— Как вы считаете, каким получился фильм «Майор Гром: Игра»? Как картину встретят зрители?
— Фильм получился нестандартно динамичным. Получились такие американские... хотя нет, скорее, русские горки. Во время просмотра я испытывал такие эмоции — «вверх-вниз-вверх-вниз». После кульминации сразу идет падение, потом опять кульминация — это такой водоворот эмоций по отношению к героям. Они очень сильно меняются. И если первая часть была очень романтичная, то вторая стала драматичная. Очень головокружительное кино получилось у них.
— У них?
— У нас (смеется).
— Вы довольны получившимся результатом?
— Я настолько доволен, что, когда вышел из кинотеатра, мне захотелось зайти обратно и посмотреть фильм еще раз! И мне кажется, что если зритель почувствует то же самое, то это и есть успех.
— Каким было возвращение на съемочную площадку «Майора Грома» лично для вас? С какими эмоциями вы возвращались к своему герою?
— Я возвращался на съемочную площадку и к своему герою с большим трепетом. У моего героя новый лук — он теперь носит красивую ретро-одежду и отрастил усы.
— Помимо усов и нового стиля, как изменился Дима Дубин в новом фильме? Что нового увидит в нем зритель?
— В новом фильме он обретает оболочку, становится личностью. После того как в первом фильме герои поймали Чумного доктора, Гром стал суперзвездой города, а у Димы Дубина ничего подобного не произошло, в его жизни особо ничего не изменилось. Он бы хотел, чтобы его приключения продолжились, но Гром немного отстранился, а в полицейском участке к нему продолжают относиться как к стажеру, хотя он уже лейтенант… И все это его сильно разочаровывает, он эмоционально внутри себя, а ему очень хочется раскрыться. И поэтому когда происходят определенные события — не буду спойлерить, он раскрывается и начинает действовать сам, уже без напарника.
— При работе над ролью брали ли вы пример с других культовых напарников — или полностью делали своего персонажа с нуля?
— Мне кажется, что есть определенный собирательный образ напарника — и он немного клишированный. Думаю, мой персонаж любит старое американское кино 70-х и 80-х годов с Уиллом Смитом, Джеки Чаном, и я представлял, что у Дубина даже плакаты с ними дома висят… Поэтому он, наверное, и усы отрастил — потому что все напарники носят усы (смеется).
— И все-таки Доктор Ватсон, Робин, Санчо Панса — кто из знаменитых напарников вам ближе?
— Я точно не доктор Ватсон (смеется). Даже не знаю, сложно сказать… Я с детства любил «Дон Кихота», поэтому, наверное, Санчо Панса.
— Вернемся к вашему герою. Дима Дубин — похожий на вас человек? У вас много общего с вашим персонажем?
— Похожий. Но я не стараюсь быть на него похожим. Скорее, я замечаю в нем некоторые моменты, которые очень напоминают меня. То, как он в первой части восхищается полицейским участком, — так же я восхищался съемочной площадкой, масштабом происходящего на ней. То, как он «вырос» во второй части, — так же и я, наверное, вырос в актерском плане.
— А есть что-то, что вы привнесли в образ Димы Дубина от Александра Сетейкина?
— Я старался раскачать его в эмоциональном плане. Вообще в этом фильме я понял, что у меня открылись возможности самому иногда менять текст моего персонажа, придумывать какие-то детали. И создатели с большим удовольствием принимали мои предложения.
— Изменились ли отношения между Димой Дубиным и Игорем Громом в этом фильме? Если да, то как?
— Они изменились уже в конце первой части, когда мы жмем друг другу руки и Гром говорит Дубину: «Напарник!», а тот отвечает: «Напарник» (смеется).
В фильме «Майор Гром: Игра» они станут хорошими друзьями, будут вместе заниматься расследованиями. А когда появится новый злодей, Гром будет стараться уберечь напарника от неприятностей.
— Игорь Гром — необычный супергерой в том плане, что он совершенно обычный человек без каких-либо суперсил. Но если все же задуматься, какая суперсила ему бы больше подошла?
