— Режиссер «Чекаго» Николай Рыбников отмечал, что большую часть команды фильма составили дебютанты. Кроме того, изначально проект задумывался как локальная картина, не для массового проката. Долго ли вы думали, прежде чем согласиться на съемки?
— Честно говоря, нет. Мне сразу понравился сценарий. Я люблю всякие бандитские истории — типа «Бригады» или «Бумера». В этом фильме есть что-то похожее от них, только речь идет о совсем молодых парнях из Сибири. Плюс я никогда не играл такого персонажа, поэтому мне было интересно, да и сценарий был действительно хорошим и качественным.
— При этом мне показалось, что фильм снят кустарно...
— Очень маленький бюджет был. Мы снимали буквально на коленке. К тому же это первый фильм, который сняли в Хакасии за последние 50 или даже 80 лет — точно не скажу. Оборудование везли через всю Россию, собирали киностудию уже на месте. И, кстати, благодаря «Чекаго» в Хакасии появилась киностудия. Думаю, что у этого фильма не только культурное значение, но и практическое. Теперь люди могут работать там с кино.
— В сериале три друга: бандит в вашем исполнении, полицейский и рэпер-закладчик, которых сыграли Семен Алешин и Эльдар Сафиканов. Но если мотивы героев Алешина и Сафиканова еще можно понять, то ваш — плохой просто потому что. Вам так не кажется?
— Да, я так же считаю. Он действительно — просто бандит. Хотя я пытался понять его мотивацию. Например, в одном из монологов он говорит: «Если мы не будем этого делать, то сделает кто-то другой». Он — эгоистичный человек, который живет для себя. Ему не нужно что-то большее. У таких людей сложно найти какую-то сверхзадачу по жизни, поэтому приходится искать ее внутри человека — в каких-то детских травмах, либо окружении. В целом мой персонаж — это чувак, который живет по понятиям. Таких в нашей стране, к сожалению, очень много.
— Вам встречались подобные люди в реальной жизни?
— Конечно, я встречал — и немало. Даже в моем окружении — среди артистов, в том числе известных — есть люди, живущие по понятиям. Не скажу, что по бандитским, но по мужским и, если можно так выразиться, полубандитским.
У нашей страны печальная история: только за последние 100 лет мы пережили революции, войну, сталинские репрессии и лагеря, распад. Сейчас все продолжается. Как в таких условиях избавиться от этих тюремных и бандитских понятий? Это все глубоко сидит в нас.
— Вспоминается сразу выражение про то, что «половина страны сидела»…
— Да, а вторая — охраняла. Знаете, поэтому мне и интересно, как люди воспримут «Чекаго». Честно говоря, я не думал, что будет широкий прокат. Сейчас уже другой уровень съемки, а у нас совсем кустарное производство.
— По вашему мнению, фильмы про бандитов до сих пор интересны зрителю?
— Уже давно существует миф, что людей перестали интересовать все эти бандитские истории, но оказывается — нет. Это я понял на личном опыте. Однажды приехал после спектакля и встретил во дворе мужчину 40-45 лет, который сидел в машине и смотрел НТВ. Возможно, у них просто один телевизор в доме, жена что-то свое смотрит, а он — НТВ. У сериалов на этом канале про, например, бандитов или рыбный спецназ до сих пор огромные рейтинги по России. Все охранники смотрят такой контент. Запрос на это есть.
— Есть ли какая-нибудь деталь, которую вы лично придумали для своего героя в «Чекаго»?
— Не просто деталь — я придумал и костюм, и машину. Кстати, мой персонаж ездит на черном джипе Infiniti, который во время съемок все время ломался и кипел. А еще я буквально бился за водолазку. У меня есть бывший одноклассник, который ходил в ней все время. Не хочу его обижать, но он очень похож на моего персонажа. Его манит эта околобандитская романтика, хотя он и работает на обычной работе, в офисе. И как раз носит водолазку, а поверх нее либо кожанку, либо пиджак с обтягивающими джинсами и барсеткой. При этом все черное. Я себе представлял именно его.
