— Начнем с самого начала. Как и когда образовалась группа POLE?
— Мы познакомились очень давно — больше 10 лет назад — и раньше пели в детском коллективе ВИА «Теремок». А три года назад собрались уже этим составом для участия в музыкальном турнире «Терем кроссовер», получили большой отклик на наше творчество и уже не захотели расставаться.
— В группе шесть девчонок. Расскажите, кто за что отвечает?
— Распределение обязанностей внутри коллектива — очень гибкое, каждый может брать на себя разные задачи в зависимости от готовности и желания. Кто-то подбирает песни в репертуар, кто-то придумывает аранжировки, занимается социальными сетями и продвижением, а кто-то — расписанием. Задач множество, хорошо, что нас шестеро.
— Какой у вас всех бэкграунд? Как вы пришли к народной музыке?
— У каждой из нас был свой путь: через эстрадную сцену, через друзей, через необычную школу. Эти истории объединяет только одно — фольклор появился в нашей жизни в подростковом возрасте, и на нашем пути встретились люди, которые сумели показать силу и глубину этой музыки, научили нас работать со сложным материалом.
— В одном интервью вы, говоря о творческом пути участниц, упомянули, что кто-то из вас «вырос в фолк-семье». Что это значит?
— В упомянутом интервью мы некорректно выразились. В нашем детском коллективе были участницы, о которых можно было бы так сказать. А «фолк-семья» в данном случае — это семья, в которой родители поддерживают аутентичный традиционный уклад жизни в той или иной степени и с детства воспитывают ребенка в атмосфере народных песен, игр и обрядов.
— Есть ощущение, что коллектив из шести человек — это неизбежные конфликты, особенно на почве творчества. Как вы находите общий язык?
— Конечно, в процессе создания песен и аранжировок случаются страстные споры, которые обычно заканчиваются откровенными разговорами и созданием чего-то творчески нового. Мы стараемся прислушиваться друг к другу и искать компромиссы, рассматривать спорные вопросы с разных сторон, оценивать ситуацию широко — насколько можем. Важно, что мы трепетно относимся к видению каждой из нас, ведь эта музыка, наши аранжировки — часть нашей души.
— В 2022 году у вас вышел альбом «Истоки». Какая у него история и концепция?
— Мы серьезно задумались о том, что объединяет всех людей, — и именно это легло в основу проекта. Жизни, смерть и общие корни, предки. Мы рассказываем о жизни конкретного человека — и в то же время о жизни каждого. «Истоки» — история о том, как все мы похожи и при этом уникальны и индивидуальны в своих переживаниях. 11 песен — 11 этапов жизни от ее зарождения до угасания, праздник и траур, одиночество и радость единения с кем-то, все это наполнило нашу музыку.
«Истоки» — это еще и визуальный перфоманс. Никита (режиссер), Катя (жестовая вокалистка), Тесс (хореограф-постановщик и танцовщик-исполнитель), Наталия (танцовщик-исполнитель) — каждый из них это уникальная часть «Истоков», наполняющая историю особым смыслом.
— Как возникла идея использовать жестовой язык?
— Мы познакомились с Катей, жестовой вокалисткой нашего проекта, пригласили ее на репетицию и сразу же влюбились! Мы впервые увидели, как материализуется наша музыка, и поняли, что хотим сделать шаг в сторону инклюзивности наших выступлений. Музыка — это язык мира, и мы хотим сделать все для того, чтобы разделить ее со всеми желающими.
— Вы сами свой путь за последний год как оцениваете? Есть что-то, чем особенно гордитесь?
— Сравнивая с тем, что мы имели год назад, — разница колоссальная. Мы выиграли грант, записали дебютный альбом, презентовали шоу-перформанс, стали работать с инклюзивностью, познакомились и поработали с огромным количеством талантливых людей. Наше творчество, как и мы сами, стало более осмысленным. Если нужно выделить что-то одно, то это, конечно, альбом-перфоманс «Истоки», наша сложносочиненная работа с огромной командой.
— Кажется, что фолк-музыканту особо негде развернуться: твой основной инструмент — это голос и минимум музыкальных инструментов. Есть ли в этно-музыке поле для экспериментов? В чем оно выражается?
— Поле для экспериментов есть везде. Мы находим материал, который нам интересен, пропускаем его через себя и «пересказываем» своими словами. Этно-музыка – это, на наш взгляд, мощная, но при этом гибкая основа, которая передает традиции прошлого, а мы адаптируем их для настоящего, ищем разные языки и формы выражения. Этот поиск и есть эксперимент.
— Есть мнение, что человеку из мегаполиса, например, сложно слушать такую музыку. Вот ты надеваешь наушники, включаешь что-то ритмичное или фоновое и бежишь по делам. На ваш взгляд, где и главное как правильно слушать фолк-музыку?
— На самом деле, где угодно. Фольклор — это бытовое искусство, исконно сопровождающее человека в его повседневных делах. Но сейчас, действительно, есть ощущение, что для народной музыки нужно подходящее время и место. Думаем, это ситуация эмоционального переживания, когда тебе хочется поделиться чувствами, найти отклик и поддержку. Все это есть в образах фольклорной музыки. Слушать такую музыку желательно с открытым сердцем, чтобы быть готовым испытать эмоции и прожить образы, которые в них заложены.
