В середине 50-х в захолустный американский городок Астероид-Сити (население: 87 человек), неподалеку от которого проводятся испытания ядерной бомбы, со всех уголков страны прибывают родители с детьми — на традиционный Съезд юных звездочетов. Проводится он тут по очевидной причине: 3000 лет назад в этих краях упал метеорит, оставивший после себя внушительных размеров кратер.
Среди постояльцев местного отеля в этом году есть знаменитости: депрессивная актриса Мидж Кэмпбелл (Скарлетт Йоханссон) и военный фотограф Оги Стинбек (Джейсон Шварцман), оплакивающий покойную жену (Марго Робби). Также в городе: несколько счастливых родителей (Лев Шрайбер, Хоуп Дэвис, Стив Парк), ведущий Съезда, генерал Гибсон (Джеффри Райт), его помощник (Тони Револори), ученая из местной обсерватории, доктор Хикенлупер (Тильда Суинтон), учительница младших классов Джун (Майя Хоук), группа поющих ковбоев (Руперт Френд, музыканты Джарвис Кокер, Сеу Жоржи и другие), управляющий отеля (Стив Карелл), тесть Стинбека (Том Хэнкс), автомеханик (Мэтт Диллон). И, собственно, дети (Джейк Райан, София Лиллис, Итан Джош Ли, Грейс Эдвардс, Аристоу Михан). А еще пришелец (Джефф Голдблюм), чей прилет вносит сумятицу в размеренный ход Съезда.
Так выглядит сюжет пьесы «Астероид-Сити» (или «Город астероидов»), написанной великим драматургом Конрадом Ирпом (Эдвард Нортон). Ее экранизация — это «второй слой» картины Андерсона. «Первый» — увлекательная история о том, как постановкой этой пьесы на театральной сцене занимался режиссер Шуберт Грин (Эдриан Броуди), взявший на главные роли Мерседес Форд (Йоханссон) и Джонса Холла (Шварцман). Эта история стала основой для телепередачи в духе антологии «Театр 90» — с ведущим, похожим на создателя «Сумеречной зоны» Рода Стерлинга (Брайан Крэнстон).
Получается два кино по цене одного: фильм (черно-белое телешоу) и фильм в фильме (цветной, собственно, «Город астероидов»).
***
«Вот я считаю звезды, а звездам счета нету!» — мерещится между строк в открывающих титрах «Города астероидов», одновременно девятого фильма и третьего мультфильма Уэса Андерсона. В своей одиннадцатой картине режиссер окончательно подтверждает наше давнее подозрение: вне зависимости от того, куклы в кадре или живые актеры (кстати о них, в предыдущий абзац не влез Уиллем Дефо), он в любом случае снимает кукольный мультфильм. Главное тому доказательство: пришельца одновременно играют актер Голдблюм и аниматорка Ким Кекелейр, работавшая с Андерсоном над «Бесподобным мистером Фоксом» и «Островом собак». Этот персонаж существует сразу во всех Андерсоновских медиумах, стирая между ними границу.
На данном этапе в принципе уже без труда можно вообразить, как будет выглядеть фильм Андерсона на любую тему. Постановщик в любых декорациях сумеет обнаружить строгость «экселевской» таблички с четкой цветовой дифференциацией (летний лагерь, отель, редакция газеты, не важно). А потом вынуть из этой таблички, как из дженги, один брусочек — и все оставшееся время с интересом наблюдать за результатом: кукольный мультфильм про кукольный переполох в кукольном домике. Другое дело, что вообразить можно, но снимать так умеет он один. Этот тезис хорошо иллюстрирует та же кипа бестолковых нейросетевых фантазий на тему, образовавшаяся за последние месяцы в соцсетях: «Звездные войны» в стиле Уэса Андерсона, «Гарри Поттер» в стиле Уэса Андерсона и так далее.
Поскольку дело, очевидно, не в умопомрачительной геометрии, выверенной палитре и всеобщей карамельности — то есть вещах технического скорее порядка, с которыми нейросети как раз вполне справляются. Дело в том, что у Андерсона, как у всякого первоклассного кинематографиста, каждый раз выходит вдохнуть в своих кукол — будь то куклы-куклы или куклы-человеки — жизнь. Здесь мы, конечно, заходим на территорию мемов из фантастики с Уиллом Смитом («Робот сочинит симфонию? Робот превратит кусок холста в шедевр искусства?»), но что поделать, если это правда так: мы ждем этих фильмов не столько потому, что они ужасно красивые, сколько потому, что они что-то рассказывают нам о нас.
Астероид-Сити становится местом первого контакта человечества с инопланетной жизнью. Но вот какая штука: совершенно неясно, как на этот контакт реагировать, в итоге люди просто прячут голову в песок формальностей и продолжают заниматься своими делами, тем более что у всех в любом случае есть дела поважнее — горе, например, или любовь. Но и тут загвоздка: как быть с горем и любовью, тоже ясно не до конца. Так что в конечном счете человек просто болтается каким-то образом между неведомой жизнью (инопланетной или, скажем, просто чужой) и неведомой смертью (атомный грибок) — и на все возможные случаи выдумывает какие-то формальности, которые ничем в сущности не помогают. Снять про это предельно формалистское кино — вполне себе уморительная шутка. Есть еще вторая шутка, она звучит примерно так: весь мир театр, мы в нем актеры, но не просто актеры, а актеры, не понимающие мотивации своих персонажей. Панчлайн в том, что этого и не требуется.
«Город астероидов» оказывает на зрителя примерно тот же эффект, что и местный пришелец на местных звездочетов: оно появилось, потом исчезло, что это было, черт его разберет, но чувство такое, что оно осталось с тобой навсегда. В результате остается только бормотать себе под нос что-то там про бесконечность. В этой связи порекомендуем следующее: «Смотрите в телескопы и тоже открывайте иные миры и края». Но только надо, чтобы хорошая погода была на планете Земля.