— Видеть ближайшее будущее. Но в теории — она у него присутствует. Он же как кошка, которая перед тем, как прыгнуть на холодильник, просчитывает траекторию прыжка (смеется). У Грома в голове то же самое, поэтому он всегда перед боем говорит: «Думай». Наверное, это и есть его суперсила.
— А какая суперсила подошла бы Диме Дубину?
— Он очень любит рисовать. Поэтому, приходя на место преступления, он не фотографирует улики, а рисует. И таким образом, мне кажется, он видит больше. Наверное, его суперсила — это какая-то фотографическая память через рисунки.
— Расскажите о съемочном процессе: с какими трудностями вы сталкивались во время съемок, что было самым сложным лично для вас?
— Самыми сложными были первые дни, когда мы снимали эпизоды в тюрьме, в «Крестах». А сложность заключалась в том, что было невозможно не рассмеяться, когда твой партнер в кадре — стендап-комик Евгений Чебатков. То, как он играет, — это для меня просто непостижимо. Я мечтаю быть таким же крутым артистом и таким же открытым человеком, как он. Мы как привыкли: приходишь на съемочную площадку, у тебя в голове выученный текст. И перед тем, как звучит «Камера, мотор», актеры с режиссером обсуждают сцену, что и как лучше сделать. И в этот раз мы тоже так собрались, а у Чебаткова первый съемочный день, и он не в курсе, как это все происходит.
И он так разорался, это было так эмоционально и так неожиданно, что вся съемочная площадка открыла рты. Это был такой взрыв, просто фейерверк! Буквально после каждого дубля с Женей Чебатковым мы аплодировали, клянусь! Не хватало только веселой музыки и конфетти, чтобы все пустились в пляс! И все это происходило в «Крестах». А в одной из сцен Дима Дубин допрашивает главаря банды, которого играет Чебатков, и начинает с ним жестить…
— Дима? Жестить?
— Да, он в какой-то момент слишком сильно поверил в себя (смеется). А мне режиссер сказал перед сценой: «Саша, ты когда ему выкручиваешь руки, не расслабляйся, напряги мышцы, а то видно, что ты поддаешься». И вот, звучит «Камера, мотор», я начинаю выкручивать Жене Чебаткову руки, и в какой-то момент он начинает орать, но как-то слишком искренне… И я понимаю, что ему реально больно. В итоге мы оставили эту сцену, но я до сих пор очень переживаю — и мне жаль, что так получилось.
— А что касается трюков — приходилось ли вам самим делать что-то опасное на съемках?
— У нас была профессиональная команда каскадеров — крутые ребята, которые работали с Тимуром Бекмамбетовым на картине «Особо опасен» и во многих других голливудских фильмах. Они очень ответственно подошли к своей работе — у нас было много тренировок, мы репетировали каждую сцену боя.
Потом меня учили стрелять из помпового дробовика, и вот это далось мне сложнее всего. Нужно было сначала выстрелить, потом перезарядить — и только потом опять направить оружие, а я все время забывал этот порядок действий.
— По сюжету ваш друг и напарник майор Гром — большой поклонник шавермы. А как вы относитесь к этому блюду? Сколько было съедено во время съемок?
— Этот фильм пропитан запахом шавермы! На самом деле я люблю это блюдо и научился делать шаверму дома.
— Где вкуснее? Шаверма в Питере или шаурма в Москве?
— В Москве, у меня дома, моя шаверма (смеется).
— Культура супергеройского кино во многом пошла из США и основана на комиксах Marvel и DC. В российском прокате «Майор Гром» — один из первых заметных проектов в этом жанре. По вашему мнению — что было взято из американской традиции, а что нам удалось привнести нового-самобытного в этот киножанр?
— Первую часть «Майора Грома» критиковали за то, что фильм получился слишком «американизированным». Говорили, что полицейский участок слишком «музейный», а сами полицейские одеты слишком «с иголочки».
— С этим не поспоришь…
— Ну да, нет у нас в России таких полицейских участков. Но не можем же мы снимать фильм по комиксу в полицейском участке, похожем на подъезд (смеется). В конце концов, это же комикс — жанр, в котором мы имеем право на создание какой-то своей вселенной! Но сам-то фильм при этом очень русский. И советского в нем много, особенно в «Трудном детстве». Просто это очень яркая эмоциональная история, не совсем привычная для русского кино.
