— Каким, по вашему мнению, получился новый сезон сериала «Пять минут тишины. Море и горы» на НТВ? На ваш взгляд, как его встретят зрители?
— Зрители долго ждали, будет продолжение или нет, поэтому, я думаю, мы их порадуем этой премьерой. В этот раз все затянулось, съемки были непростыми — я бы даже сказал, самыми сложными. Мы и в горах снимали, и в море, и все это в разных погодных условиях — были моменты прям тяжелые.
— С какими еще трудностями вы сталкивались во время съемок? Что было самым сложным лично для вас?
— Был очень страшный момент, когда мы снимали сцену у водопада. Мы все выстроились на краю, под нами бездна, а привязать нас никак было нельзя. И мы стояли без страховки, у каждого тряслись коленки, потому что в жизни мы все обычные люди… У меня еще была собака в руках, песик молодой, игривый, постоянно дергал. Я ему шепотом говорю: «Стой на месте, а то сейчас всех погубишь» (смеется). А в горы нас возили местные водители, и это тоже отдельный ужас. Полметра от пропасти, а водитель гонит, я говорю: «Пожалуйста, мы не опаздываем, не надо так торопиться». А он успокаивает: «Да, я всю жизнь здесь работаю! Вы же спасатели, чего вы боитесь?» В общем, мы повеселились на съемках. Но я не ропщу, я привык к трудностям и к их преодолению. Я как та лягушка, которая била лапками и выбралась из кувшина.
— Получается, сама тема сериала вам близка?
— Мне очень нравится эта тема, эти простые ребята, которые идут в незримый бой, рискуют своей жизнью ради людей. Звучит пафосно, но так оно и есть. Я на них посмотрел, послушал их истории и понял, что мы в кино немного приукрашиваем, конечно, их будни. Ведь когда пожарные тушат пожар, они спокойно разматывают этот рукав, идут к пламени и гасят его, а мы в кино бежим, кричим, но при этом такие опрятные, с иголочки одетые, белозубые… А на деле спасатели — это такие работяги, которые делают свое дело: тушат здания, разгребают завалы, спасают людей.
— Вы сказали, что вы «с иголочки одетые», а они «работяги». В таком случае — насколько реалистично команде сериала и вам лично удается показывать будни спасателей?
— Наверное, судить не нам, а самим спасателям. На некоторых сценах они, конечно, улыбаются, с какими-то не соглашаются. Но как нам в свое время сказал продюсер «Дикого»: «Поверьте, зритель смотрит не боевик, а человеческую историю».
— То есть вы считаете, что зрителям «Пяти минут тишины» интереснее сюжетные линии, которые развиваются параллельно с основной темой сериала?
— Да. Поэтому пусть нас простят и зрители, и спасатели. Но человеческая история всегда ближе.
— Можно сказать, что за пять сезонов вы с Сергеем Гиреевым стали «родными»? У вас много общего с вашим героем?
— И да и нет. Это Лифанов, а это Гиреев. Деточкин виноват, но Деточкин не виноват (смеется). Тут как в системе Станиславского — ты в предлагаемых обстоятельствах. Конечно, я сросся с ним, с его шутками. Но не стоит смешивать артиста и его героя. Если мой Гиреев грубоват, это не значит, что Лифанов точно такой же.
— Сергей Гиреев — спасатель, а вам в жизни приходилось кого-нибудь спасать?
— Да, конечно. 20 лет назад мы с женой провалились на машине под лед. Я думал, что, как и в кино, сейчас легко разобью стекло в машине и мы выберемся, но ничего подобного. Я бил по нему руками, ногами, головой, но так и не выбил. Слава богу, задняя дверь была открыта, я схватил Лену и, как в мультике «Ну, погоди!», швырнул ее по льду подальше от машины. Откуда во мне было столько силы, не представляю… Если вспомнить, чего только не было в моей жизни...
— А трюки без каскадеров выполняли?
