— Расскажите о своем новом фильме «Золото Умальты»: как к вам пришел этот проект? Как появилась идея экранизировать такой необычный для нашего кино сюжет?
— Вначале идея родилась у губернатора Хабаровского края Михаила Дегтярева, который хотел экранировать реальную историю ограбления и пропажи золота в Хабаровском крае в 1917 году. Потом эту историю воплотила в сценарий замечательная писательница Ольга Погодина-Кузьмина. Мне понравился сам стиль, и я решил, что смогу воплотить эту историю в жизнь.
— Вы полностью довольны итоговым результатом? Если нет, то почему и чем не до конца довольны?
— Я почти никогда не бываю до конца доволен результатом. Я понимаю, что у нас получился уникальный и интересный фильм, но судить об этом в полной мере уже зрителям. Я, как автор, адекватно его оценить не могу.
— Насколько события в фильме соответствуют реальной истории, произошедшей в начале XX века?
— Я бы сказал — частично. Мы делали некое художественное произведение, многие персонажи были придуманы, поэтому я бы назвал это фильмом «по мотивам событий тех лет». Но, на мой взгляд, это не так уж и важно, просто у нас любят давать надпись в титрах «основано на реальных событиях». Но я все же настаиваю, что такого в кино почти никогда не бывает.
— Расскажите об актерском составе: как проходил кастинг на роли в «Золоте Умальты»? На что вы в целом обращаете внимание, когда смотрите актеров на пробах?
— Какие-то роли писались уже под определенных актеров. Например, роль Чагина писалась под Алексея Шевченкова. Я не очень люблю кастинги, предпочитая звать тех артистов, с которыми уже работал. С Артемом Ткаченко мы работали на «Вампирах средней полосы», и мне показалось, что именно он может воплотить образ надменного Далецкого.
С Александром Самойленко работали над фильмом «За Палыча», и он для меня открылся с какой-то очень интересной комедийной стороны. Также удалось снова поработать с Вольфганом Черни и замечательным дуэтом артистов — Иваном Купреенко и Дмитрием Хасисом, которые прекрасно работают в паре, для меня они как новые Ширвиндт и Державин своего времени. А вот Софья Эрнст была для меня открытием.
— Съемки картины проходили в Хабаровском крае, какие у вас впечатления от региона?
— Это невероятно красивые места! Был счастлив их изучить и надеюсь, что наш фильм даст толчок туризму в эти великолепные места. Сейчас самое время изучать нашу огромную страну. Вообще, если вдуматься, в России есть, наверное, почти все, что может понадобиться для съемок практически любого фильма.
— Изначально планировалось, что одну из ролей в ленте исполнит губернатор Хабаровского края Михаил Дегтярев. Как вы к этому пришли — и почему в итоге идея не была реализована?
— Эта идея была почти воплощена в жизнь, но все-таки у губернатора очень сложный график, да и не все роли он мог бы сыграть. Поэтому мы решили, что пусть все делают то, что они умеют лучше всего: актеры воплощают образы в фильме, а губернатор занимается делами своего края.
— В одном из интервью вы сказали, что при съемках «Золота Умальты» будете ориентироваться на советские приключенческие фильмы. Какими фильмами вы в итоге вдохновлялись? Можете назвать свои любимые фильмы в этом жанре?
— «Белое солнце пустыни», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Неуловимые мстители», «Раба любви». Безусловно, на наш фильм также повлияли фильмы Квентина Тарантино и Серджио Леоне.
— Сегодня многие режиссеры черпают вдохновение именно в советских фильмах. Почему, как считаете?
— Советские фильмы — это почти всегда серьезный разговор со зрителем. Это не продукт: это именно произведение искусства. На мой взгляд, нашей культуре не идут все эти западные, капиталистические выражения — «продукт», «фильммейкер»... У нас художественный фильм, многосерийный художественный фильм, режиссер-постановщик. Наша культура — это все-таки не аттракцион, а размышления.
— Какие еще события из истории России вы хотели бы экранизировать?
— Мне очень интересна судьба Петра Первого. Уже много лет я изучаю его и был бы счастлив когда-то что-то сделать об этом великом и противоречивом человеке. В нем заложено очень много ответов о том, почему мы такие, какие мы есть. Сейчас работаем над продолжением фильма «Красный призрак» — действие будет происходить в 1812 году, поэтому сейчас мы изучаем этот период нашей истории.
— А если бы вам предложили выступить режиссером, условно, трех классических произведений русской литературы, что это были бы за книги?
— Я мечтаю экранизировать роман Виктора Пелевина «Чапаев и пустота»: уже много лет перечитываю книгу и отчетливо себе представляю, как это можно снять. «Герой нашего времени» Михаила Лермонтова, на мой взгляд, невероятно кинематографичный и тарантиновский. Также мне было бы интересно сделать что-то из произведений Довлатова.
— Какие картины российского и мирового кинематографа повлияли на вас как на режиссера? Есть картины, которые вы готовы пересматривать?