— На пресс-показе режиссер Николай Рыбников рассказал, что одному из актеров — Семену Алешину — приходилось летать в Хакасию 24 раза туда и обратно. А для вам эти съемки насколько трудными оказались?
— Не очень. В декабре у меня были непростые съемки в Ярославле, на которые я тоже ездил раз 20 туда и обратно. Могу сказать, что это очень тяжело. Возвращаясь к Хакасии, у меня в совокупности было четыре перелета. Это нормально. Мы много переезжали уже на месте: сначала снимали в Абакане, а потом в Минусинске и на курорте Гладенькая.
Помню, как снимали на действующем заводе в Минусинске. Он был просто огромный — как целый город. Боюсь соврать, но, кажется, там добывают мрамор. Нас даже водили на раскопки. Вообще, в Хакасии много заводов и карьеров — этакий хлебный край.
— Как местные рабочие относились к съемкам?
— Всем было прикольно, потому что никто никогда не видел, как они происходят. Все хотели поучаствовать. В нашем фильме много непрофессиональных актеров — простых жителей. Кстати, я привез себе из Хакасии шаманский бубен. Он приносит удачу. В магазине сказали, что просто так в него нельзя стучать, иначе навлечешь на себя беду. Только если плохо, можно попросить.
— Пробовали уже стучать?
— Конечно! Вообще, мне понравилось в этом регионе. Я понял, что меня привлекают горы, и хотел бы поехать в подобную местность с семьей. Это совсем другие ощущения — наверное, из-за воздуха.
— Вернемся к фильму. Меня в нем зацепила одна из финальных сцен, когда мать погибшего от передозировки ребенка плюнула под ноги другой родительнице, — та похоронила дочь, перевозившую наркотики. Можно ли в этом случае встань на одну из сторон?
— Не думаю. Трагедия у обеих матерей. Здесь нельзя никого винить. Знаете, история с наркотиками среди детей — всегда жуткая. Хочется уберечь ребенка от этого, и, думаю, это можно сделать только воспитанием. У меня сыну, слава богу, только пять лет.
— Вы также сыграли в фильме «Воланд» с немцем Аугустом Дилем, Евгением Цыгановым и Юлией Снигирь. Премьера должна была состояться 1 января 2023 года, но не случилась. Есть ли новости по проекту?
— Мне никто не докладывает (смеется), но слухи какие-то витают. Это очень сложный проект, поэтому и отложился. Говорят, что были проблемы с графикой, так как ушли зарубежные компании. Нужно было доснять библейский блок, и — вроде как — съемки уже завершились. Об этом я прочитал в одном из Telegram-каналов.
Хочу сказать, что режиссер «Воланда», прекрасный мой товарищ и друг Миша Локшин, продюсер картины Рубен Дишдишян и все остальные очень заинтересованы в этом проекте. А я — особенно, потому что это моя первая большая роль в таком крупном проекте. Думаю, что в этом году «Воланд» все-таки дойдет до зрителя.
— Вы сыграли Ивана Бездомного — жертву Воланда, которого дьявол наказал за безверие. Насколько персонаж фильма совпадает с булгаковским?
— Это, конечно, не мне судить, а зрителю. Мы старались скрупулезно и подробно следовать роману вплоть до мелочей. Мне кажется, что там много булгаковского. Касательно актерской игры — уже судить зрителю (улыбается).
— Какими своими работами вы больше всего гордитесь? Все-таки за плечами у вас более 40 фильмов.
— Из этих 40 много эпизодов, а настоящая роль у меня была, например, в «Амбивалентности». Очень рекомендую этот фильм, горжусь им и люблю свою роль. Его срежиссировал Антон Бильжо по сценарию Сережи Тарамаева и Любы Львовой. И еще горжусь участием в работе Ивана Твердовского «Подбросы».