— Рядом с артистами всегда есть каскадеры и дублеры, но рано или поздно тебе все равно приходится что-то исполнять самому. В прошлом сезоне я залезал на опору ЛЭП — со страховкой, конечно. Я спустился, а рядом стоят два представителя этой самой ЛЭП. Подхожу к ним, меня немного трясет, спрашиваю: «Вы, наверное, каждый день так туда залезаете?» Они на меня смотрят и говорят: «Мы что, больные, что ли? У нас для это специальный помост есть. А вот так полезть, как вы, нет, мы не дураки». Это звучало как комплимент (смеется).
— Большую часть вашей фильмографии занимают боевики. Вы любите этот жанр?
— Я отвечу историей из своей жизни. Однажды мне делал массаж спортивный массажист, она меня щупала-щупала — и в какой-то момент с ужасом говорит: «Господи, что же с вами было за всю жизнь?» Я отвечаю: «Я артист, всю жизнь в боевиках снимаюсь». На что она отвечает: «На вас живого места нет». Не знаю, воспринимать это как комплимент или нет, но могу сказать, что всю жизнь играть в боевиках очень непросто. Зря смеются драматические артисты, думая, что это легко. Я-то Гамлета своего сыграю и в роли Гиреева. Мой Гиреев точно так же страдает, как страдает Гамлет (смеется).
— Какую из своих ролей вы можете назвать любимой?
— Они все мои «детки», я их всех люблю. Не могу выделить любимую.
— В начале своей кинокарьеры вы играли бандитов, сегодня все чаще перевоплощаетесь в спасателей и супергероев. В каком еще амплуа вам хотелось бы себя показать?
— Я считаю себя комедийным артистом и доказываю это в театре, где отхожу от образов всех героев и бандитов. Меня мало видели в этом жанре, за что мне немного обидно как артисту. И, конечно, мне хотелось бы это перенести в кино. Но как пробить эту стену непробиваемую, сколько еще можно кричать, что я не только Гиреев? Комедии — моя отдушина. Кто-то сказал, что красота спасет мир, а я считаю, что юмор спасет мир.
— Одной из ваших, так скажем, «необычных» ролей стал Попугай в «Дозоре» Бекмамбетова. Как вам далось такое перевоплощение?
— Вы даже не представляете, какие кадры с Попугаем не вошли в фильм! Было построено «плечо» Жанны Фриске метра три в высоту, и я сидел на этом плече. Но из-за того, что в тот период я одновременно снимался и в «Дневном дозоре», и в «Спецназе», съемочный день получился скомканным — и эта сцена не вошла в фильм.
— Есть ли жанр кинематографа, про который вы можете сказать — «точно не мое»?
— Наверное, в кино для взрослых я бы не снялся уже (смеется). На самом деле я не знаю, какие запретные жанры могут быть для артиста. Когда-то один артист, которому задали такой вопрос, ответил: «Я бы никогда не стал играть Чикатило. Я бы отказался». А я считаю, что нельзя отказываться от таких ролей. Разве неинтересно исследовать темные стороны своей души? Именно своей, а не персонажа. Потому что, играя, мы исследуем себя и своих демонов через персонажей. Поэтому артисты счастливые люди, они это постоянно делают, а им за это еще и деньги платят (смеется).
— Вы сейчас рассказали историю про своего друга Дмитрия Нагиева, который сыграл Чикатило в одноименном сериале?
— Да, я про него, собственно, и говорю. Дима молодец, он очень здорово умеет перевоплощаться, получилась очень крутая роль. Мы с ним недавно говорили об этом, и он признался, что его задачей было не понравиться зрителю.
— А кого из персонажей классических произведений вы хотели бы воплотить на экране или на сцене театра?
— Короля Лира хотел бы сыграть. Но, наверное, еще не пришло время, еще животик не отрос (смеется). Я его когда-нибудь обязательно сыграю. Я часто вспоминаю Евгения Лебедева, с которым работал в БДТ в Петербурге, он сказал в одном интервью: «Я знаю, что никогда не сыграю Гамлета». Но он брал и учил роль, как будто ему ее дали. Разучивал, репетировал перед зеркалом, просто для себя, как артист. И знаете, я в каждый свой спектакль вставляю какой-нибудь монолог из Шекспира, специально так подвожу, что мой персонаж его читает. И получается такой бальзам мне на душу, думаю, вот и я чуть-чуть приблизился к этому (смеется). Я считаю, что артист должен мечтать обо всех ролях, которые есть на свете.