— Получается, нам все-таки удалось привнести что-то русское в этот жанр?
— Да, конечно. Чего стоит только сам главный герой — майор Гром.
— Вы сказали, что в «Майоре Громе» есть многое от советского кино. Сегодня многие режиссеры вдохновляются тем временем и теми фильмами, как думаете, почему?
— Наверное, поколение тиктокеров, которое сейчас растет, не видело советских фильмов. А это очень важно. Это наше достояние — наше драгоценное кино. Мне кажется, важно напомнить молодому поколению о том, что было такое кино. И, возможно, сейчас в индустрии пытаются вернуться к тому духу советских фильмов, к той невинной доброте, когда душа нараспашку, когда жизнь — такая хорошая штука и все так просто и так хорошо…
— Возвращаясь к «Майора Грому», как вы в целом относитесь к жанру комиксов? Следите за новинками?
— У меня ощущение, что в последнее время «монстры» этого жанра — DC и Marvel — как-то подсдулись.
— Кто из знаменитых супергероев вам ближе всего по духу?
— Я вырос на франшизе про Человека-паука и сбегал из школы, чтобы посмотреть новый фильм. Я мечтал быть Человеком-пауком!
— Какие киножанры вам интересны как актеру?
— Мне очень нравится магический реализм, когда все вокруг необычное является обычным, а обычное — необычным. Один из ярких примеров — «Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри. Очень люблю его фильмы. И еще я обожаю триллеры.
— И какие у вас любимые триллеры?
— Меня очень впечатлила когда-то картина Дэвида Финчера «Исчезнувшая». Очень мощное, неожиданное и необычное кино.
— А из старых фильмов что-то можете выделить?
— Очень люблю старые американские фильмы с Джеймсом Дином, Марлоном Брандо, Чарли Чаплином. Иногда устраиваю себе киновечера и смотрю эти фильмы.
— А за российскими премьерами следите?
— Мне очень понравились сериалы Евгения Стычкина «Нулевой пациент» и «Цикады». Впечатлил сериал «Черная весна» — он вогнал меня в какой-то мрак, драматизм. Но я вам так скажу, если зритель чувствует от фильма какую-то эмоцию, значит, это хорошее кино.
— Вы пересматриваете фильмы и сериалы со своим участием? Анализируете свою актерскую игру после выхода проекта?
— Я не пересматриваю свои проекты, потому что мне очень тяжело смотреть на себя. «Майора Грома» я, конечно, буду смотреть, но на своих сценах буду закрывать глаза. Потому что я очень самокритичный, сразу начинаю думать о том, что сделал не так и как было бы здорово, если бы сделал это иначе.
Единственное, что мне однозначно очень нравится, это то, как меня загримировали для роли Димы Дубина. От своего внешнего вида в «Майоре Громе» я в восторге. В жизни я не такой красавчик (смеется).
— Наверное, ответ на поверхности, но все же — можете назвать свою любимую роль?
— Дима Дубин, конечно. Я так сильно хотел сыграть эту роль и так много над ней работал, что на съемочной площадке мне уже не нужно особо стараться, чтобы его сыграть. Это уже как-то само льется, само выходит.
— А нелюбимая роль есть?
— Наверное, это роль в сериале «Склифосовский».
— Часто ли вы отказываетесь от ролей?
— Достаточно часто.
— Почему?
— Я очень боюсь повторяться, боюсь сыграть такую же роль, которая уже была. Для меня очень важно, чтобы в моей работе было как можно больше разноплановых персонажей. Я боюсь застрять в одной роли. И поэтому я очень выборочен в этом плане.
— В вашей фильмографии — сплошные положительные герои. Хотелось бы попробовать себя в другом амплуа и сыграть, например, злодея? И если да, то кто из знаменитых злодеев это мог бы быть?