— В детстве я обожал два фильма — «Одинокий волк Маккуэйд» с Чаком Норрисом и «Бриллиантовую руку» с Юрием Никулиным. По количеству просмотров эти две картины стоят на первых местах моих личных чартов. У меня и сейчас есть несколько десятков фильмов, которые я пересматриваю почти каждый год. Самые любимые в основном наши — «Тот самый Мюнхгаузен» Захарова, «Осенний марафон» Данелии, «Родня» Михалкова, «Асса» Соловьева, «Брат» и «Война» Балабанова. Из западных — это фильмы Тарантино, фон Триера, братьев Коэн, Роя Андерссона. Перечислять можно долго, назову основные: «Криминальное чтиво», «Таксист», «Тутси», «Амадей», «Лицо со шрамом», «Меланхолия».
— Какие жанры вам особенно нравятся как режиссеру? И есть ли жанр, за который вы бы никогда не взялись?
— На самом деле — мне все равно, что за жанр. Любой фильм — это попытка что-то сказать, пережить, и это может быть в любом жанре. Тем более что драматургических схем не так много. Даже на первый взгляд разные «Звездные войны» и «Дюна» во многом схожи — тип героя один, хоть и разные миры. Я бы назвал жанры одеждой, в которую можно одеть историю. Главное, чтобы была человеческая история, а уж в какой она будет «одежде» — на самом деле не так уж и важно.
— Что для вас как для режиссера главное в сценарии?
— Главное в сценарии — это то, ради чего он написан. Я это называю внутренний сюжет. Например, разбирая фильм «Терминатор», мы понимаем, что можно смотреть за внешним сюжетом — кто за кем бежит, кто убегает и так далее. Но главный образ фильма строится вокруг вопроса, может ли человек изменить свою судьбу, и все в фильме так или иначе работает на этот вопрос. Даже сам Терминатор становится образом смерти, идущим за героями по пятам.
— Какую из своих режиссерских работ вы назвали бы самой любимой на сегодняшний день?
— На данный момент — это картина «Красный призрак». В ней многое удалось воплотить: была и свобода для формирования своего языка, было и вдохновение, и работа с единомышленниками. В ней многое сошлось. Знаете, чтобы получилось, недостаточно быть профессионалом и знать, чего ты хочешь или даже чувствовать, что нужно делать. Еще нужно, чтобы сошлись звезды, — я это называю фактором Бога! Ведь бывает, что даже прекрасным режиссерам, которые уж точно знают, как сделать классный фильм, что-то все равно не удается. А иногда, наоборот, все сходится — и получается по-настоящему классный фильм.
— Что для вас работа режиссера? Насколько именно режиссер — это творец кинопроекта? В чем, по вашему мнению, его главная задача?
— Мы, прежде всего, любим режиссеров, у которых есть мироощущение, своя точка зрения на мир. Квентин Тарантино, Вуди Аллен, Федерико Феллини, Никита Михалков — все это личности, а не просто ремесленники. Они не просто рассказывают историю и развлекают, они задают философские вопросы, заставляют зрителя сопереживать, создают свои миры... Для меня режиссура — это формирование своего киноязыка, на котором ты говоришь со зрителями. Главная задача режиссера — сформировать этот язык и вовлекать в свой мир посредством фильма.
— Сегодня наши кинотеатры остались почти без мировых премьер. Зато отечественное кино еще более активизировалось. Как вы считаете, в итоге общий репертуар все же оскудел?
— В чем-то да, так как мы лишились каких-то западных фильмов. Но, с другой стороны, возможно, мы получили невероятный шанс сформировать наконец-то наш кинорынок, привить нашему зрителю традицию ходить на наше кино, снова зауважать его... Так скажем, сформировать собственные жанры, тенденции. Мы делаем кино не хуже, чем в США, местами даже лучше. Я верю, что советский и российский кинематограф входят в пятерку лучших в мире. Кроме того, мы получили возможность смотреть кино других стран, что тоже очень важно: я рад, что стало больше не американских фильмов, а именно китайских, европейских... Мы стали лучше смотреть именно мировое кино.
— Среди ваших недавних проектов — сериал «Вампиры средней полосы». Как вы считаете, почему сериал так понравился зрителям?
— Когда что-то попадает в общество, в зрителя, это означает почти всегда одно — люди узнают там себя, влюбляются в героев, которые становятся для них настоящими. С одной стороны, герои фильма — вампиры, а с другой, зритель узнает наше время, пространство, типажи. Этот сериал вовлекает в свой мир и входит с реальностью в некий диалог, как будто где-то рядом с нами и живут эти вампиры. Я бы вообще сказал, что сейчас началась золотая эра наших сериалов. «Домашний арест», «Слово пацана», «Обычная женщина», «Король и шут», «Монастырь» — серьезные и мощные высказывания, которые, думаю, со временем станут классикой отечественного кино.
— В одном из интервью вы сказали, что хотите снять фильм ужасов с русским национальным колоритом. Что это будет за фильм?
— Я бы хотел развивать в российском кино такой жанр, как славянский хоррор. На мой взгляд, у нас невероятно интересная и обширная мифология — и мы пользуемся ей пока очень поверхностно. Сейчас самое время открывать что-то новое или, наоборот, что-то старое и неизученное. У меня написан сценарий загадочной истории о ведьме «Хижина у красного дуба», а также большая фэнтези-история по мотивам славянской мифологии.
— За последние пару лет в прокат вышло пять ваших фильмов, как вы успеваете делать столько проектов в столь короткий срок?
— Несколько лет назад, когда у меня было не так много работы, я очень скучал по съемкам, поэтому последние годы отрываюсь по полной... Не буду скрывать, возможно, я чуть переборщил, но это было невероятное приключение.