— Какие фильмы вы смотрите в свободное время? Следите ли вы за кинопремьерами?
— Ничего не смотрю. Просто не могу. Когда у тебя 12-часовой рабочий день, съемки, спектакли, репетиции, ты приходишь домой как робот, поверьте, ничего уже не хочется смотреть. А премьеры я люблю [смотреть] после того, как уже все посмотрели, обсудили и успокоились.
— А сериалы, которые выходят на разных платформах, вам нравятся?
— Я очень рад, что в России начали современно подходить к съемке сериалов, и это касается и телевизионных каналов тоже. Это уже не кабинетные головы, которые расследуют некое убийство, а действительно хорошие истории с хорошей картинкой.
— Как вам кажется, каких сериалов ждут российские зрители, каких историй, каких героев?
— Ответ в самом вашем вопросе. Зритель ждет героев. Героев нашего времени.
— Вы пересматриваете свои первые фильмы?
— Я очень стесняюсь. Семья спускается на первый этаж, а я тихонько поглядываю свои первые фильмы. И мне, как и, наверное, любому артисту, многое не нравится.
— Есть проекты, об участии в которых вы сегодня жалеете?
— Есть, но я, конечно, их не назову.
— Вы много лет служите в театре, тяжело совмещать спектакли со съемками?
— Совмещать трудно, но, как говорится, волка ноги кормят. Остановишься подышать, а уже отстал. Меня смущают артисты, которые говорят: «Ой, я так устал, мне бы поспать». А для чего тогда ты стал артистом? Как можно устать от того, что ты любишь? Я не представляю.
— Где вы больше любите себя — в кино или в театре?
— В театре, конечно!
— Какую из своих театральных ролей вы любите больше всего?
— Сейчас мы с Лизой Арзамасовой играем в спектакле «Ночь откровений». На данном этапе это одна из моих любимых ролей. Когда зритель два часа хохочет, а за десять минут до финала начинает рыдать… Больше ничего на этом свете мне не нужно.
— В этом году 25 лет исполняется спектаклю «Кыся», и все эти годы вы в нем играете вместе с Дмитрием Нагиевым. Как вы считаете, в чем успех этой постановки — и почему она так дорога зрителям?
— Нас часто спрашивают: «А вам не надоело играть этот спектакль?» Отвечаю — нет, нам не надоело, потому что каждый спектакль разный. Как от этого можно устать? То же самое и со зрителями.
— Как вы относитесь к критике ваших работ? Сложно ли читать отзывы на сериалы и спектакли?
— Я почти их не читаю. Как каждому человеку, мне обидно, конечно. Но иногда смотрю, что пишут некоторым моим коллегам, и думаю — как хорошо, что мне такое не пишут (смеется). Все такие умники, такие кино- и театральные критики… Конечно, каждый имеет право на свое мнение, но обижать артистов, как мне кажется, не стоит. Артисты — хрупкие создания, нельзя с ними так грубо.
— Ваша старшая дочь Анастасия пошла по вашим стопам и тоже выбрала карьеру актрисы. Какие советы вы даете ей как отец и как актер?
— Быть аккуратнее с эмоциями на сцене, беречь себя.
— Однажды в интервью вы сказали, что кино украло вашу личную жизнь. Это правда?
— Да. Так и есть. Кто-то катается на лыжах… А я катаюсь на лыжах только в кино (смеется). Но мне кажется, что я не одинок в этом.
— Что бы вы посоветовали студентам театральных вузов и молодым артистам, которые только начинают свой путь в кино или театре?
— Не слушайте никого, кто пытается отговорить вас от профессии. Будьте артистами. Это великая радость, но путь к ней лежит через ежедневный труд, через тернии к звездам. Но у вас все получится, если вы будете пахать.