— Да, да — и еще раз да! Потому что нет ничего слаще для актера, чем сыграть антагониста. Это же очень интересно, сыграть зло и при этом оправдать своего героя. Самому себе внушить, что твой герой прав, потому что он так видит. Вообще актер — это очень лицемерная профессия. Вы знаете, что раньше актеров даже не закапывали на кладбище?
— Их сжигали как ведьм?
— Ну нет (смеется). Просто их закапывали за воротами кладбища, потому что считали лицемерами. Лицемер — это кто? Тот, кто меряет чужое лицо. Считали, что дьявольщина! Так вот, поэтому для артиста очень здорово играть антагониста. У меня такая версия. И потом, когда ты играешь злодея, у тебя нет границ, ты легко выходишь за все рамки. И, наконец, злодеи — всегда яркие персонажи.
— И кто ваш злодей мечты?
— Наверное, Ганнибал Лектер. Он очень проницательный, последовательный, ювелирный в своих злодеяниях — виртуоз, эстет, шеф-повар!
— В одном из интервью вы сказали, что впервые снялись к кино в возрасте десяти лет — то есть совсем юным. Как с тех пор поменялись ваши цели в кинематографе?
— Я понял, что актер должен заниматься не только актерской профессией. Актер должен развиваться и осваивать все, что его интересует.
— Что интересует вас?
— Я очень люблю столярное ремесло — у меня страсть изготавливать что-либо из дерева. И я бы очень хотел иметь свою столярную мастерскую. Я вижу себя старым дедушкой, который сидит в своей мастерской и строгает что-то из дерева для своих детей и внуков.
— Неожиданная мечта для актера…
— Вот такая мечта. Еще я очень люблю музыку, у меня есть музыкальное образование, и иногда я выливаю свои эмоции в ней.
— Вы пишете музыку или песни?
— Основательно — нет. В основном это происходит очень мимолетно: когда мне хочется сесть за фортепиано, я сажусь — и из меня просто льется музыка, которая после исполнения забывается. Этот процесс может длиться несколько часов. Мне было интересно освоить как можно больше музыкальных инструментов, но очень часто я ленюсь. Четыре года назад я купил себе трубу, и с тех пор она просто стоит — я прохожу мимо нее, любуюсь ее красотой и думаю, как бы научиться сыграть на ней хотя бы гамму.
— Вы амбициозный человек? И если да, то каковы сегодня ваши амбиции, помимо столярной мастерской и трубы?
— Во мне лежит огромная страсть и бесконечная любовь к актерскому искусству, которому я буду учиться всю свою жизнь. Я не стремлюсь к тому, чтобы сказать себе: «Ну все, пожалуй, я отыграл все свои самые лучшие и интересные роли». Я хочу сыграть как можно больше ролей в самых разноплановых проектах. И я не сдамся, буду заниматься этим всю жизнь!
— С кем из российских/зарубежных режиссеров вам хотелось бы поработать?
— Из российских — с Евгением Стычкиным. Я хотел бы еще посниматься у Олега Трофима, который снял «Майора Грома». Из зарубежных — у Мишеля Гондри. Хотел бы «поплавать» в его магическом реализме.
— А с кем из актеров сняться вместе?
— С Робертом Де Ниро. Если бы у меня была хотя бы секунда, где я стою на заднем плане или приношу ему на подносе бокал вина, — это был бы самый счастливый день в моей жизни.
— А из российских?
— Мне очень нравится, как работает Никита Ефремов. Я в восторге от него и как от актера, и как от человека. Я хочу быть таким же крутым актером. Когда я был с ним в кадре, смотрел за его игрой и так восхищался, что забывал все свои слова (смеется).
— Как вы считаете, молодой возраст для актера — это преимущество или ограничение?
— Смотря насколько ты молод. В детстве — намного проще играть. Ты играешь по инерции, максимально веря в себя, амбициозно и без сомнений. А когда ты отучился в театральном институте и выходишь на площадку человеком, который уже относится к своей профессии как к математике, возникает очень много мыслей — ты постоянно анализируешь свою игру и сомневаешься в себе. Но я вам так скажу: идеальный актер — это тот, который чувствует себя ребенком. Тот, который сохранил чувство легкости и непостоянности. И тот открытый детский взгляд, когда все как будто впервые.