— В этом году у вас запланировано много концертов, в том числе на фестивалях. С какими мыслями вы ездите на гастроли и что хотите дать публике?
— Мысль сейчас одна — умиротворение. Людям, пережившим потрясение, необходимо умиротворение. Нужно делиться с людьми душевными силами. Я всем нам желаю крепости духа для долготерпения в эти нелегкие времена.
— Чувствуете ли вы себя великим, стоя на сцене перед многотысячной аудиторией, которая обожает ваше творчество? Какие ощущения наполняют вас в этот момент?
— Выходя на сцену, я себя чувствую слабым и ничтожным — как на исповеди перед покаянием. Но после хорошего выступления всегда чувствую прилив сил и большую благодарность тем людям, которые поддерживают нас своим доброжелательным настроем.
— Есть ли у вас обратная связь с аудиторией — например, в соцсетях? Что вам чаще всего пишут? Много ли среди поклонников вашего творчества молодежи?
— Да, мы общаемся с нашими почитателями и на концертах, и в соцсетях. Чаще всего благодарят, но бывает и критика. Довольно много молодежи, и это радует.
— Почему вы назвали свою новую группу «Орденом Славы»?
— «Орден Славы» можно трактовать многозначно, но лично для меня это сообщество людей, близких по духу, как музыкантов, так и слушателей. Более развернуто – орден славы Богу за все!
— Чем группа «Орден славы» отличается от Nautilus Pompilius и «Ю-Питера»?
— «Орден Славы» — это мое персональное детище. Nautilus был плодом коллективного творчества, «Ю-Питер» мы создали с Георгием Каспаряном.
— В дебютном альбоме вашей новой группы «Аллилуия» много отсылок к русской классической литературе — «Чудное мгновение» Пушкина, «Идиот» Достоевского и другие. Также в нем есть песня «Дети сидят в интернете». Можно ли назвать главной целью альбома просвещение молодежи?
— Просвещение — это полезное поприще. Я всегда очень рад тому, что наша музыка приносит людям пользу.
— Почему вы так мало снимались в фильмах, обладая очень фактурной внешностью и очевидным актерским талантом?
— Видимо, не проявлял достаточного рвения.
— Режиссер Алексей Балабанов позвал вас на крошечную роль в «Брате» — и то после того, как от нее отказались Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук и Константин Кинчев. Почему вы согласились на эту роль?
— Алексей умел убедить, даже если у меня были сомнения. Кроме того, он как режиссер, самостоятельно писавший сценарии к своим фильмам, подбирал для определенной роли актера, которого уже представлял себе в кадре.
— Вы были первым зрителем многих фильмов Балабанова. Делали ли вы ему какие-то замечания — и прислушивался ли он к ним?
— Мы довольно часто обсуждали какое-нибудь кино, традиционно это происходило у Алексея дома и обязательно тет-а-тет. Он знал, что я воспринимаю кино как градостроитель, если мне кино в целом нравилось, то я не обращал внимания на детали.
— Также вы говорили, что Балабанов был первым слушателем и даже редактором ваших песен. Помните ли вы, какие композиции он редактировал?
— «Я хочу быть с тобой» и «Шар цвета хаки». У Алексея была филологическая составляющая в образовании.
— Почему вы увидели необходимость в создании музыки специально для фильма «Жмурки» и предложили это режиссеру?
— Я предложил делать музыку специально для кино, а не составлять по принципу звуковой дорожки. Тогда Алексей настоял на том, чтобы мы писали музыку под отснятый материал прямо на «Мосфильме».
— Сравните Вячеслава Бутусова в 80-90-х годах и себя сегодняшнего. Какие вы чувствуете изменения в себе и своей жизни? Что осталось общего?
— Природа человека остается неизменной, нужно только понять эту природу и научиться правильно ее «окормлять». Все, что я мог сделать с собой, — это избавиться от излишеств, которые меня сильно удручали. Ну и конечно, нужно беречь свою природу, чтобы она приносила богоугодные плоды.
— В карьерном плане вы сделали все, что должны были сделать? Мечтаете ли воплотить в жизнь какой-то новый проект?
— Честно говоря, я никогда не думал о карьере, не выстраивал никаких планов. Жил по наитию. Мой главный проект — это семья, и этим я счастлив. Есть большое желание продолжить писать симфоническую музыку и соответственно представлять ее в театре.
— Находите ли вы новые смыслы в своих песнях, записанных десятки лет назад?
— Как ни странно — да. И чем дальше, тем больше. Это меня и удивляет, и радует одновременно. Мы живем в такие бурные времена, что смысл некоторых песен раскрывается намного глубже.
— Год назад вы рассказали, что вместе с Виктором Сологубом записались на лекции по изучению партитуры. Посещали ли вы их? Если да, расскажите о впечатлениях.
— У нас был порыв поступить в консерваторию, но по возрасту мы уже не попадали в категорию студентов. Поэтому мы параллельным курсом осваиваем основы академической музыки самостоятельно.
— Живя в Царском Селе (Пушкине), ощущаете ли вы историю этого места? Как его энергетика на вас действует?
— Я очень благодарен провидению, что оказался в Царском Селе. Здесь удивительная атмосфера, и я пока не представляю себе жизнь в другом месте. Каждое утро испытываю естественный восторг.
— В чем для вас преимущество жизни за городом?
— Главное преимущество заключается в близости природы.
— В одном из интервью вы назвали себя «человеком идущим» и сказали, что всеми возможными силами идете к Господу. Что из себя представляет этот путь?
— Этот путь — длинная череда препятствий и испытаний, преодолевая которые нужно сберечь самое главное — любовь.
— Оглядываясь назад, изменили бы вы что-то в своей личной жизни и творчестве?
— Нет.
— Следите ли вы за современными музыкантами и можете ли выделить молодого артиста, чье творчество вас зацепило?
— Специально не слежу, но уверен, что талантливые люди есть, это обязательная константа в обществе. Меня сейчас больше интересует история музыки.
— Этим летом исполнилось 60 лет со дня рождения Виктора Цоя, а Пол Маккартни отметил 80-летие. В чем, на ваш взгляд, секрет успеха этих артистов?
— Талант, подкрепленный любовью к своему делу.