— На «Истоках» есть песни на сербском, болгарском, хорватском языках. Да и в целом по альбому можно изучать географию фольклора — от песни села Плехово до песни Саратовской области. Как вы собираете материал?
— Это очень хаотичный и длительный процесс. Иногда песня попадает в наш репертуар спустя несколько лет после того, как мы ее услышали. Иногда в тот же день записываем демку и разбираем партии. У каждой песни — своя особенная история. Обычно мы ищем записи фольклористов, этномузыкологов в открытых источниках, прослушиваем огромное количество материала. И если что-то цепляет — начинаем работу. Главные критерии: слышится, нравится, чувствуется, поется.
— А как в таком случае обстоят дела с правообладанием?
— Авторство народных песен не может быть индивидуализировано, так как их автором является народ. Но аранжировки — другое дело. Каждый раз работая над песней, мы создаем уникальную аранжировку из различных партий голосов, битбокса и инструментов.
— Вы сами пробовали сочинять тексты песен? Не для POLE, а, например, других проектов?
— В нашей группе есть несколько человек, которые сочиняют тексты песен и стихи, и мы планируем в будущем поэкспериментировать с авторским материалом.
— Кого из современных артистов фолк-направления вы посоветовали бы послушать?
— Zventa Sventana, DakhaBrakha, Settlers, Laboratorium Piesni, hodíla ízba, KASHA, post-dukes, Go-A и другие. Очень радостно, что сейчас артистов фолк-направления становится все больше, и каждый уникален в своем творчестве.
— Вы много путешествуете по регионам России. Где вам запомнилось больше всего и почему?
— Тут мы будем единогласны — это Онега (Архангельская область) и ее окрестности. Мы побывали там дважды за последний год и с уверенностью можем сказать, что это невероятное место. Месяц назад мы выступали на берегу Белого моря на острове Кий, стоя на раскаленных камнях, это был незабываемый опыт. Также с теплотой вспоминаем поездки в Екатеринбург, там всегда особенный вайб от пространства и людей.
— Можно сказать, что музыка вас сейчас кормит? Чем вы еще занимаетесь, помимо участия в группе?
— У каждой из нас есть еще одна профессия, помимо музыки, и спектр того, чем мы занимаемся очень широкий — от конфликтологии до строительства автодомов. Считаем, что это наша сильная сторона, так как развитие в параллельной сфере позволяет привнести что-то новое и необычное в жизнь группы.
— На «Архстоянии» вы готовите перфоманс на огненной сцене. На первый взгляд — звучит опасно. Что там будет?
— Будет настоящий ритуал. Песни, танцы, жесты, единение с природой, много красоты. Каждый сможет погрузиться в ритуальное действие. Прожить историю от рождения до смерти. Открыть для себя новые смыслы через призму народных песен. А огненная сцена, окруженная кострами на «Архстоянии», как нельзя лучше подходит для этого магического соединения с природой.
— Вы часто говорите о ритуальном характере ваших выступлений. А вы сами следуете ритуалам? Каким?
— Ритуалы есть в повседневной жизни каждого человека. Ключевые для нас — ритуалы эмоционального очищения, обнуления. Каждый человек может создать свой ритуал, наполнив символическое действие важным для себя смыслом. Иногда нужно просто остановиться и в тишине ответить на вопросы «что?», «зачем?» и «как?». Иногда обратиться к осязаемому. В таких ритуалах, как прикладное творчество, вышивка, вязание, гончарное дело, зажигание свечей после тяжелого дня, — тоже огромная сила. Эти регулярно повторяемые небольшие действия запускают очень важные процессы возвращения к самому себе, к гармонии и спокойствию.
— Есть мысль, что в этно-музыке очень сильна именно эмоциональная сторона. Ты можешь совершенно не понимать, о чем поется, но вокал, голос донесут все, что нужно. Расскажите о своем самом сильном эмоциональном потрясении, связанном с музыкой.
— Это действительно так. Этно-музыку невозможно исполнять или слушать, оставаясь равнодушным. Каждый раз, стоя на сцене, мы переживаем сильнейший эмоциональный опыт вместе со слушателями — и к этому чувству невозможно привыкнуть.
— А если конкретизировать?
Арина: Мое самое сильное эмоциональное потрясение было, когда я стояла в центре круга людей, поющих духовный стих. И каждый раз, когда пою на сцене, офигеваю от происходящего.
Алена: Меня глубоко зацепила история ведьмака, Геральта из Ривии. Текст первоисточника, экранизация, саундтреки оставили очень сильное впечатление и вдохновили на создание песни.
Лена: Для меня именно перфоманс «Истоки» позволил испытать максимальное погружение в образы, которые мы заложили в песни. Когда поешь на сцене вместе с девочками, конечно, включаешься в поток, проживаешь все изнутри, но за счет того, что в перфомансе ты погружен не только в образы, но и в действие это производит максимальное впечатление и на зрителя, и на меня. Например, когда поешь колыбельную и видишь, как мама радуется пробуждению своего ребенка, — это каждый раз заставляет меня плакать.