, как минимум, композитор и поэт. Например, Александр Зацепин и Леонид Дербенев написали музыку к ста фильмам, среди которых «Кавказская пленница» и «Бриллиантовая рука». Или «Есть только миг…» — это же удивительная музыка, которая нацелена на добро. А сегодня… Все же сами пишут и стихи, и музыку, и аранжировки делают сами, и исполняют сами. А это очень редкий дар, когда человек может быть и поэтом, и музыкантом, и аранжировщиком, и исполнителем. Таких талантливых и одаренных людей единицы. Может, кто-то из ребят-рэперов, все-таки, погружен в поэзию.
— Вам нравится рэп?
— Я считаю, что первым рэпером был Маяковский. Посмотрите, все его стихи — они же как рэп! Сейчас многие подхватили эту тенденцию, и я часто слышу от разных людей, что Владимир Владимирович Маяковский стоял чуть ли не у истоков рэпа! А возвращаясь к современной музыке, могу отметить, что маловато в ней глубины и созидания. И от этого нет каких-то глубинных чувств, нет глубины мысли — все так, между прочим. А у рэперов есть философия. Мне нравится Loc-Dog — у него очень много смысловых песен именно в поэтическом плане.
— Дуэт с Loc-Dog у вас уже есть. А с кем еще из молодых исполнителей вы хотели бы спеть?
— Мое желание ни о чем не говорит, к сожалению. Я бы хотел спеть с Дуа Липой! Но она же меня не приглашает (смеется). Поэтому я пою с теми, кого знаю, с теми, кто расположен ко мне. Приходят интересные предложения — я соглашаюсь. В прошлом году мы с Сережей Жуковым на премии «Виктория» записали такую забавную историю: я пел его песни, а он пел мои. Это было интересно и добавило нам с Сережей Жуковым популярности. Мне уж точно!
— За годы творческой деятельности вы спели сотни песен, которые знают и любят представители самых разных поколений. А какую из своих песен вы можете назвать любимой?
— Возвращаясь к нашему разговору о вечных ценностях — есть песни, которые я пою уже на протяжении 45 лет, и они остаются, так скажем, в фокусе внимания. Например, «Нам не жить друг без друга» Пахмутовой. Там есть такие слова: «Скорости вокруг бешеные, мы себя едва сдерживаем». Вы можете себе представить, что эти строки были написаны более сорока лет назад? А они актуальны и сейчас, когда скорости еще более бешеные, и такая турбулентность, что ты не успеваешь схватиться за ручки кресла, в котором сидишь и слушаешь это. Или песня «Эхо», которую мы с Анной Герман спели в фильме «Судьба»? Сейчас все поют эту песню, вне зависимости от возраста. Поэтому что в этом есть настроение. Знаете, что меня потрясло на фестивале в Питере? Я же пел свои песни «Прощай», «Ни минуты покоя», «Эхо», а ребята зажигали фонарики и с удовольствием эти песни слушали. Эти ребята, конечно, слушают и современную музыку, но с большим уважением относятся к классике. А почему? Потому что это основа всего. Потому что без прошлого нет будущего.
— Получается, вы — кумир нескольких поколений. Какой совет вы могли бы дать молодым артистам, которые тоже хотят такой долгоиграющей славы?
— Ну, кумиров у нас никаких нет. Просто ты остаешься в музыкальной истории. Остаешься потому, что у тебя существует некая музыкальная биография. Я обратил внимание, что меня сейчас достаточно хорошо принимают 25-35-летние ребята. А почему? Потому что, когда они были маленькими и сидели с бабушками у телевизоров, бабушки им говорили: «А вот послушай. Это хорошо». А что нужно молодым артистам? Нужно осваивать свою профессию. Осваивать глубоко, фундаментально и очень основательно.
— Какими качествами должен был обладать артист в годы, когда вы только начинали свой путь к славе? И какие качества, по вашему мнению, важны для успеха в музыкальной индустрии сегодня?
— И тогда, и сейчас нужны одни и те же качества. Хорошее, крепкое музыкальное образование. Чтобы не на слух петь, как в том анекдоте: «Встречаются два друга, и один другому говорит: «Ты пойдешь на концерт Паваротти?» На что второй отвечает: «Нет, не пойду, мне мой друг напел его, ничего особенного». Поэтому нужно учиться, основательно во все вникать, постоянно совершенствоваться и до конца быть профессионалом в том жанре, в котором ты работаешь. Основа любого творчества — это работа и профессионализм. И, наверное, поиск себя и своей идентичности.
— В свете сегодняшних непростых событий, как вы считаете, должно ли искусство откликаться на политический контекст?
— Я считаю, что такое искусство надо создавать очень корректно и с огромной долей искренности. Я никогда не говорю о коллегах. Для меня лично существует некая корпоративная этика, поэтому я никогда не буду осуждать кого-то или превозносить. Каждый занимается своим делом, у каждого есть определенное мироощущение и отношение к современной ситуации.
— Как вы относитесь к артистам, которые после начала СВО уехали из России? На ваш взгляд, обеднела ли российская музыкальная индустрия после отъезда из страны таких звезд, как Алла Пугачева, Земфира (признана в РФ иностранным агентом), Би-2 и другие?
— Начну со второго вопроса — ничего и никогда не беднеет. Разве что люди иногда. А артисты — уехали они или нет — музыка-то их по-прежнему звучит. А что касается их гражданской позиции, я никоим образом не имею права никого осуждать. Это же как с религией — один верует, другой нет. Это их жизнь, их выбор, их мотивация.
— Давайте о чем-нибудь веселом: правда ли, что в вашей биографии есть история, связанная с Элвисом Пресли?
— Было такое. Я служил в Германии — сначала в танковых войсках, а затем в ансамбле песни и пляски. Мы очень много ездили с концертами по ГДР. В какой-то момент кто-то из ребят сказал мне, что сейчас в Берлине — на той стороне за Бранденбургскими воротами — проходит службу Элвис Пресли. Он действительно там служил в 1962-1963 годах, а я с 1961-го по 1964-й. Но, естественно, он служил не как мы — жил не в казарме, а снимал дом.
— В тот момент своей жизни вы были знакомы с творчеством Элвиса?
— Да, конечно. Я пошел в армию в 1961 году, когда Элвис уже был популярен. И как раз в этом возрасте я увлекался рок-н-роллом — Билл Хейли, Пол Анка, Элвис Пресли… И да, мы с ребятами распевали эти песни.
— А если бы вы тогда встретились, о чем бы вы спросили Элвиса?
— Ну я же не Познер (смеется). Может, спросил бы у него: «Элвис, а у тебя есть нота фа или соль там наверху?» Шучу, конечно. Но если бы встретились, просто порадовались бы. Я бы напел ему: «Бам-бам-балам-бам-балам-бам-бам, тутти-фрутти», а он вряд ли бы спел что-то из моего репертуара (смеется).
— В сети вас называют российским Аленом Делоном. Поделитесь секретом, как вам удается так круто выглядеть в свои годы?
— Меня называют то Фрэнком Синатрой, то Аленом Делоном, а я сегодня просто Лев Валерьянович, а раньше был Лева. То, что я так выгляжу, — это витрина. А за ней все немного по-другому — возраст. Но каждое утро я обязательно делаю несколько упражнений, смотрю в зеркало и говорю себе: «Парень, нормально выглядишь, держись, не сдавайся». Такая психологическая практика. Это, знаете, когда женщина утром просыпается, подходит к зеркалу, смотрит на себя и говорит: «Не помню, кто ты. Придется тебя накрасить».